Книга Однажды летом - Карен Робардс

— Так скажите мне «нет», учитель, — прохрипел он, не сводя с нее глаз.

В его объятиях Рейчел чувствовала себя как в тисках. Руки, упиравшиеся ему в грудную клетку, ощущали игру сильных мышц, а ягодицы напряглись от соприкосновения с магической выпуклостью, обозначившейся у него между ног.

Она не могла сказать «нет». Не могла. Она слишком сильно хотела его. До изнеможения, больше жизни. Так, во всяком случае, ей казалось. Мысль об этом ошеломляла своим бесстыдством. Но тело горело как в огне.

— Джонни, — беспомощно прошептала она. Не в силах больше выдерживать его взгляд, Рейчел опустила глаза и тем самым совершила ошибку, поскольку в поле зрения оказался его рот. Большой, чувственный, очень мужественный и красивый, хищно изогнутый, от одного вида которого у Рейчел перехватило дыхание.

— Рейчел, — прошептал в ответ Джонни. И этот восхитительный рот потянулся к ней и замер, едва не коснувшись ее губ.

— О Боже. — Она была бессильна бороться с соблазном. Даже не пыталась оказать сопротивления поднимавшейся в ней буре желания. Ее губы — сухие и горячие — приоткрылись, всасывая раскаленный страстью воздух.

— Последний шанс. — Он произнес эти слова низким и густым басом, словно с трудом выдавив из себя. И наклонился еще ближе — так, что его дыхание коснулось ее губ. Но не поцеловал.

Рейчел подняла тяжелые веки, и глаза сами отыскали того, кого хотели видеть. Взгляд Джонни, горячий, темный и бешеный, светился молчаливым обещанием удовольствий. Рейчел не могла оторваться от него, чувствуя, как руки ее властелина скользят ей по бедрам, отыскивают эластичный кант нижнего белья.

Наконец его горячие сухие ладони нежно обхватили ее ягодицы, и пальцы впились в мягкую, плоть. Рейчел подумала о том, что никогда еще не испытывала ничего более эротичного.

Руки его напряглись, и он крепче стиснул ее, заставив плотнее ощутить возбуждение. Жар, проступавший сквозь грубую ткань джинсов, воспламенил Рейчел. Она судорожно глотнула воздуха, ее пальцы глубже зарылись в спасительную ткань его майки.

— Ты моя, — пробормотал Джонни, и нотки триумфа забрезжили в его голосе, но Рейчел, вся во власти желания, не смела отвлекаться на такие мелочи. Если бы сейчас он вдруг вздумал отпихнуть ее, она бы все равно продолжала льнуть к мужчине, скуля от страсти.

Не выпуская ее из рук, он несколько изменил позу, и Рейчел смогла привалиться спиной к дивану. Он обхватил ее бедра, потом высвободил одну руку и провел по мягкому животу, спускаясь все ниже, к манящей своим влажным теплом ложбинке между ног.

Когда его пальцы коснулись жестких кудряшек лобка и горячего клитора, короткий стон вырвался из ее груди. Рейчел не узнала собственного голоса, ей казалось, что звук исходит от какого-то незнакомого ей существа. Она вдруг растворилась сразу в двух образах и словно со стороны наблюдала за происходящим, хотя разум и был затуманен страстью, а тело отдано во власть некоей грубой жадной силы.

В проблесках сознания женщина все-таки пыталась представить, как сейчас выглядит. Она сидела у него на коленях, широко расставив ноги: маленькая и изящная, в наивной малиновой маечке и зеленой юбчонке, болтавшейся где-то на талии. Из-под нее выглядывал живот — мягкий, белокожий, как ванильное мороженое, а спущенные кружевные трусики обнажали треугольник темно-каштановых волос. Под кружевами пряталась и его рука — с длинными ищущими пальцами.

Зрелище было весьма шокирующее. Особенно если добавить к нему краски, что играли на ее лице, огонь желания, пылавший в ее глазах, чувственность раскрытых губ и изящный изгиб спины, дрожь возбуждения, охватывавшего ее при каждом прикосновении Джонни.

Рейчел видела устремленный на нее пристальный взгляд Джонни, следивший за тем, чтобы она получила истинное удовольствие. Их разгоряченные тела наполняли воздух солоноватым привкусом пота, в котором растворялся тончайший аромат белых цветов, исходивший от нее.

Он был небрит, необразован, неотесан. Она — безукоризненно ухожена, вплоть до кончиков ногтей. Все в ней, начиная с короткой стильной стрижки, умело нанесенного макияжа и кончая изяществом дорогого белья, говорило о достатке, воспитании и определенном жизненном статусе. Он же — патлатый, мускулистый, в затрапезной белой майке, обуженных джинсах, с горящим взглядом — казался дикарем, притом опасным дикарем.

Он был Джонни Харрисом, и это его руки скрывались под кружевом ее трусиков. Но Рейчел ни за что бы не променяла их ни на чьи другие руки.

Он вдруг подобрался к ее майке, намереваясь снять. Застигнутая врасплох, Рейчел инстинктивно прикрыла руками чашечки кружевного розового лифчика. И не из скромности, а лишь в смущении от своих девических форм. Перед глазами на миг возникло соблазнительное тело Гленды Уоткинс, и внезапная вспышка ревности заставила ее покачать головой, когда он потянулся к застежке.

— Хорошо, — на удивление покорно согласился он. Рейчел не успела оценить этот жест, как его руки сомкнулись на ее талии и он без какого бы то ни было усилия приподнял ее и усадил на край дивана. Потом легонько подтолкнул, и она упала навзничь, машинально убрав руки с грудей. Не успела Рейчел опомниться, как он уже стянул с нее трусики и отбросил их в сторону.

— Что?.. — Она попыталась приподняться. Но вопрос ее так и повис в воздухе, поскольку намерения Джонни, о которых она хотела спросить, были предельно ясны. Он опустился перед ней на колени, и она инстинктивно сдвинула ноги. В его глазах зажегся огонек, и он принялся целовать ей бедра.

— Бывало, сидя на уроке… — тихо начал Джонни, так что ей пришлось напрячь слух. При этом руки его постоянно двигались, гладили ее ноги, залезали под юбку. — …Я задавался вопросом, носишь ты чулки или колготки. Мне всегда нравилось представлять тебя у доски в черном поясе и черных чулках и без трусов.

— Нет, неправда, — ошеломленная, воскликнула Рейчел.

— Правда, — ответил он, поймав ее взгляд.

Что-то заставило Рейчел поверить в его искренность. И сознание того, что подросток Джонни Харрис предавался сексуальным фантазиям, в то время как она преподавала ему родной язык, повергло ее в дрожь. Должно быть, он почувствовал ее напряжение, поскольку взгляд его опять упал к ногам женщины, а руки медленно поползли по ложбинке меж бедер к коленям. Добравшись до коленей, он потянул Рейчел вниз, так что ягодицы ее оказались на самом краю дивана, и тут же широко раздвинул ей ноги.

— Джонни… — прошептала Рейчел, задыхаясь, смущенная столь откровенной демонстрацией своего тела. Но в шепоте и сама не услышала протеста. Сейчас, даже если бы жизнь ее была поставлена на карту, она бы не отказалась от этих сладких минут. Так велико было возбуждение, завладевшее ею.

— Я часто воображал, как занимаюсь этим с тобой. Представлял, как ты выглядишь в этот момент, какая ты на вкус, какие звуки издаешь.

— О, прошу тебя… — Рейчел едва ли соображала, о чем именно хочет просить. Его признания и картины, которые он рисовал в своем воображении, повергали женщину в величайшее волнение. Глазами, исполненными страстной неги, она наблюдала за движениями Джонни, в то время как он все выше задирал ей юбку, обнажая взору то, что еще до сих пор оставалось прикрытым. Уже в одних только движениях его сильных, загорелых, волосатых рук, скользивших по ее светлой нежной коже, таилось глубокое очарование эротики. А уж от возбуждения, которое эти руки провоцировали, у Рейчел и вовсе дух захватывало. Джонни склонил голову и занялся тем, чего она от него и ожидала, чего хотела, жаждала и в то же время стыдилась.