Книга Черный мел - Кристофер Дж. Эйтс

— Чушь, — произнесла Эмилия, скрещивая руки на груди. — Чтобы я вышла за какого-то пафосного тори? Отец перестанет со мной разговаривать!

Джек поднял палец, призывая ее не перебивать.

— Она не любит правду, но правда выходит наружу, — прохрипел он. — У Джайлса рыжие волосы и веснушки, у них четверо детей, все мальчики и все как один рыжие. В свободное от работы время Джайлс любит изображать Мика Джаггера. Его группа называется «Роллинг Клоунз». Играют они самозабвенно: их часто приглашают на свадьбы в радиусе тридцати пяти миль от Винчестера. Целых три года подряд.

Все смеялись, кроме Эмилии, она крепче сжала руки.

— К сорока годам, — продолжал Джек, — Эмилия задумается, почему так и не воспользовалась своим дипломом психолога. Она запишется в группу волонтеров, которые навещают заключенных в тюрьмах, и у нее возникнет подозрительная привязанность к одному подопечному. В тюрьме у него кличка Разрез… Ах, выколите мне глаза еще раз, Разрез — не кто иной, как наш Чад! — Джек зажмурился и почти сразу открыл глаза. — Все, остальное покрыто туманом.

— Джек, какой же ты придурок!

— Что? Твое будущее гораздо лучше моего. — Глаза Джека снова вернулись к воображаемому шару. — Да, теперь я вижу перед собой Джека, красивого и веселого. Сорок лет, а волосы по-прежнему густые и фигура не расплылась. Да, великолепный Джек, какой успех ждет его на избранном поприще! Скорее всего, он пишет киносценарии или умные комедии. Вижу два или три «Оскара». И все остальное, чего он хотел добиться в жизни. Деньги, красавица-жена, идеальная семья. Но самое главное — интеллектуальная самооценка, которая повысилась оттого, что он многого добился в жизни. Успех вознес его над друзьями… Но что я вижу? Загвоздка. О нет, Джек, нет! У него есть все, чего он желал, и тем не менее жизнь давит на него с прежней силой. Великолепный Джек вскоре открывает: его цинизм по отношению ко всей дряни мира происходит не оттого, что ему в жизни чего-то не хватает. Нет, цинизм Джека коренится в одной-единственной вещи, самой обыкновенной — неспособности быть счастливым. Бедный Джек, ведь он понимает: сердце у него есть, но любить он не может, он Железный Дровосек наоборот! Над головой сгущаются тучи. Я вижу, как великолепный Джек скатывается в ужасный кризис среднего возраста, за который он когда-то презирал стольких унылых мужчин среднего возраста и не в последнюю очередь своих отцов… обоих.

Дэ притворилась, будто вытирает слезы.

— Прекрати, Джек, — сказала она, — ты разбиваешь мне сердце.

Джек продолжал, и его хрипотца делалась все грустнее, он говорил все медленнее:

— Успех приносит великолепному Джеку одни лишь страдания и жесточайшее презрение к себе.

— Нет, Джек, нет! — воскликнула Дэ. — Я буду хорошо к тебе относиться, обещаю. Буду смеяться над всеми твоими шутками. Буду сочинять для тебя рассказы со счастливым концом и научу пересмешника выговаривать твое имя.

— Все затуманилось, — медленно произнес Джек. Он выглядел ужасно гордым собой. — Так что видишь, Эмилия, ты легко отделаешься от горькой колесницы жизни.

— Ну а я не согласна с твоими предсказаниями, — фыркнула Эмилия. — По-моему, все мы будем счастливыми, добьемся успеха и получим все, чего только пожелаем. Мы молоды, умны, и я считаю, здесь собрались одни великие люди. Даже ты, Джек… Пусть и иногда.

— Может, ты и права, Эм, — сказал Джек. — Какого хрена я знаю, в самом деле?

Ненадолго воцарилось молчание. Чад посмотрел на Джолиона и подумал: неужели он тоже думает, что Джек допустил оплошность, так сильно раскрывшись и показав свою слабость. Джолион поймал его взгляд и в ответ едва заметно пожал плечами.

— Ну перестань, Джек! — воскликнула Дэ. — Я же знаю, ты хочешь.

— Чего я хочу? — спросил Джек, изображая смущение.

— Хочешь и мне предсказать будущее. Так что давай поскорее с этим покончим.

— Нет, Дэ, ты слишком легкая добыча. С тобой и так все ясно. Написав пятисотое стихотворение, ты, кажется, собираешься покончить с собой?

— Ты не устаешь мне об этом напоминать, Джекки.

— Пожалуйста, называйте жрицу ее настоящим именем, — заявил Джек. — Ее зовут гадалка Сью. Никакого парня Джекки я не знаю… Хотя, судя по тому, с какой пылкой ненавистью ты о нем отзываешься, скорее всего, ты испытываешь к нему тайное сексуальное влечение.

Дэ вздохнула и изобразила, будто падает в обморок:

— Неужели никто не избавит меня от этого буйного Джека?

Джек пытливо взглянул Дэ в глаза, и представление продолжилось.

— А сейчас я вижу перед собой женщину, которая откликается на имя Дэ, довольно напыщенное и неестественное. Вижу обман — Дэ живой заканчивает Питт. В состязании самоубийц ее опередили; Кристина Балфур первой покончила с собой. Говорят, вторых никто не запоминает, поэтому Дэ необходимо тянуть время. И вот я вижу пятьсот стихов у ног Дэ, они не опубликованы, почти все — банальный подростковый бред. Среди них, несомненно, много хайку. Сама же Дэ по-прежнему невредима… Шестьсот, семьсот стихотворений. Она пишет новые и новые. Переезжает в Лондон и работает на Би-би-си. А тем временем продолжает жить и думает о том, какую область искусств ей почтить своим творчеством. Идет время. Десять раз Земля обходит вокруг Солнца, а Дэ все мучается там, где мы ее оставили, музы по-прежнему лишены ее благосклонности. И все же она уходит с работы. Да, она бросает работу и выходит замуж за адвоката, который может поддержать ее последний жизненный выбор. Она решает создать целую серию красивых, значительных и совершенно непечатных романов.

— Ах, какая прелесть!

— Время идет. Еще десять раз Земля оборачивается вокруг Солнца, а Дэ все не печатают. И вдруг в сорок лет Дэ круто меняет свою бедную событиями жизнь. Столько лет она не слышала ничего, кроме отказов. И вот она наконец сдается и пишет рассказ о девице, повергнутой в прах, которая работает на маленькой должности в газете, борется с засильем мужчин, становится главой компании и встречает свою любовь в самом невероятном месте. — Джек вскидывает вверх руки. — Наконец-то успех! Роман становится бестселлером, за рекордно короткое время в Великобритании продают пятьсот тысяч экземпляров… Тогда и только тогда Дэ наконец набивает карманы камнями, выходит в сад, спускается к реке и падает в воду. — Джек три раза изобразил залпы салюта. — Все затуманивается.

— Ах, Джек! — воскликнула Дэ. — Ты знаешь меня лучше, чем я сама. Это сверхъестественно. И мне нравится, как ты ловко вставил в свой рассказ число пятьсот. Оно появляется в моей жизни, когда я наконец продаю душу дьяволу мейнстрима. И способ самоубийства — совсем как у Вирджинии Вульф. Откуда ты знал, что я именно так собиралась поступить?

— Никогда не сомневайся в силах гадалки Сью.

— Обожаю гадалку Сью! Пожалуйста, еще!

— Про Чада я уже говорил, — сказал Джек. — Пожизненное заключение за зверское убийство. Кстати, жертвой, очевидно, был Джолион. Они подрались, обсуждая правила игры в снап.[10]Джолион был…