Книга Ангел, автор и другие - Джером Клапка Джером

— Как хочется хотя бы часок поговорить с человеком, нормально владеющим языком!

Не снизойдет ли автор до изложения подробностей? Не согласится ли представить пример возможного диалога?

Известная писательница, объявившая себя выразительницей женского гнева, направленного на многочисленные проявления мужской ограниченности, недавно выступила в защиту миссис Кодл. Она признала, что означенная леди откровенно глупа, и набросилась на ее супруга: «Но что же сделал мистер Кодл, чтобы развить умственные способности жены?» Пытался ли он посредством интеллигентного, просвещенного разговора направить мысли спутницы жизни на другие темы, помимо зонтиков и рыжеволосых женщин легкого поведения?

Подобную претензию я обращаю ко многим нашим учителям. Они ругают нас за неправильные и неблаговидные поступки, однако не говорят, что и как следует делать. Объясните, как разговаривать с ребенком, и я постараюсь соответствовать образцу. Мне и самому не нравится сюсюкать и ломать язык. Не я изобрел все эти нелепые слова и ничего не значащие выражения — они пришли сами собой, словно ждали удобного момента. Но должен признаться, я с радостью ухватился за соломинку: опыт показывает, что наивные прибаутки успокаивают малыша. Если ребенок плачет, порой достаточно сочувственным тоном поговорить с ним на птичьем языке, и слезы высыхают. Не исключено, конечно, что замолкает он от удивления: взрослый человек несет всякий вздор. Возможно, мелкие неприятности отступают перед сожалением: ничего не поделаешь, приходится принимать отца таким, каким его создала природа. Но разве наивное общение не приносит пользу, пусть и своеобразную? На жизненном пути подрастающему человеку встретятся не только умники. Так пусть начнет знакомство с глупцами с меня — потом будет легче. Эту идею я высказываю специально, чтобы успокоить молодого джентльмена из Кембриджа.

Навязывая ребенку молчание, мы ставим под угрозу его здоровье. Существует популярная, но от этого не менее нелепая формула: ребенка должно быть видно, но не слышно. Заставляя малыша существовать в тишине, мы не позволяем ему упражнять легкие; одергивая, не разрешая задавать вопросы и требуя оставить нас в покое, ограничиваем естественное и похвальное природное любопытство.

Не согласится ли кто-нибудь предоставить в распоряжение всезнающего советчика здорового, активного малыша? Пусть даже всего лишь на недельку, но непременно на условиях совместного проживания. Выпускник колледжа полагает, что, если подняться в детскую и потребовать тишины, пригрозив, что в случае неповиновения кара неизбежна, ребенок немедленно замолчит. Но вдумчивому ученому и в голову не приходит, что уже через пару минут юный тиран забудет страшные угрозы и заорет с новой силой.

Воображаемое дитя

Мне знаком тот детский образ, который живет в воспаленном сознании слезливого автора. Глубокие, печальные, полные тоски глаза. Неслышные движения, создающие впечатление терпеливого смирения. Говорит дитя мало:

— Да, дорогой папа. Нет, дорогая мама.

Помыслами его руководит одно-единственное желание — оставаться хорошим и полезным. Время от времени, правда, он задумывается о прекрасных звездах. Вы даже не знаете, дома ребенок или нет. Отправляетесь на поиски и обнаруживаете его на подоконнике, с прижатым к стеклу милым личиком. Мечтательное создание любуется золотым закатом. Никто его не понимает. В итоге маленький мученик благословляет родителей и тихо покидает этот мир. Хочется верить, что когда-нибудь джентльмен из Кембриджа получит собственного малыша — настоящего, из плоти и крови. И поделом ему!

Ну а пока суд да дело, наш наставник трудится над новой поучительной статьей, в которой намерен сообщить человечеству, что мы переучиваем детей. Забиваем светлые головки кучей никому не нужных фактов и глупых формул, ошибочно называемых знаниями. Автору невдомек, что все это время дитя прыгает, бегает и радуется жизни. Он считает, что информация поступает в некий неподвижно лежащий организм. Мы приказываем ребенку вести себя тихо и обещаем в случае неповиновения свернуть шею; с этого момента он превращается в молчаливое привидение, бесшумно скользящее к могиле.

Мы поднимаем свое чадо рано утром, умываем холодной водой и с ранцем за спиной отправляем в школу. Всезнающая пожилая девственница делает собственный вывод: ребенок тратит мимолетное детство на постижение никому не нужной информации.

Поверьте, дорогая мадам, слезы ваши напрасны. Вытрите глаза, высморкайтесь и взбодритесь; тот, о ком вы печалитесь, не переутомится; об этом он непременно позаботится сам.

В наши дни ребенок живет не просто хорошо, а слишком хорошо. Рискую прослыть жестоким, но, задумываясь о будущем, все-таки выражу собственное мнение: мы непомерно балуем детей. Считается, что родители должны существовать исключительно ради ребенка. Сами они ничего не значат. Представим, что садовник скажет примерно следующее:

— К черту цветы, пусть гниют, мне не жалко. Чем быстрее они уберутся с глаз долой, тем лучше. Единственное, что важно — это семена.

Лишь заботливо ухоженные цветы оставляют после себя достойные семена. Философ, мечтающий об исполненном совершенства ребенке, рано или поздно осознает, что важны в первую очередь родители. А едва осознав, изменит тактику и обратится к самим детям. Вот тогда-то мы наконец заживем. Учитель объяснит ученикам, как важно беречь родителей, и напишет дюжину проникновенных книг о непонятых, изможденных тревогами и заботами отцах, преждевременно сошедших в могилу.

Непонятый отец

Будут созданы специальные фонды чистого воздуха — эти организации начнут отправлять родителей подальше от детей, в приморские пансионаты, где они смогут отдохнуть под присмотром добрых холостяков. Появятся специальные успокаивающие книги о мире, устроенном совсем не так, как наш, а по идеальным законам — с бесплатными школами и спокойно спящими до самого утра младенцами. Возникнут общества защиты родителей от жестокого обращения. Непослушные девочки, успевающие растрепать старательно причесанные волосы и испачкать парадное платьице, когда надо идти в гости, и мальчики, то и дело сбивающие ботинки, будут получать наказание за общественный счет.

XVI

Смешные стороны брака

Давно известно, что браки совершаются на небесах. Но, как добавил один цинично настроенный писатель, «исключительно на экспорт». В человеческом обществе не найти явления более замечательного, чем отношение к институту брака. Мысль эта посетила меня пару дней назад, когда я сидел на плетеном стуле в плохо освещенном школьном зале одного маленького городка. Дело было во время благотворительного концерта. Сначала мы выслушали некую увертюру в исполнении леди-профессора и старшей дочки пивовара. Потом викарий продекламировал длинную невнятную поэму. Симпатичная вдова, о которой ходят разные слухи, сыграла на скрипке. Хочется верить, что слухи преувеличены. Наконец на сцену вышел бледнолицый джентльмен с длинными черными усами. Оказалось, что это местный тенор. Он исполнил песню о любви. Сюжет заключался в следующем: возникло обоюдное непонимание; обидные, жестокие упреки, вызвав мгновенное сожаление и раскаяние, пронзили нежную, чувствительную душу. Последовало расставание. Несчастный умер с разбитым сердцем, без надежды на взаимность. Но ангелы принесли утешение: отныне он знал, что сейчас она его любит — акцент на слове «сейчас».