Книга Калинов мост - Алексей Гравицкий

Парень сглотнул.

— И мы ехали пятьсот километров со всем этим в салоне?

— А что такого? Чем глубже прячешь, тем скорее найдут.

— А разрешение…

Бородатый только рукой махнул.

— Кому оно нужно. Если ублюдки таскают и применяют без всяких разрешений на ношение, то почему я не могу таскать, чтобы иметь возможность защититься от ублюдков.

Захотелось прямо сейчас собраться и рвануть обратно в Москву. Хоть пешком, хоть на попутке. То, что происходило, ему не нравилось.

— На то милиция есть, — отозвался Олег. — Чтоб защищать от ублюдков.

— Опять двадцать пять, — по-женски всплеснул руками Игорь. — Мы ж вроде уже выяснили все. Ладно, давай еще раз. Тебя много милиция защищала?

— Ни разу, — честно ответил Олег. — Но я сам справлялся.

— Хорошо. А если б не справлялся? Где была твоя милиция, когда ты справлялся сам? Помогла б она тебе, если б ты не справился?

Игорь обошел вокруг стола, подошел к Олегу и сел на край. Столешница жалостливо скрипнула, но выдержала.

— Слушай сюда. Я много раз общался с милицией. Бывало, что они меня задерживали. Бывало что по почкам резиной ходили так, что потом кровью ссал. Бывало что на бабки обували. Ты скажешь — они не все такие, да, наверное, не все. Но мне попадались такие, которые рядом когда надо из меня бандита сделать, если я с пивом и без паспорта по улице иду. Или те, которым надо обобрать меня, если я посреди ночи красоты кремля со штатива фотографирую. Что в этом противозаконного? Ничего, но они сажают меня в камеру, лезут ко мне в карман за деньгами. Бьют, если я с чем-то не согласен. А вот когда мне надо защититься, их ни разу рядом не было. Ни ра-зу! — раздельно произнес Игорь и, спрыгнув на пол, пошел обходить кругом комнату.

На втором круге остановился, посмотрел на старенький коврик на полу, будто искал там протоптанный след от своих хождений.

— Милиция для мирных обывателей, да. Они сидят по домам и если выходят и нарываются, то зовут милицию. А милиция приезжает потом, когда оборавшийся до хрипоты труп надо отфоткать и понять, кто этот труп сделал. Да, они даже найдут наверное, даже посадят. Но мне, идущему по улице среди ночи от этого не холодно и не жарко. Мне нужно, чтобы меня защитили до того, как из меня сделают труп. И если государство средствами своей прогнившей ментовки с этим справиться не в состоянии, то я буду защищаться сам. Есть другие мысли?

Олег пожал плечами.

— Не нарываться, не ходить по ночам по городу.

— А с какой стати я не могу гулять ночью? Почему я в этом должен себя ограничивать? Потому что там бандиты гуляют? Шпана, маньяки, наркоманы? Так пусть милиция займется отловом этой шпаны и наркоманов с маньяками. А от меня пусть отвалят. Если государство не может защитить граждан, то это проблема государства. Из-за того, что ты не можешь обеспечить безопасность гуляющим посреди ночи по улице гражданам, нельзя объявлять преступниками всех, кто на улице после двадцати трех часов, и ловить для галочки тех самых мирных граждан.

Игорь снова начал наматывать круг за кругом.

— Подло делать преступника из того, кто решил защититься сам, если ты не можешь его защитить. Поэтому я буду делать то, что считаю нужным. Я не нападаю. Я даже обороняюсь как правило только руками. Но это мое право иметь возможность защититься, если меня не могут защитить. И мне насрать на тех, кто говорит, что это не правильно. Сделайте правильно. Сделайте так, чтобы мне это было не нужно. И я сам первый от этого откажусь. Защитите меня. А если не можете, в сторону! И не надо делать из меня преступника. Преступник тот, кто обещая защиту не дает ее. Преступник тот, кто вместо защиты сам спешит напасть на тебя же, если ты способен к самообороне. Да, от человека с пистолетом без разрешения на ношение у них играет очко. Ну и пусть играет. Это снова их проблемы.

Бородатый остановился, посмотрел на Олега. Повторил с нажимом:

— Государство дерет с меня налоги и обещает мне за это защиту. Так пусть защитит. Не может? Значит, это херовое государство. Оно мое, я живу в нем, но оно херовое. И пусть я даже буду продолжать платить налоги, может хоть какая-то кроха от них на дело пойдет. Но пока государство не выполняет своих функций, за которые я плачу свои деньги, пусть захлопнет свою варежку и не лезет ко мне со своими гнилыми советами, кривыми кодексами и пустыми законами. Со своей коррумпированной системкой, которой я плачу за защиту, и которая на меня нападает и обирает меня по второму разу.

Олег слушал молча. Игорь посмотрел в глаза. Долго, пристально.

— Если что-то не правильное сказал. Если я тебе соврал. Если не согласен, можешь вернуться.

Бородатый стоял перед ним. Неправильный с точки зрения социума. Но настолько честный, настолько искренний. Душа на распашку. И правда была в его словах.

— Я останусь, — покачал головой Олег.

— Прекрасно, — Игорь снова встрепенулся, словно ключик повернули. Глаза засияли азартом и жизнелюбием. — Оружие в руках когда-нибудь держал?

Он вернулся к столу и встал по другую сторону от столешницы. Олег повернулся, окинул взглядом тряпки, на которых разлеглось просолидоленное железо.

— Только пневматику.

— По тирам стрелял? Страйкболлом маялся?

— Всего понемногу, — кивнул Олег. — Пневматические пистолеты, мелкашка. Раньше не плохо получалось. У меня даже значок где-то валяется «Юный стрелок». Кажется, у отца на квартире.

Игорь вскинулся:

— С родителями не живешь?

— Переехал. Как бабушка умерла, съехал на ее квартиру. Мать против была, но отец ее уговорил. Сказал, нехай самоутверждается.

Бородатый улыбнулся чему-то, не то Олеговым словам, не то своим мыслям.

— Ладно, не о том речь. Смотри сюда, юный стрелок. Видишь?

Он окинул широким жестом разложенное на столе железо. Олег кивнул.

— Оружие, как компьютер. Как машина. Его не только пользовать надо, его еще надо понимать, любить и поддерживать в рабочем состоянии. Пневматику никогда не разбирал?

— Было дело.

— Так вот это не пневматика, — расплылся в улыбке Игорь. — Сейчас это можно сказать конструктор «Сделай сам». Вот и начинай делать. Все, что непонятно, спрашивай. Ничего не понятно, все спрашивай. Сегодня соберем, завтра постреляем. Не соберем сегодня, будем и завтра собирать. Андестенд?

— Ага, — кивнул Олег. — А еще дядю Костю гестаповцем называл.

К вечеру арсенал пришел в состояние боевой готовности. Игорь сперва следил внимательно. Комментировал каждое движение. Перехватывал каждый жест и взгляд парня. Просил спрашивать, если что не ясно. Потом стал отходить и даже позволил себе пару пива. Хотя бдительности не потерял.

Когда с процессом сборки было покончено, Игорь сходил в сарай, вернулся с огромной корзиной наколотых поленьев, развел камин и сел перед огнем в кресло качалку. Олег присел в сторонке. Игорь подмигнул и запел тихонько, как замурлыкал: