Книга Бумажные книги Лали - Федор Кнорре

— Ой… Ну и ну! — изумленно ахнула Лали. — Откуда ты такой взялся? У вас там на планете, что же, чуть ли не Средние века?

— Ах, это! Ты же сама часто показывала нам гномов. Они всегда получались у тебя очень симпатичными. Я так и оделся для первого раза, чтоб тебя не испугать.

— Да ведь ты совсем человек!

— Да ведь и ты тоже! Теперь мы вместе можем вести передачи до самой последней минуты, пока катастрофа не обрушится на вашу планету. Я, знаешь ли, решил остаться с тобой до конца, так что мы погибнем вместе и одновременно. Мне никто не приказывал. Это я сам так решил. Ничего не поделаешь, ведь вы — развивающаяся планета! Прошли век металлов, век электричества, век пластмасс, химии, электроники и так далее, но ведь вы все еще живете на неуправляемом космическом корабле и не умеете избегать катастроф.

— А вы умеете?

— Конечно. Мы задолго предвидим все возможности и всегда можем принять нужные меры. Да они не каждый миллиард лет и случаются!.. Наш космический корабль уже давно управляем… Ах, если бы ваши ученые сумели вовремя заинтересовать своей информацией наших исследователей! Все могло бы быть по-другому. Вас можно было бы спасти!

— Что же они могли сделать? Посадить нас всех в ракету и увезти к себе?

— Нет, это древний, кустарный способ. Когда-то, миллионы лет назад, наши предки, правда, им воспользовались. Они тогда тоже еще не умели изменять орбиты небольших планет, но спасти свою-то цивилизацию они сумели. Перенесли жизнь на Новую, вовремя предвидя надвигающуюся катастрофу… Но у вас-то теперь время уже упущено, ах, сколько времени зря упущено, пока ваши чудаки все предлагали поделиться с нами своими техническими секретами. Старались нас удивить прекрасными, но такими древними достижениями, своими первыми, достойными всяческого уважения, смелыми шагами в познании Космоса и самой природы! И это тогда, когда у вас в руках была такая ценность! Чтоб ее спасти, мы бы попытались… Да нет, если б было достаточно времени, мы бы могли отклонить обе орбиты — Земли и черной кометы.

— Вас же об этом просили, а вы, как свиньи, отвечали: «Нет заинтересованности». Уперлись и перестали отвечать.

— Да, так было. Так было, — горестно кивнул человечек в камзольчике. — Я виноват, я передавал фиксации твоих пестрых сказок, и они, как вся информация о Земле, шли в склады-архивы для последующей расшифровки и обработки. А там считали, что спешить с этим нечего. Земля снова, во второй раз, превратится в безжизненное тело, но пройдут опять миллиарды лет, и возродятся, разовьются на ней разные формы жизни, а мы, не торопясь, систематизируем всю массу накопленного материала.

И вот вдруг все перевернулось…

Глава 23

ЛИЦОМ К ЛИЦУ

Устарелые, громоздкие установки связи, очень похожие на целый ряд старинных органов, расставленных цепочкой по бесконечным залам, перестали существовать. Их просто не стало. Только в одном уголке еще копошились с неимоверной быстротой черные существа, казавшиеся Лали чем-то вроде муравьев.

— Слушай-ка, — сказала Лали, провожая глазами последних, исчезавших прямо в воздухе. — Это у тебя что? Такие малюсенькие роботики? Здорово они тут поработали!.. Да, кстати, мы вот уже который день болтаем, а я не знаю, как тебя зовут?

— У нас нет имен… Во всяком случае, не было… Зачем имена? У нас есть у каждого свой позывной код, который нельзя спутать даже во время пребывания в далеких районах Космоса. Но ты можешь, если хочешь, меня как-нибудь называть. Возьми что-нибудь из этих твоих… как вы называете, сказок, а?

— Ну, из какой? Я сначала думала, что ты покажешься мне каким-нибудь… ну, вроде зеленого чудовища… А ты просто небольшой человек. У нас бывают и меньше… Я тебя Чудиком буду называть, ладно?

— Хорошо, Чудик.

— А твои муравьишки-роботики исчезли.

— У нас совсем нет роботов. Это просто специально построенные существа для выполнения определенных задач… Если ты не устала, давай начнем еще одну сказку. Знаешь, с меня настойчиво требуют. Просто ужас что творится.

— Чудик, а ты не выдумываешь? Меня правда кто-нибудь еще слушает, кроме тебя, когда я тут читаю эти истории? Если хочешь знать, я устала. Расскажи-ка мне ты, в чем тут дело. Только не хитри и не говори, что я этого не пойму. Ты говори так, чтоб я поняла!

— Я объясню просто. Много ваших земных лет мы вели программу исследования жизни вашей планеты… Видишь, я стараюсь говорить вашими словами, все называть принятыми у вас названиями… Так вот… назовем так: мой экипаж обнаружил среди бесчисленных других передач одну, очень отчетливую, чистую и совсем необычную. Мы стали ее принимать и… ну, как тебе объяснить, записывать, фиксировать, сохранять в целости. Мы сами-то в экипаже не занимаемся анализом, а все пересылаем дальше. Однако мы видим все, что передаем, и тут начались кое-какие странности, и мне пришлось послать усилители… Ну, ты их ведь сразу заметила?

— Полушарики-то? Еще бы их не заметить. У меня в голове делалось как-то легко и ярко сразу, как только они повисали надо мной.

— Да, да, они берут информацию без звуковых сигналов, очень чуткие, передают объемно все, даже музыку, которую ты слышишь: не звуки, а то, как ты ее воспринимаешь… Так вот, мы сначала весь материал отправляли, а сами не могли разобраться, в чем дело. И вот однажды мне пришлось сообщить, что с частью экипажа что-то неладно: некоторые вдруг стали издавать какие-то прерывистые звуки, вызванные судорожными толчками диафрагмы, Я почувствовал, что это передается и мне. Ты рассказывала сказку. Мы впервые столкнулись с таким явлением. У вас это называется «смех». Оказывается, мы смеялись… Теперь-то я знаю.

— Постой-постой!.. Что же это, ты хочешь меня уверить, что вы на вашей дивной планете никогда не смеетесь? Вот уж не поверю.

— Это так. Над чем мы могли смеяться? Над зайчонком, вскочившим в лисью нору? Да у нас ведь не было никогда ни одного зайца, ни единой лисицы, хотя мы знали их изображения. Они казались нам бессмысленными.

— Ни зайчонка?.. Ни собачонки? Ну и планетка!

— Естественно. У нас нет никаких животных. Мы узнали об их существовании, только исследуя вашу планету. Но сразу же стала ясна нелепость и полная нецелесообразность пользоваться ими для добывания из них пищевых белков, каких-то мохнатых шкур, как это делалось недавно на вашей чудовищно несовершенной и беспорядочной планете. Над чем могли мы смеяться, когда у нас все упорядочено, в норме? Все причины для недоразумений мгновенно устраняются, прежде чем они могут произвести какое-то воздействие на человека.

— Постой-постой! Ну а если злой толстяк шлепнулся в лужу, никто бы не улыбнулся?

— Он не мог бы упасть, его вовремя скорректировало бы соответствующее приспособление.

— Но если бы было темно?

— У нас не бывает темноты. Всегда ровное, целесообразно отрегулированное освещение.

— Как прекрасно! Взбеситься от такой жизни можно! То-то вы могли спокойно наблюдать и дожидаться, когда целая планета превратится в обугленный шарик?