Книга Рабыня Гора - Джон Норман

— Да, госпожа.

— Разве для шлюхи-рабыни это не честь?

— Да, госпожа.

— И вот чем ты мне отплатила, — мрачно заключила леди Сабина.

Девушку била дрожь. Она не смела отвечать, не смела поднять голову.

— Черной неблагодарностью!

— О, нет! — вскричала рабыня. — Лена благодарна! Лена так благодарна госпоже!

— Разве не была я добра к тебе? — допытывалась леди Сабина.

— О, да, госпожа!

— А ты, как грошовая шлюха, с солдатней тискаешься!

— Прости рабыню, госпожа! — униженно молила девушка.

— Часто я тебя секу? — спросила леди Сабина.

— Нет! — закричала Лена. — Нет!

— Считаешь меня слабой?

— Нет, госпожа, ты добрая, но не слабая!

— Проси, — повелела леди Сабина.

— Прошу, высеки меня, — проговорила рабыня.

Главный воин, .тот, что с мечом на плече на крики выскочил из шатра, повернулся к солдату, с которым застали девушку.

— Раздень ее и свяжи, — кивком указав на перепуганную рабыню, приказал он.

Обозленный солдат сорвал с несчастной одежду, обрывком шнура привязал ей, коленопреклоненной, руки к спице колеса.

— Такая дрянь, как ты, — объявила леди Сабина, — только на то и годится, чтобы в таверне пагу разносить.

Не в силах снести такое унижение, девушка заливалась слезами.

Вокруг собрались несколько мужчин — поглазеть. Главный просто места себе не находил от злости.

— С тобой я потом поговорю, — буркнул он солдату, отпуская его. Тот повернулся и ушел.

Леди Сабина протянула руку к пришедшим с ней рабыням. В обтянутую перчаткой ладонь легла плеть.

— Разве не подавала я тебе всегда пример достойного поведения, гордости, самоуважения? — подойдя к дрожащей связанной рабыне, еще раз спросила леди Сабина.

— Да, госпожа, — в который раз повторила девушка.

— Потаскуха, похотливая потаскуха! — хлеща ее плетью, кричала леди Сабина.

Бедняжка зашлась в крике. Злоба, с которой леди Сабина избивала связанную рабыню в ошейнике, просто пугала. Удары так и сыпались на несчастную невольницу. Хозяйка сил не жалела, от души наказывала провинившуюся служанку — впредь будет знать, как распутничать. Но вот, утомившись, леди Сабина отбросила плеть, повернулась и, все еще кипя гневом, направилась к шатру. За ней поспешили две девушки. Одна по пути подобрала плеть. Провинившаяся, дрожа, встала на колени у колеса повозки. Под ее темными волосами блеснул золотой ошейник.

Леди Сабина в сопровождении облаченных в белое рабынь скрылась в шатре. Вернулся к себе в шатер и взбешенный предводитель. Собравшиеся поглазеть на экзекуцию мужчины разошлись кто куда — кто вернулся к делам, кто ушел отдыхать.

А девушку так и бросили привязанной к колесу.

Мой хозяин взглянул на сияющие в небе три луны. Откуда-то из-за деревьев с другой стороны лагеря донесся звук. Мне показалось, три раза прокричал флир — хищная ночная птица с крючковатым клювом.

— Все спокойно! — подал голос дозорный.

— Все спокойно! — эхом отозвались его товарищи. Снова трижды прокричал флир.

Хозяин прокрался ближе ко мне. Твердо положил мне на плечо руку. Под покрывала скользнул нож. Вот оно, у самого горла, — острое как бритва, безжалостное лезвие.

— В чем долг рабыни? — спросил он.

— Абсолютное повиновение, хозяин, — испуганно прошептала я, — абсолютное повиновение. — Нож так прижат к горлу — одно движение, и вопьется в кожу. Я едва решилась прошептать ответ.

Он убрал нож. Кто-то сдернул с меня темный плащ, покрывавший сверкающее роскошное белое одеяние.

— Беги, — шепнул хозяин, указывая на вьющуюся между деревьями тропинку к противоположной оконечности лагеря, — и смотри не попадись.

Он отшвырнул меня прочь, и я, ничего не понимая, в ужасе бросилась бежать.

Пробежав не больше десятка шагов, я услышала голос дозорного:

— Стой! Стоять! Имя! Город! Стой!

Но я не остановилась, только припустила еще быстрее.

— Кто это? — кричал мужчина.

— Свободная женщина! — услышала я. — Леди Сабина? Остановите ее! За ней!

Я мчалась как сумасшедшая.

Как я теперь понимаю, они были озадачены не меньше меня. Тогда я знала одно: я боюсь их и мне велено бежать. А еще — не попасться. И я бежала — перепуганная насмерть, охваченная отчаянием, не зная, куда и зачем бегу.

Спотыкалась, падала, кое-как поднималась на ноги и снова неслась вперед. Позади слышались крики, потом — о ужас! — я услышала звуки погони. Вот, с шумом расплескивая воду, преследователи пронеслись через ручей, вот продираются сквозь заросли. А я бегу по лесу, лагерь остался позади, за мной гонятся — теперь их уже много, не знаю сколько.

Гориане.

Меня охватила паника.

— Леди Сабина! — услышала я. — Остановитесь!

Конечно, пронеслось в голове, вряд ли им может прийти в голову, что здесь, в окрестностях лагеря, вдруг оказалась другая свободная женщина, кроме леди Сабины. Может, она решила сбежать? Может, неизвестно почему не желает выходить за Тандара из Ти, которого и в глаза не видела? Наверняка кто-то в лагере уже знает, что леди Сабина там, никуда не скрылась, но тем, кто бросился в погоню, некогда было проверять. Если беглянка — леди Сабина, она должна быть поймана, ибо с ее бегством соглашениям между Салерианской Конфедерацией и Крепостью Сафроникус — конец. И поймать ее надо быстро — ночью в лесу опасно. Вдруг попадет в лапы слину или бродячим разбойникам? А в лагере охотничьих слинов нет. Значит, чем скорее ее схватят — тем лучше. Теперь ночь, и к утру по следам ее уже не найдешь. Ну а если это не леди Сабина, ее все равно нужно схватить. Свободная женщина в лесу среди ночи? Загадка. И ее необходимо разрешить. Кто она? От кого бежит? Одна ли?

Но думать некогда. Главное — бежать во весь дух.

Да и у тех, из лагеря, времени на размышления тоже не было. Вполне естественно, что большинство сразу бросились за мной в погоню.

Я мчалась сквозь чащу. Позади продирались сквозь заросли бегущие вслед мужчины. Сколько их? Пожалуй, из семидесяти — восьмидесяти воинов за мной бросились человек двадцать, а может, и больше. Конечно, внимание оставшихся приковано к той оконечности лагеря, где увидели меня. Там, наверно, воины вглядываются во тьму, там выставили заградительные отряды, оттуда кинулись прочесывать лес поисковые группы.

— Стой! — слышалось позади. — Стой! Стой!

Я мчалась, натыкаясь на кочки, отталкивая прочь ветви деревьев и кустарников. Платье изорвалось в клочья.