Книга Игрок - Дж. Р. Уорд

— Только немного крекера с сыром. — Она потянулась, стараясь расслабить спину. Лимузин пах кожей и его лосьоном после бритья. Джой постаралась прогнать мысль о том, как ей нравится этот запах.

— Потом мы заедем попить чаю у Пьера.

Она взглянула на свои черные брюки и поношенный черный блейзер.

— Ты прекрасно одета, — сказал Грей. — И выглядишь красиво.

Джой слабо улыбнулась:

— Этой одежде пора на помойку. На помойку, точно. Я не верю тому, что ты говоришь.

— Я не лгу. Это одно из моих немногих достоинств.

— И каковы же другие?

— Я отвечаю за то, что делаю.

Джой глубоко вдохнула и посмотрела в окно. В машине повисла неловкая тишина, которая стала только напряженней, когда лимузин влился в поток.

— Куда мы едем? — спросила она.

— Увидишь.

Чуть позже машина остановилась на Пятой авеню. Грей, не дожидаясь, когда выйдет водитель, открыл дверцу и сам встал на тротуаре.

«Тиффани».

— Зачем мы сюда приехали? — медленно спросила Джой.

— Пойдем со мной. — Он взял ее под локоть и провел через стеклянные двери. Как только они оказались внутри огромного помещения, к ним подошел человек в костюме-тройке.

— Мистер Беннет, добрый день. Прошу сюда.

Единственное, что остановило Джой от того, чтобы упереться и потребовать ответа на вопрос, что происходит, был страх, что она слишком торопится с выводами. Ни один мужчина, особенно Грей Беннет, не стал бы просить женщину выйти за него замуж только потому, что лишил ее девственности. Это невозможно. И как нелепо было бы сболтнуть что-нибудь на этот счет, если выяснится, что все, что ему нужно, это ее совет по поводу пары запонок.

Пока они шли по лабиринту стеклянных витрин, продавцы, одетые, как бизнесмены, смотрели на них так, словно визит Грея был чем-то экстраординарным. Они почтительно улыбались и кивали ему. И с нескрываемым интересом пялились на Джой.

Стараясь уклониться от их взглядов, она уткнулась глазами в драгоценности, лежавшие в прозрачных витринах.

Джой подумала, что это место напоминает ювелирный зоопарк.

В сомнении останавливаясь у лифтов, она почувствовала, как Грей взял ее за руку. После этого Джой перестала следить за тем, куда они шли. Она просто двигалась вперед, будто плыла по течению, думая, что одному Богу известно, куда ее занесет.

Они пришли в небольшую комнату с высоким потолком и почти без мебели, за исключением красивого стола из красного дерева и таких же двух богато украшенных стульев, по одному с каждой стороны. В хрустальной вазе стоял свежий букет бледно-розовых и желтых роз. В комнате пахло, как в саду, но это не успокоило Джой.

Нет. Она чувствовала себя совсем не спокойно. Сердце билось, как пойманная птица. Джой вынула ладонь из руки Грея, почувствовав, что она начинает потеть.

Грей жестом предложил ей сесть, что оказалось весьма кстати. Ее колени могли в любой момент подогнуться. Он сел рядом с ней и положил руку на стол. Джой машинально заметила, что его белая запонка резко контрастирует с темным рукавом пиджака.

В наступившей тишине Джой от беспокойства скатилась к панике. Охватившее ее ощущение удушья только усилилось, когда «тройка» подошел к ним с узкой кожаной коробкой примерно восемь дюймов длиной и четыре шириной. Он открыл крышку и подвинул коробку вперед.

Бриллиантовые кольца.

Джой посмотрела на «тройку». Его глаза светились гордостью за то, что он предлагал.

— Вы нас извините? — сказала она неожиданно приказным тоном.

«Безумие придает силы», — подумала Джой. Твердую уверенность без всяких разумных оснований.

«Тройка» кивнул, как если бы она была его боссом.

— Конечно.

Когда он с поклоном удалился, у Джой возникло ощущение, что, если бы она или Грей попросили, он бы лебедем вылетел в окно.

За комиссионные. Ясное дело, за комиссионные. Интересно, какую уйму он может получить, спихнув один из этих булыжников.

Когда дверь закрылась, Джой протянула руку и выдернула одно кольцо из бархатного футляра. Бриллиант был большой. Невероятный. И это один из самых маленьких.

При свете потолочных ламп от сияния камня у Джой заболели глаза. И, черт возьми, в этом она увидела скрытый намек.

— И как ты считаешь, что ты делаешь? — Она не смотрела на Грея. Не могла.

— Делаю тебе предложение.

Джой покачала головой, но лишь потому, что ей надо было что-то предпринять, чтобы не заплакать. Судьба казалась ей такой жестокой. Так близко подвести ее к тому, чтобы она стала женой Грея.

— За что? — пробормотала она про себя. — Зачем ты это делаешь?

— Прошлой ночью…

— О, пожалуйста. — Боже, с нее довольно его сожалений. — Ты вообще в курсе, что мы живем в двадцать первом веке? Я имею в виду, что у нас есть электричество, автомобили, Интернет…

— Джой, послушай меня…

— Что мы пережили нечто под названием сексуальная революция…

— Да будь она проклята…

— После которой — если ты не знаешь — секс перестал быть чем-то особенно важным. Так что, если ты подцепил девственницу…

Теперь он действительно выругался. Громоподобно, четырехэтажным.

— …ты не обязан делать глупости. К примеру, предлагать мне выйти за тебя.

— Ты закончила?

Джой вскинула голову. Уставилась на него.

— На самом деле я только начала. Почему ты думаешь, что…

Грей крепко схватил ее за плечи, чуть не свалив со стула. Вежливой сдержанности как не бывало. Его глаза горели.

— Я сделал тебе больно.

— И ты думаешь, что от этого мне станет легче? Грей, ты не собирался этого делать. Ты этого не хочешь. Ты совсем спятил от чувства вины и, как только придешь в себя, пожалеешь о спонтанном поступке. Но что еще хуже, все кончится тем, что ты начнешь злиться на меня, а это будет гораздо больнее, чем то, что ты сделал вчера с моим телом.

Грей осторожно выпустил ее.

— Я просто хочу все исправить. Хочу компенсировать тебе…

— Таким способом не получится. Я хочу, чтобы мой муж сам выбрал меня. Свободно. — Джой почувствовала, что голос вот-вот сломается, и отвернулась в сторону. К розам.

Ну чем не свадебный букет? Ужас!

Она боролась с желанием упасть лицом на руки.

Ей хотелось, чтобы Грей выбрал ее. Хотелось по-настоящему. И какая-то ее часть готова была позволить ему совершить ту ошибку, которую он собирался сделать.

Но Джой не могла. Она не могла закрыть глаза на ту простую истину, что, хотя он был ее первым мужчиной, они никогда даже близко не подходили к тому, ради чего им могли бы потребоваться эти бриллианты.