Книга Загадка о русском экспрессе - Антон Кротков

Здесь же в Киеве произошел довольно странный эпизод, который некоторые, впрочем, нашли забавным. К салон-вагону подошел жгучий брюнет с орлиным профилем в форме полковника. На нем была ослепительно белая черкеска с серебряными газырями через всю грудь, на поясе кинжал и шашка в богато украшенных ножнах.

Журналист Медников шепнул Сапогову:

— Гляди! Это же Гаджи Тайшиев! Рассказывают, что он был сыном простого бакинского башмачника. Скопив немного денег, взял на паях с несколькими товарищами бесперспективный нефтяной участок. Но нефть долго не показывалась. Потеряв надежду, компаньоны продали Тайшиеву свои части участка. Все прочили и ему скорое разорение. Лишь он сам не отчаивался и все увеличивал зарплату своим бурильщикам. И однажды, неожиданно для всех, забил нефтяной фонтан, превративший сына башмачника в миллионера. В 1910 году во время киевских гастролей Князевой Тайшиев так шикарно за ней ухаживал, что прочие поклонники не смели с ним соперничать.

Азербайджанец обратился к стоящим у вагона мужчинам с вежливой просьбой:

— Господа, не могли бы вы сообщить Варваре Дмитриевне обо мне. Вот моя визитка.

Однако Князева неожиданно пришла в ужас от перспективы встретиться с бывшим поклонником:

— Прошу вас! Устройте так, чтобы он ушел. Я не хочу этой встречи. Поверьте, это ужасный человек. Он давно преследует меня, измучил своей ревностью, хотя я никогда не давала ему надежды.

Новость, что Князева не желает его видеть, чрезвычайно удивила и обидела Тайшиева. С оскорбленным видом он сунул букет в ближайшую урну, после чего вытащил из кармана бархатную коробочку и направился к первой же попавшейся ему на глаза девушке. Блеснула крупными бриллиантами змейка изящного браслета. Скромно одетая барышня растерянно глядела вслед незнакомому мужчине, непонятно за что одарившему ее роскошным украшением. Озадачен был и Медников:

— Трудно понять этих богатых и знаменитых. Вчера они милуются на глазах у всех, а сегодня даже нескольких слов не хотят друг другу сказать на прощание…

Новый пассажир салон-вагона — богатый питерский промышленник Савва Игнатьевич Ретондов относился к той категории людей, которые не привыкли что-то отдавать на волю случая. Собственное будущее удачливый делец распланировал на несколько десятилетий вперед:

— В будущем тысяча девятьсот семнадцатом году решил новый завод на Урале ставить, с синдикатом тамошних «железных королей» уже все улажено, — делился Ретондов, явно рассчитывая поразить широтой размаха новых знакомых, особенно Князеву. — Сегодня двести тысяч пудов железа в Англию экспортирую. Полагаю, этого мало. Пора и американский рынок с сотоварищами подминать под себя.

Крепкий, широкоплечий, лучащийся здоровьем румяный мужчина с удовольствием поймал собственное отражение в зеркале напротив и продолжил самолюбование:

— Также на будущий год поставлю третий золотодобывающий рудник в Енисейской губернии. К тысяча девятьсот двадцатому году хочу удвоить свой капитал.

Однако грандиозные планы промышленника, сам того не желая, перечеркнул «кавалер», который развернул купленный в Киеве свежий номер журнала «Вокруг света», выпущенный знаменитым московским издательством Сытина.

— Господа, послушайте! По-моему, это любопытно: «Группа итальянских ученых из университета Болоньи высказала гипотезу, что в ближайшие три года Землю может ожидать новое столкновение с огромной кометой. По расчетам итальянцев, взрыв при этом может быть в десятки раз мощнее того, что в тысяча девятьсот восьмом году произошел в Сибири на реке Тунгуска, где тайгу повалило на расстоянии тысяча восемьсот верст от места столкновения кометы с земной поверхностью. Пока неизвестно, куда на этот раз ударит космическое тело и переживет ли человеческая цивилизация это событие».

Оторвавшись от журнала, «кавалер» с непонятной радостью заключил:

— Вот так, господа, живем, строим планы, а завтра с неба шлеп камешек размером с Мадагаскар — и всему конец.

Настроение у промышленника после этого сообщения явно испортилось. Оказалось, что не все на этом свете можно учесть и решить с помощью денег и связей.

Откровенно говоря, Сергею было приятно наблюдать замешательство дельца. Фронтовика многое раздражало в фабриканте. Его хозяйская манера поведения, сытая вальяжность. Тогда как после двух лет войны на улицах преобладали черные траурные платья и суровые гимнастерки безликого защитного цвета, лощеный барин расхаживал в элегантно-жизнерадостном светлом костюме. Он имел вид богатого туриста, за которым вагонные проводники втащили несколько огромных чемоданов. Сотни тысяч людей гибли в окопах, терпели лишения, а такие вот дельцы разных мастей жирели на военных заказах.

Но если Сергей лишь подумал об этом, то его подруга не постеснялась в лицо высказать Ретондову все, что она о нем думает.

— Сейчас в России хорошо живется лишь спекулянтам и капиталистам, — заявила Сонечка Стешнева. — На них пролился золотой дождь военных заказов. Газетчики сладострастно подсчитывают прибыли: пишут, что металлообрабатывающий завод братьев Бромлей с тысяча девятьсот четырнадцатого года уже получил почти восемьсот тысяч рублей прибыли. Владельцы завода Гужона заработали четыре миллиона рублей. Но главным финансовым рекордсменом называют завод «Богатырь», увеличивший прибыль с тысяча девятьсот четырнадцатого года в шесть раз! Еще больше обогатились банкиры. Гонку за прибылью оправдывают разными идейными мотивами и «купеческим духом». Однако нуворишами вроде вас движет только жажда наживы. Вы купаетесь в роскоши в своем мире, и вам дела нет до простых людей, которые теряют своих близких, голодают…

Промышленник изумленно отбивался от нападок неожиданно ополчившееся на него «гимназистки»:

— Милое дитя, за что вы так меня невзлюбили? Ведь я не сделал вам ничего плохого. Поверьте: на моих заводах куется победа над супостатом.

Но Соня сердито одернула растерявшегося миллионера, не привыкшего, что с ним так разговаривают.

— Победа куется в окопах, и платят за нее кровью, а не откатными взятками интендантским чиновникам и взяточникам из военного министерства. После страшного поражения наших войск в Восточной Пруссии, когда казалось, что не осталось ни одной семьи в Петрограде, которая бы не понесла тяжелую утрату, я случайно оказалась на залитом огнями, гремящем до утра разбитной музыкой бесстыдных канканов Невском. Наша семья заказала скромный ужин по случаю помолвки моей сестры. По соседству компания жирных «фурункулов» — так я называю паразитов, богатеющих на чужом горе, — нагло и роскошно угощала своих благодетелей — военных интендантов. В этот день газеты писали, что немцы полностью до последнего человека уничтожили гатчинский полк. Леса и поля Восточной Пруссии были устланы незахороненными трупами наших солдат. Весь день я видела, как со всех вокзалов двигались погребальные процессии с гробами погибших офицеров, которых должны были похоронить под полковыми церквами. Мрачная туча нависла над столицей. А эти «хозяева жизни» наперекор общему горю купали обнаженных девиц в наполненном французским шампанским бассейне, швыряли тысячи в оркестр. Вы тоже из их породы.