Книга Гончаров и его подзащитная - Михаил Петров

— Можно, а нельзя, так пойдешь пешком. Примерно в километре от основной дороги, с левой стороны, увидишь ржавый вагончик. Положишь деньги под линолеум в левом дальнем углу и вернешься домой.

— А когда же я получу Татьяну? — предвидя такой оборот, с усмешкой спросил я.

— Я потом тебе позвоню и скажу, где ее забрать.

— Знаешь что, парень, я ведь не пальцем сделанный, все твои хохмы мы проходили, еще сидя на горшках. За свои деньги я должен сразу же получить товар, а не твои сволочные обещания. Играть я с тобой буду только на таких условиях.

— Играть ты будешь на моих условиях.

— Чтобы в результате получить от дохлого осла уши? Я имею в виду Таньку в разобранном виде. Нет, братан, за отдельные фрагменты ее тела деньги я платить не стану. Можешь хоть сейчас ее замочить, но на твои условия я не соглашусь.

— Как хочешь, — равнодушно ответил он и повесил трубку.

Это я предвидел. Криво усмехнувшись, я сел на диван в ожидании повторного звонка. По истечении пяти минут я стал проявлять некоторые признаки нервозности. Неужели я сделал неверный ход ценою в Татьянину жизнь? Неужели неправильно оценил ситуацию, не учел особенностей его больной психики? Этого я себе никогда не прощу. Хотя прекрасно понимаю — если он заранее задумал играть втемную, то результат был бы одинаков. Но это понимаю я, а попробуй объясни Галине, которая сейчас обязательно позвонит. Уж коли я взялся нести ответственность за чью-то жизнь, то с меня и спросится. И зачем я только взялся за это дело? Вечно ты, Гончаров, суешь нос туда, куда тебя не просят. Правда, на этот раз просили, но можно было вежливо отказаться. А теперь твое положение незавидно.

Оживший телефон прервал мои мрачные мысли. Вероятнее всего, меня хотела Кнопка, но может быть, психопат одумался и пересмотрел свои позиции? С надеждой на лучшее я снял трубку и, слава Богу, не ошибся.

— Мужик, — хрипло проговорил он, — я согласен на твои условия.

— Я рад, что ты здраво подошел к этому вопросу. Где и в какое время ты намерен осуществить передачу?

— Об этом я тебе сообщу отдельно. Жди. Сиди у телефона и жди. Да смотри, чтобы в пятницу к обеду деньги были у тебя на руках.

— Это что же, ты предлагаешь мне больше суток сидеть на телефоне?

— Может, и больше. Привет, не кашляй.

Не успел я положить трубку, как взволнованная Галина потребовала отчета о состоявшихся переговорах. Заверив, что прошли они плодотворно и на высоком уровне, я помчался к Лапшину, чтобы наверняка удостовериться в своих подозрениях. Не вступая с дознавателем в долгие диалоги, я поздравил его со вчерашней удачной операцией и в двух словах объяснил суть дела. Он отнесся с пониманием к моей просьбе, и вскоре, заслонившись газетой, я наблюдал за входящим в кабинет потрошителем.

Сомнений быть не могло — в лице Андрея Бондарева я сразу узнал Кнопкиного лиходея, о чем знаками дал понять Лапшину. Написав по этому поводу новое заявление, я уже из дома позвонил Кнопке и небрежно сообщил, что преступник, покушавшийся на ее жизнь, мною разыскан и ей в самом скором времени предстоит его опознать.

А потом начались долгие и томительные часы унылого ожидания, в течение которых я не мог себе позволить даже капельку спиртного. Зато у меня появилась масса свободного времени и я мог досконально обдумать ситуацию, в которой мне в скором времени придется оказаться. В общих чертах положение дел я себе представлял, но место действия не вырисовывалось даже отдаленно, а это для меня большой минус. После долгих раздумий я решил, что при таком раскладе ехать без всякой подстраховки будет неправильно. Хоть какую-то, пусть самую незначительную карту в рукаве я держать обязан. Крупный козырь, вроде наружного контроля, он вполне мог заметить и взрывом закончить игру, а вот маленькая хитрость, по моему мнению, должна была бы сработать. Только организовать ее нужно загодя и аккуратно.

В семь вечера мне принесли деньги. Тридцать пять пачек по десять тысяч каждая — именно во столько оценивалась жизнь Кнопкиной сестры.

— Не много ли? — спросила Милка, курирующая процесс пересчета.

— Кому как, — в глубоком раздумье ответил я. — За меня бы ты и тысячи не дала. А тут человека ценят, любят и уважают.

— Помолчал бы, придурок, а то я тебя из дерьма не вытаскивала? — проверяя подлинность купюр, обиженно ответила она. — Я и на этот раз тебя одного не отпущу.

— Что? — охнул я. — Без сопливых обойдусь. Сиди дома, курица нетоптаная.

— Чем гордишься? Над кем смеешься? Над собой смеешься!

— Да это я так, к слову.

— Вот только на словах ты и можешь.

— Нет, ну почему же, я еще ого-го…

— Говорить мы все мастера. А ты докажи.

Пришлось идти и доказывать, а специалист по минированию женщин в тот вечер так и не позвонил. Зато я набрал телефон Макса Ухова, надеясь в его лице найти хорошего помощника и союзника, но, к великому моему разочарованию, он находился в длительной командировке, а больше на отведенную для него роль я никого не видел. Карты, которую я планировал упрятать в рукав, в колоде не оказалось.

На связь он вышел через день, в субботу утром, когда я еще спал.

— Костя, просыпайся, кажется, он, — передавая мне трубку, сообщила Милка.

— Деньги у тебя? — без обиняков спросил Рябинин.

— Да. Татьяна Русова у тебя? Она жива? — в тон ему задал вопросы и я.

— Да, мы же договорились.

— Отлично. Я тебя слушаю.

— Через час подъедешь к тому самому вагончику, о котором я тебе говорил. Только езжай один, иначе у нас получится красный фейерверк из крови и мяса. И еще запомни: если ты или твои кенты-снайперы вздумают меня замочить, то, падая, я невольно отпущу контакт взрывателя, и получится опять тот же фейерверк. Это все. Сейчас восемь часов. В девять ты должен быть там.

Времени у меня оставалось ровно столько, чтобы умыться, позавтракать и не торопясь доехать до ржавого вагончика, входить в который я заранее не хотел. Ничего страшного, сбривая щетину, подумал я, буду находиться поблизости, а там смотря по обстоятельствам.

Одевшись, я сжевал пару бутербродов, схватил «дипломат» с деньгами и, даже не попрощавшись с Милкой, побежал на стоянку. К вагончику я подъехал ровно в девять часов. Вышел из машины и осмотрелся. Рыхлый, талый снег вокруг заброшенного вагончика говорил о том, что его не посещали, по крайней мере, сутки, а это уже радовало. Но заходить вовнутрь все равно не следовало. Рвануть могло и от открывающейся двери, и просто под действием моего веса. На всякий случай я вообще отошел подальше от этого ржавого чучела на колесах. Судя по следам, машины заезжали сюда нечасто. Интересно, с какой стороны появится мой придурок? От большой дороги или со стороны птицефабрики? Я до боли в глазах всматривался в ненастье, ожидая появления желтого «Москвича». Место тут было окрест открытое, вольное взгляду и ветрам. Наверное, по этой причине его выбрал Рябинин. Прождав не менее получаса и проглядев все глаза, я заметил, как от дороги в моем направлении движутся две человеческие фигурки. И лишь минут через пять я смог разглядеть тех, кого ожидал. Татьяна шла впереди, и у нее из-под куртки торчал длинный телефонный кабель, конец которого скрывался у Рябинина в кармане камуфляжной куртки.