Книга Городские легенды - Рина Эм

нельзя.

Он повернулся. Маша поднялась и села.

— Ты встала, ура.

— Нам надо вернуться и…

— Надо решить, что делать вообще, — сказал он. — Милагрес вчера ясно сказала: сначала ты, потом другие. Я понимаю, Милагрес жалко. И ты естественно хочешь похоронить её, но если заниматься только ей, то погибнешь ты, а потом ещё многие.

Маша кивнула:

— Ты прав. Хорошо. Давай выпьем кофе и решим, что дальше. Я просто не в себе, понимаешь? Я как будто бы все вижу, но всё будто происходит не со мной.

— Я понимаю, Маш, — Максим достал книжечку, которую оставила им Милагрес. На последней странице было несколько слов и какие-то символы. — Видимо это и есть ритуал. Но как его прочитать… нужно понять, что это за язык и вообще.

В дверь постучали:

— Доставка!

Максим открыл. Молоденькая девушка поставила синюю сумку, достала подставку с кофе и пакет:

— Вот ваш заказ! Хорошего дня!

Пока Максим забирал, она указала рукой куда-то вбок:

— Надо же! Отель вроде такой себе… и такие фигурки у дверей.

Холодея, Максим повернул голову. Прямо у двери стола фигурка пумы. Пумы с оскаленной пастью. Каменный лапы напряжены, будто для прыжка, уши прижаты.

— Она как живая, да? — проговорила девушка.

— Да-а… — пробормотал Максим.

— И остальные тоже очень красивые.

— Их тут много? — спросила Маша из-за его плеча.

— Да они везде!

Девчонка подхватила свой короб и ушла, а они захлопнули дверь. Маша подпёрла её спиной, Максим подтащил кровать и стол. Оба уставились друг на друга.

— Сейчас! — кивнула Маша. — Нужно провести ритуал прямо сейчас!

— Не знаю, получится ли, — проговорил Максим, доставая книжку. — Это какой-то неизвестный язык. Глянь!

Маша хмуро просмотрела страницы и вдруг кивнула:

— Я знаю этот текст.

— Знаешь?! — изумился он.

— Это детская сказка. Я думала, что сказка. Отец заставил меня выучить её в детстве. Наизусть. Оказывается это было важно...

Она кинулась к столу:

— Сейчас я перепишу тебе русскими буквами, а ты прочитаешь!

Пока она писала, Максим поглядывал на дверь. Взял листок:

— Думаешь, сработает?!

— Надеюсь, — кивнула Маша.

Максим скрестил пальцы:

— Ладно. Пробуем.

Он был уверен, что ничего не получится. Всё слишком просто. Для ритуалов наверняка нужен костер, тигль, травы, жрецы и полночь. А вокруг комнатка дешёвого отеля, старый линолеум, потертые обои и полосатые занавески на окнах.

Он повторял слова, в которых не было смысла, частил. Разве это сработает?! Проговаривая последние слова, он услышал звон и обернувшись увидел, как сквозь разбитое окно к ним метнулась тень.

Отвернувшись, он сосредоточился на листке и прочёл последние слова уже сквозь дикую боль — в спину вцепились когти.

Он проговорил последние буквы и упал на колени. От боли помутилось в голове. Как будто сквозь туман увидел Машу, которая склонилась над ним. Её глаза смотрели куда-то за его спину. Руки зарыли его голову, губы шевелились, она будто пела песню.

Потом всё пропало.

Максим пришел в себя в больнице. За окном светило солнце, он лежал на боку. Спина и бок были перевязаны накрепко. Медсестра объяснила, что его привезла скорая, но что с ним случилось, они не знали.

Потом приходили из полиции, расспрашивали, особенно дотошно, когда узнали, что он служил тоже. Максим отвечал на все вопросы — не знаю, ничего не видел. Шёл домой и вдруг кто-то ударил сзади.

Когда же всё немного зажило и его выписали с горстью обезбола, он вызвал такси и поехал в сторону Заволжья. На повороте рассчитался с таксистом. Неспеша дошел до высоких ворот. Теперь на них не сидели животные всех мастей и пород. Хорошо.

Прежде, чем он успел постучать, калитка рядом щелкнула и открылась.

Маша была и похожа на себя и будто другая. Увидев его кивнула:

— Спасибо. Ты сделал всё, ты спас нас и помог.

— Но что-то ты не пришла навестить меня ни разу.

Она ответила холодно:

— Я была занята.

— Чем же?

Она пожала плечами:

— Хоронила Милагрес. Наводила порядок в доме. Нужно было замести следы. Мы оставили за собой кровь и подозрения.

— Но позвонить-то можно было, — проговорил они угрюмо.

— Мне жаль, — сказала она тем же тоном.

— Это из-за ритуала? Ты стала снежной королевой поэтому?

Маша сказала уклончиво:

— Возможно.

Она встала, вернулась с коробочкой, положила перед ним на стол:

— Это за помощь.

Он открыл крышку. Деньги, какие-то монеты.

— Откупаешься?

Она ничего не сказала.

— Ты не могла так измениться за два дня. Не так быстро, ни один ритуал не мог бы… что случилось?

Он видел — попал в точку. Маша поджала губы.

— Ну?! — рявкнул Максим.

— Я узнала кое-что…

— Я слушаю, — требовал он.

— Я узнала кто убил папу.

— Какой-то грабитель гвоздодёром Суприм, — кивнул он. — И что?

— Нет. Это сделала мама.

Максим нахмурился:

— Объясни!

— Это мама заказала убийство! Мама! Она сделал это потому, что папа решил снова жениться! Понимаешь?! Он спас её, а она его убила!

Она вытерла слёзы:

— Как после этого можно кому-то верить?!

Максим вздохнул:

— Мне так жаль… послушай…

— Нет! Отрезала она. — Бери деньги и уходи!

Максим минуту смотрел ей в глаза. Потом встал:

— Да пошла ты! Думаешь, деньги — это всё?!

Она ошеломлённо на него смотрела. Максим поставил на стол коробку:

— Оставь себе. Это выкуп за твою душу. Помни, не всё покупается и не все уроды. Если забудешь — кончишь как твой папа. Или мама.

Он вышел в поле и калитка закрылась за ним. На миг стало жалко, что оставил деньги. У него их не так много, вернее почти что нет. Но есть вещи и поважнее денег, это он верно сказал.

Максим подхватил здоровой рукой больную