Книга Рекло. Роман об именах - Владислав Дронов

меня. Его пустые глаза заставляют ненавидеть…». Она засыпает в смятении».

В этот раз я не успел дописать даже до точки. Это про Ону? «Его глупые глаза» – это про меня? Похоже, что здесь описан тот дождливый день, когда мы играли в компьютер с Лёником у неё дома. Как-то очень грубо. Мне казалось, что я ей понравился. С другой стороны, зато честно. Очень полезная штука. Где эта функция была раньше? Почему появилась только сейчас? Может, ты дашь мне какую-то подска…

«Три охотника входят поздним вечером в залитый ливневым дождём лес. Первый – самый мудрый, второй – весёлый солнечный блик, готовый упасть куда угодно и третий – пришелец без имени. Их дичь скрывалась и повелевала лесом, но они были непреклонны. В скором времени, они решили разделиться, тогда пришелец догадался, что дичь можно поймать, только если стать частью леса».

Очень коротко и очень размыто. Я, конечно, люблю шарады и понял большую часть, но можно как- то понятнее? Может ещё что-то?

«Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозицииКванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции. Кванты в суперпозиции».

Снова эти кванты в суперпозиции. Я понял. Видимо, ничего больше мне не добиться от этой сущности. Каждое следующее сообщение написано всё более и более светлыми чернилами. Будто в ручке закончился весь запас. Последнее слово вообще еле читается. Вот блин, на что я потратил потенциальные подсказки? Эта сущность меня совсем сбила с описания моего дня. Рефлексировать буду после.

Я остановился на том, что мною было решено пойти по дороге из асфальта на выезд из деревни. Мысль: «А что, если всё-таки можно куда-то выйти, если постоянно пытаться» резала по живому мой неокрепший после всего произошедшего мозг. Плюс, это довольно приятное место, хоть и способное съесть тебя на какое-то время, но лучше так, чем не пытаться. Я шёл добрых полчаса вперёд по дороге, пока не услышал шуршание в кустах, затем из них же кубарем на дорогу вылетел Джотто Иванович. Я поспешил ему помочь, но он, увидев меня так обрадовался, что у него включились все регенеративные отделы его тела. По крайней мере, так показалось. Он казался немного другим. Волосы всё также были убраны в хвост назад, его круглое лицо украшала недельная щетина, которая придавала ему солидность, а его футболка и бежевые карго-шорты выглядели настолько потрепаны, как будто блуждал он в этом лесу не меньше трёх дней. Увидев его, мне как-то даже тоже стало радостно, до тех пор, пока он не заговорил.

– Василе, как же я рад тебя видеть, – он схватил меня за плечи, – Как же я рад тебя видеть! Это наша первая встреча здесь, да? Куче всего ещё только предстоит произойти, но ты не бойся! Я, нет, мы все тебя защитим, а ты защитишь нас. Тебе уже нравится в деревне? Вроде, начинает. Ты уже справился со своей тревогой? Ай, дурак, моя неделя даже ещё не началась. Я вообще не должен всего этого говорить.

Потом он немного начал трястись и кричать:

– Тьма пахнет вишней. Свет на вкус подобен холодной воде!

Потом Джотто Иванович отпустил меня и побежал в лес на противоположной стороне дороги. Затем он остановился и сказал:

– Кстати, чуть не забыл. Возьмись за руку, Василе. Не забудь взяться за руку.

Я уж думал, что всё непонятное уже прошло и отрефлексировано, но каждый день здесь – это день поисков. Отпускать просто так эту ситуацию мне не хотелось, поэтому я побежал вслед за Джотто Ивановичем. Что это такое? Наговорил мне целую кучу странностей и побежал. Похоже на розыгрыш. Или он настолько занят, что не удосужился говорить со мной хоть как-то внятно? В общем, отношение к нему у меня слегка подпортилось.

Мои ожидания были слишком низки, скорость бега у Джотто Ивановича была просто феноменальной. Я потерял его из виду за какие-то пять секунд. Достаточно было моргнуть, как он просто исчез. Какой раз уже бегу сквозь лес за эту неделю? Может, сделать это своим новым хобби? Буду выбирать маршруты, пробегать разные расстояния, зачем пропадать досугу? Я снова выбежал возле обрыва. В этот раз мой рутинный сеанс соприкосновения с надоедающей аномалией неожиданно разбавил Ий. Он сидел на скамье, которой я не видел до этого дня, очевидно, в ожидании меня. Ий пригласил меня присесть рядом с ним, а затем заговорил.

– Василе, здравствуй, – его голос показался мне несколько уставшим или даже болезненным, – как тебе новая скамейка? Поставили специально для тебя, чтобы ты мог отдохнуть. Как твоя неделя? Очень уж давно вы не видели меня. Джотто Иванович вас заждался, он просил, чтобы вы зашли сегодня, а вы так обделили его вниманием.

– Вот только что встретил его на дороге, он ещё от меня убежал просто со скоростью света. Он в сборной раньше был что ли какой-то? – запыхавшись ответил я.

– Сейчас на дороге? – на его лице появилось удивление. – Вот прямо сейчас? Странно, я только от него, как раз принёс эту скамейку. Он не собирался никуда прогуливаться. Может, он пошел за вами, очень странно.

– Не думал, что вас здесь может что-то удивить. Вы сейчас, всё-таки, говорите с человеком, который выходит в одной и той же точке деревни, куда бы он из неё не сбегал.

– У меня такое бывает, к большому сожалению, не обращай внимание, но это даже очень хорошо и полезно. Стараюсь не убивать удивления в себе. И как ваше рандеву?

– Если честно, то показалось, что Джотто Иванович не слишком хотел со мной беседовать. И я не думаю, что он шёл за мной. Он выпал из кустов и выглядел так, как будто несколько дней скитался по лесам. Порванная одежда, щетина, уставший взгляд. Или может это издержки работы архитектором?

– Нет, ничего подобно. Джотто Иванович был очень опрятен, а лицо его просто блестело от ухода в разумных пределах. Это был точно он? – в его голосе появились нотки беспокойства.

– Да, я сразу его запомнил. А в чём проблема? Он сказал, чтобы я взялся за чью-то руку. А ещё, что тьма пахнет вишней, а свет на вкус, как холодная вода. Это локальный юмор?

– Нет, Василе, это не локальный юмор. Не думайте об этом, пока это не ваша забота, но обязательно запишите всё в дневник. Это что-то новое. Вам нужно думать только о проблеме юного Лёника. Уверен, у