Книга Проклятый меч - убийцы Средневековые

кладут на землю, а сверху придавливают тяжелым железом и увеличивают вес до тех пор, пока испытуемый либо признается во всем, либо погибнет от невыносимой тяжести груза. Однако все эти меры коронер может применять только с разрешения шерифа, но рассчитывать на это сейчас нет никаких оснований.

Де Волф приехал домой, поставил лошадь в конюшню и направился пешком в замок. Сначала он хотел зайти к оружейнику Роджеру Трудогу и договориться об обмене меча Гвина на что-нибудь более подходящее, но потом решил проверить, не случилось ли каких-нибудь убийств или других серьезных преступлений за время его отсутствия. Томас, как всегда, сидел на своем рабочем месте и переписывал документы для судов и королевских архивов. Увидев вошедшего коронера, он первым делом поинтересовался Гвином, а потом пересказал шефу последние слухи, которые собрал во дворе кафедрального собора.

— Вы же знаете, коронер, что я сплю на соломенном матрасе в коридоре одного из домов каноника. Так вот, сегодня утром там толпилось множество людей, чтобы попасть к заутрене, и я совершенно случайно подслушал разговор двух викариев каноника, которые сидели в соседней комнате, отгороженной от меня только грубой занавеской.

Джон снисходительно хмыкнул, хорошо зная, что Томас страдал непомерным любопытством и был самым осведомленным человеком западнее Уинчестера. Если он говорит, что «случайно подслушал», то на самом деле это означает — прильнул к занавеске и не пропустил ни слова.

— Один из них спрашивал у другого совета по поводу исповеди, которую выслушал от одного из своих прихожан, — продолжал клирик. — Он, конечно, не имел права пересказывать содержание исповеди даже своему товарищу священнику, но понял — дело настолько серьезно, что нужно проконсультироваться со своим каноником, а то и епископом насчет того, можно ли нарушить тайну исповеди и сообщить светским властям полученную информацию.

Джон нахмурился, не понимая толком, зачем выслушивает всю эту чушь, касаемую исключительно церковных властей. Обычно подобные проблемы затрагивали вопросы морали в такой же степени, в какой касались нарушения закона, к чему, например, относятся кровосмесительные связи, совращение девушек или даже малолетних детей.

— Томас, какое отношение все это имеет к коронеру? — не выдержал наконец Джон.

Маленькие глазки клирика ярко заблестели, когда он перешел к самому главному.

— Они говорили не о каком-то неизвестном вам человеке, а о Мартине Нотте! — прошептал он заговорщицким тоном.

Коронер шагал так быстро, что его накидка из волчьей шкуры развевалась на ветру, как огромные крылья летучей мыши с большой черной головой. Томас семенил следом и далеко отстал от хозяина. Он прекрасно понимал, что коронер настроен весьма решительно, и хотя понятия не имел о его планах, одно знал совершенно точно — главного клирика сукновальной мануфактуры ждет жесткий разговор.

А де Волф, в свою очередь, напряженно размышлял над словами Томаса и энергично расталкивал прохожих на оживленных улицах, пробираясь к Западным воротам. Что могли означать эти слова? Или они не имели к делу никакого отношения? Возможно, признание клирика содержало лишь самую обыкновенную супружескую неверность, но это вряд ли могло так сильно обеспокоить викария.

Мог ли Мартин Нотт узнать нечто действительно серьезное насчет взаимоотношений Серло и Кристины? Может быть, он совершенно случайно обнаружил, что кто-то из них имеет непосредственное отношение к смерти Уолтера Тайрелла? И преданность хозяину вступила в противоречие с общественным долгом?

— Есть только один проклятый путь! — проворчал он себе под нос, приближаясь к мануфактуре. — Вытрясти всю правду из этого толстого ублюдка! — Де Волф всегда предпочитал прямые решения любой проблемы.

Добравшись наконец до предприятия, он сразу же направился в хижину старшего клирика, а Томаса оставил снаружи, опасаясь, что в присутствии свидетеля тот не станет говорить с ним начистоту. Войдя в хижину, он увидел склонившегося над большим столом Мартина с пером в руке. Мужчина выглядел совершенно больным, и даже его круглое лицо приобрело странный восковой оттенок.

Увидев коронера, он вскочил и услужливо пододвинул ему стул. Когда де Волф садился, его длинный меч, чиркнув ножнами по деревянному полу, соскочил с ремня, поскольку такое оружие не было предназначено для воинов, коротающих время внутри помещения. С нескрываемым раздражением Джон прислонил меч к столу напротив себя и пристально посмотрел на клирика, уже успевшего занять свое место.

— Ну, что скажешь теперь, Нотт? — грозно спросил коронер. — В чем твои проблемы? Совершенно не важно, откуда мне это известно, но до меня дошли слухи, что какая-то информация доставляет тебе массу беспокойства. Может, это нечто такое, о чем должен знать я или даже шериф?

Если бы в этот момент клирик мог побледнеть еще больше, то непременно сделал бы это. С трудом сдерживая дрожь в теле, он упрямо отрицал наличие серьезных проблем в своей жизни, но волнение выдавало откровенную ложь. Де Волф продолжал давить на него, требуя ответа и даже угрожая всевозможными карами, настаивая, что тот обязан сообщить все, о чем должен знать офицер правопорядка, но Мартин Нотт хранил стойкость, начисто все отрицая.

— Это священники нарушили тайну исповеди, — с горечью произнес он. — Откуда еще вы могли узнать?

— Ха! Значит, тебе есть что скрывать! — восторжествовал де Волф. — И сейчас ты признаешься?

Нотт упрямо покачал головой:

— Это мои личные проблемы, коронер, и касаются только меня одного. К вашему делу это не имеет никакого отношения, и я не понимаю столь настойчивого преследования!

Джон поднялся, уперся руками в крышку стола и сурово посмотрел на клирика сверху вниз:

— А это имеет отношение к твоему хозяину Серло? Или, возможно, к вдове Кристине?

Мартин отчаянно покачал головой:

— Почему это должно иметь к ним отношение? Нет, они здесь ни при чем.

— Ты и сейчас пытаешься хранить им верность? — заорал Джон. — Ложно понятая преданность не спасет тебе шею, если твоя информация может быть использована против власти короля!

И снова смертельно напуганный клирик с пепельным лицом наотрез отказался поделиться с коронером своей тайной. Он упрямо качал головой и повторял, что его хозяин не делал ничего предосудительного.

В конце концов де Волф потерял терпение.

— В таком случае я найду Серло и вырву из него всю правду! И тебе будет очень плохо, если обнаружится, что ты скрыл от меня важные сведения!

С этими словами он опрометью выскочил из хижины и приказал поджидавшему его Томасу быстро обойти территорию предприятия и отыскать хозяина. Мартин так его расстроил, что он забыл спросить о местонахождении Серло и сейчас вынужден был искать того сам. Мимо проходил рабочий с тяжелым тюком сырой шерсти на спине, и Джон поинтересовался, где он может найти хозяина предприятия.

— Посмотрите