Книга Левиафан. Проклятые земли - Алексей Фролов

задницу послать на твоем языке! – огрызнулся Регин.– Но серьезно. Ты ведь не бог. И… – он вновь подставил щит, в этот раз отражая удар ядовитого хвоста, сочащегося черным гноем. – … не человек, это уж точно.

– А что смущает тебя в такой характеристики? – как ни в чем не бывало поинтересовался беловолосый, уходя в очередной пируэт по правую руку от Регина. – В этой компании я уж точно не самый странный парень!

– Бьешься слишком умело, – пробурчал мечник.

– Ну, это ты знаешь на своем опыте, – пожал плечами Гуннар, причем движенье удалось ему прямо в процессе шинкования очередной мантикоры в кровавый салат. – Так что спорить не буду.

– Не в том дело, – буркнул Регин. – Ты бьешься как смертный, и когда-то точно им был. Но твои нынешние рефлексы…

– Хвалю за проницательность, – едва не хохотнул Гуннар. – Но хорош трепаться, а! Выберемся – может и расскажу что-то.

– Это вряд ли, – уронил Регин, ударом яблока отправляя мантикору в нокаут. Тварь буквально присела на все свои шесть лап и ошеломленно замотала головой, пока ее не настиг меч Гуннара, выписывающего в воздухе очередную восьмерку. – После того, как мы завершим наш поединок, ты уже не сможешь говорить. Мертвецы не говорят.

Неожиданно мантикоры закончились. Аудун тут же бросился вперед, со стороны могло показаться, что он не бежит, а летит над лесным пологом, покрытым влажным черным мхом и подвижными бледными камнями. Воины, не теряя времени, устремились за ним.

Они поднялись на холм, покинув пределы леса. Знаменосец двинулся через серую безжизненную пустошь, покрытую провалами, что в Мидгарде представляли собой искристые прозрачные озера. На дне некоторых еще оставалась влага, обратившаяся матовым ядом, шевелящимся тысячами мелких уродцев, охочих до человеческой плоти.

Они шли в кровавом сумраке под пеленой ни на миг не останавливающихся облаков. Дважды что-то пыталось напасть на них, выпрыгнув прямо из земли. И дважды стрелы Асвейг оставляли позади неподвижные комья черной лоснящейся плоти. В первый раз это было невообразимое создание, целиком состоящее из рук и глаз, по несколько десятков и тех и других. Воительница вогнала две стрелы прямо в центр уродливого тела и тварь затихла, не добежав до Аудуна пары гейров.

Во второй раз монстр выскочил прямо перед Вёлундом. Он был большой, вполовину выше кузнеца, напоминал живой сталагмит, весь покрытый земляными наростами. Вёлунд, не мудрствуя лукаво, вмазал ему кулаком в центр тела. Синий ореол вокруг его руки вспыхнул мириадами мелких искр и существо отлетело на несколько гейров. Но тут же поднялось и намеревалось вновь броситься в атаку, но Асвейг меткой стрелой пронзила черный блестящий камень, расположенный на макушки живого сталагмита. По равнине прокатился протяжный вой, полный боли, почти человеческий, и существо рассыпалось грудой земляной трухи. Они прошли мимо и никто из них не заметил, что под образовывавшейся от чудовища насыпью явно прослеживаются очертания человеческого тела.

Аудун вел их все дальше, они вошли в другой лес, где пространство вокруг постоянно шуршало и трещало, конвульсивно дрожал даже тлетворный воздух. Где-то недалеко были еще мантикоры, об этом говорил вездесущий стрекот. Но твари не решались напасть, толи проведали о судьбе своих не столь проницательных сородичей, толи имели недостаточное численной преимущество.

Зато на выходе из леса у круга рунных камней, от которых остались лишь скошенные остовы с парой едва читаемых символов, их встретил кое-кто посерьезней.

– Драуги, – прошептал Лейв. Эриль инстинктивно сунул скрамасакс в ножны и зашарил обеими руками по своим мешочкам.

– Встречал я таких, – пророкотал кузнец из-за спины Аудуна. В Лимбе его голос приобрел довольно ощутимую вибрацию, которая буквально проникала в суть каждого, кто слышал слова Вёлунда. Но у Аудуна не было времени разбираться в этом. – Крепкие ублюдки.

– Так ты тут бывал уже? – вскинул бровь Регин.

– Я много где бывал, племянничек, – Вёлунд скривил губы в подобии улыбки. Вероятно, так мог бы улыбаться ётун. – Мы с твоим батей попутешествовали во время оно!

– Хватит, – оборвал их Аудун. – Вперед строем! И осторожней.

Перед ними стояла группа из двенадцати существ, подозрительно напоминающих обычных людей. Вот только были они крупнее, будто чем-то накачанные, с взбухшими серыми мышцами и черными венами, в некоторых местах разрывавшими кожу своими осклизлыми телами. Кости тоже увеличились в размерах и кое-где вышли наружу сквозь подгнивающую плоть. Одежды на драугах было минимум, но на некоторых Аудун заметил кольчуги, у двоих были даже шлемы. Все они держали в руках клинки и секиры, примерно у половины были щиты. Глаза их горели холодным белым пламенем с зеленоватым отливом. То бел мертвый огонь, не живой.

Рты драугов раскрылись в беззвучном крике, обнажая остатки желтых и черных зубов, подернутых пеленой трещин и обильно смоченных зеленоватой слизью. Они двинулись вперед, Аудун повел своих воинов навстречу, высоко поднимая меч и левой рукой вынимая из-за пояса скрамасакс.

Он ударил сверху вниз, резко и сильно. Драуг сместился в сторону и нанес удар секирой. Довольно быстрый удар, а главное – точный! Аудун увернулся от изъеденного ржавью иззубренного лезвия и сделал выпад скрамасаксом. Драуг отскочил и тут же его бок прикрыл щит другого воина. Знаменосец сделал шаг назад и непроизвольно стиснул зубы, понимая, что схватка продлится дольше, чем он рассчитывал. А каждое потерянное мгновение – это еще один пропущенный удар жертвенного сердца и еще один шаг, отдаляющий его от врага!

Гуннар прикрыл его справа, полуторник над его головой рассекал воздух в губительных восьмерках. Справа Регин умело сводил щитом удары драуга, вооруженного двумя секирами, и колол его со всей скоростью, на которую был способен. Получалось неплохо, вот только колотые и резаные раны, которые стали бы смертельными для обычного человека и даже для мантикоры, не причиняли не-мертвым врагам существенного неудобства.

Из-за уха Аудуна свистнула стрела. Драуг, стоявший перед ним с рукой, отведенной для удара, качнулся и сделал два шага назад, когда стальной наконечник пробил его лоб. Монстр тряхнул головой и, даже не удосужившись извлечь стрелу, вновь пошел вперед.

В это время справа Вёлунд нещадно лупил двух драугов-щитовиков. Один рискнул принять огромный кулак кузнеца на щит и дощатый кругляш тут же раскололся поперек вместе с рукой незадачливой нежити. Зато второй проворно подскочил к Вёлунду и едва не полоснул его по ноге клинком, кузнец вовремя отставил ногу и толкнул врага кулаком в грудь.

Лейв, стоявший за