Книга Разыскивается невиновный - Эдуард Михайлович Кондратов

еще радиограммы?

— Подробности... — Жудягин подумал. — Этот участковый... Как его, Текебай Чарыевич?

— Лейтенант Кульджанов, он из кумли... — с оттенком пренебрежения отозвался Чарыев. Сам он был коренной хорезмец и, как все жители зеленых долин, считал уроженцев песков растяпами и простаками.

— Это Кульджанов, — продолжало Антон, — радиограмму дал по-русски, а с языком у него, видать, не того. Ясно пока что одно: ночью у них на станции была драка.

Антон замолчал. А о чем еще скажешь? Был ли начальник метеостанции убит или сам разбился о камни, долго ли жил или смерть была мгновенной?.. Шартаузский прокурор, посетовав на отсутствие незанятых следователей, сказал Антону для очистки совести, что, мол, наверняка там были особо тяжкие повреждения, повлекшие смерть, а не убийство. Следовательно, пока что прокуратуру вмешивать незачем, пусть занимается милиция — это в ее компетенции. Хитрец!..

Чарыев словно прочитал мысли Антона.

— Как это?... — Он засмеялся, но желтоватое, почти квадратное лицо Текебая с маленькими глазами стало злым — Спихотехника, да? Так это называется? Там, конечно, убийство.

Жудягин пожал плечами: аллах его знает, время покажет.

Уразбаев, изредка включая сирену, гнал машину лихо: в летний полдень улицы Шартауза безлюдны, а шоферы на перекрестках услышат.

Сразу кончились коротенькие современные кварталы городского центра, и теперь мимо мелькали добротные одноэтажные дома из глины и камня, с широченной, вполстены, разукрашенной двустворчатой дверью. Высокие глиняные заборы заслоняли от взгляда с улицы виноградники и сады, уютные дворики с квадратными топчанами для вечерних чаепитий с гостями. Но вот и они кончились. Новенький бело-синий щит указывал: «Аэропорт — 14 км». Теперь по обе стороны были только лишь побуревшие кусты хлопка с уже взорвавшимися коробочками. Вот-вот начнется уборка...

Уразбаев мягко тормознул в метре от милиционера, державшего на поводке огромную светло-серую овчарку с темной мордой и загривком. Молоденький сержант Андрей Алексеев устало улыбнулся и шагнул к машине.

— Я уже с полчаса здесь, — сообщил он и вытер ладошкой розовое лицо. — Летчики тоже готовы — вон она, наша стрекоза.

Он махнул рукой на летное поле, отказался сесть с собакой в машину и направился к вертолету, зеленевшему метрах в двухстах от аэровокзала. Жудягину нравился этот паренек. Андрей Алексеев пришел в милицию после десятого класса, пришел вместе с собакой, причем трехлетнюю Джуди не надо было ни учить, ни переучивать — это была уже профессионалка, великолепная розыскная собака.

...Через двадцать минут МИ‑4 с милицейской опергруппой на борту уже летел над песками, держа курс на юго-восток. Сразу оборвалась зеленая кромка города, скоро и полосатые квадраты хлопковых полей остались позади. Внизу спокойно плыли одинаковые желто-серые бугры, и, если смотреть вперед, не было им ни конца, ни краю.

2

Текебай толкнул задумавшегося Жудягина в плечо и кивнул на иллюминатор.

— Ветер! — пробился сквозь тарахтенье мотора его резкий голос. — Плохи дела, следователь!

— Что?

Антон коснулся лбом мутного плексигласа и отпрянул — горячо. Радоваться, конечно, нечему: даже с такой высоты заметно было, как шевелятся бурунчики на макушках барханов. Если Кульджанов не прикрыл чем-либо следы, их заметет за час-полчаса. Если уже не замело: это в Шартаузе с утра было тихо, а здесь ветер, возможно, дул давно.

Чарыев сопел над ухом, внимательно вглядываясь в пустыню. Казалось: ну чего там высмотришь, кроме бесконечных барханов, где-то уложенных в складки, где-то похожих на застывшую рябь, где-то разъеденных проплешинами рыжих такыров и белыми лишаями солончаков? Однако старший лейтенант Чарыев умел в пустыне не только смотреть, но и видеть.

— Юрты! — крикнул он в ухо Антону. — Если там хотя бы четверо, надо брать... Чолуков...

Жудягин кивнул и, хватаясь за плечи Каретникова и инспектора, пробрался к летчикам. Нечаянно он задел собаку. Со сна Джуди встрепенулась и оскалилась, но, увидев, что свой, ласково сузила глаза.

— Возьмем понятых! — крикнул Антон пилоту. — Двух человек.

Тот дернул щекой: об этом, между прочим, говорилось при отлете, а склерозом он не страдает.

Вертолет сделал круг над обеспокоенными отарами и не дрогнувшими верблюдицами и сбавил высоту.

Внизу были две юрты. Возле одной из них рядком, задрав головы и прикрывая ладонями глаза, выстроилась чабанская семья: длиннобородый старик, две женщины и четверо ребятишек.

— Вот холера, — ругнулся Антон. — Где ж мужчины?

И тут же откинулся полог второй юрты. Оттуда друг за другом вынырнули трое мужчин.

«Хоть здесь повезло», — с облегчением подумал Жудягин и, шлепнув пилота по шевронам, дал знак на посадку.

— Барашков не распугай! — послышался веселый возглас Текебая.

...Через двадцать минут машина была в воздухе.

В том, что понятые будут нужны, Жудягин не сомневался. Как ни путана и коротка была радиограмма Кульджанова, как ни скверно знал участковый русский язык, предположение, что в Бабали произошло убийство, а не самоубийство или несчастный случай, было наиболее вероятным. Ведь участковый инспектор Кульджанов приехал на метеостанцию не случайно, а после вчерашней радиограммы, отправленной Михальниковым. Начальник метеостанции вызвал милицию — правда, позже он этот вызов не подтвердил. Однако же — вызвал милицию и через несколько часов погиб.

Слишком маловероятно для несчастного случая, и совсем не похоже на поведение самоубийцы. Тем более упоминание о драке...

— Бабали! — обернувшись, сказал одними губами пилот.

3

Тесня друг друга, Жудягин и Чарыев приникли к иллюминатору. Другие пассажиры МИ‑4 остались безучастны: Павлина Геннадьевна плохо переносила полет, ей было не до того. Каретников дремал, Андрей старательно подгибал заклепку на ошейнике Джуди. Понятые сидели напряженно, они ушли в себя.

Два кукольных домика на краю такыра, сарайчики, квадратик колодца, будто спичками огороженная площадка с еле видимыми приборами... Словно набор игрушек для детского сада выплывал из песков. Был даже стойкий оловянный солдатик: в белой рубахе с погонами и серых форменных брюках, он замер посреди такыра, прикрывая глаза белой же фуражкой с красной ниткой околыша. Конечно же, их встречал лейтенант Кульджанов, участковый инспектор, вызвавший по радио оперативную группу.

Вертолет разом сбросил высоту. Мученически ойкнула судмедэксперт, взволнованно вскочила на все четыре лапы Джуди. Оловянный солдатик укрупнился, ожил и замахал рукой, указывая место посадки — в центре глиняной площадки, чуть