Книга Восточная Пруссия глазами советских переселенцев - Юрий Владимирович Костяшов

Архи­повна Пискотская. — Помнится, стакан муки стоил пять руб­лей. Некоторые люди ездили в Каунас, покупали там муку и стаканами здесь продавали». «На базаре хлеб продавали по кусоч­кам. Кусочек — десять рублей. Резали хлеб на десять частей и так продавали. Некоторые, кто похитрее, умудрялись резать и на две­надцать кусочков», — рассказывает Нина Павловна Кулматова.

Вчера, в 4 часа дня, радио сообщило о выпуске Второго государственного займа восстановления и развития народного хозяйства СССР. На предприятиях, в учреждениях, колхозах, МТС Калининградской области состоялись митинги, на которых трудящиеся в едином патриотическом порыве приветствовали выпуск нового займа.

К 17 часам первыми закончили подписку рабочие, служащие и колхозники Ладушкинского района, дав 391,4 % намеченной суммы. К 20 часам подавляющее большинство трудящихся всех районов и городов области единодушно подписались на новый гос. заем. К 22 часам сумма подписки по области достигла 128,8% намеченной суммы.

Калининградская правда. 1947. 5 мая

— В 1947 году, четвертого декабря, отменили карточки. Этот день я на всю жизнь запомнил, — не без волнения рассказывает Алексей Николаевич Соловьев. — Мать на стол положила целую буханку хлеба и говорит: «Ешь». Я отрезал кусок, а она говорит: «Всю ешь». Я впервые съел целую буханку, впервые почувствовал себя сытым, а мать вдруг заплакала навзрыд.

С отменой карточек начала постепенно расширяться и го­сударственная торговля. Анна Викторовна Зыкова, тогда про­давец в продуктовом магазине, вспоминает:

— Нагрузка была большая, с семи утра до двенадцати ночи обслуживала рабочих. Сами таскали тяжелые мешки, фасовали товар. Продавали хлеб, мясо, колбасы, фрукты, поступавшие даже из Болгарии. В конце сороковых в продаже было четыре сорта масла, одиннадцать сортов колбасы.

— Когда сахар стали свободно продавать, я говорю детям: «Кладите в стакан, сколько хотите». Но все равно ничего ку­пить не могла: очень дорого. «Если только сто или двести грам­мов», —говорит Мария Николаевна Токарева.

Примерно то же самое узнаем мы из рассказа Петра Тихо­новича Шевченко.

— В Зеленоградске в достатке появился черный хлеб, потом стало поступать с калининградского мясокомбината мясо по пятнадцать рублей за килограмм, масло поступало реже. Но с 1948-1949 годов появилось и оно. Колбасы все время были в магазине. Молоко поставляли с перебоями, его везли бидона­ми на машинах из ближайших колхозов.

Александра Александровна Русакова считает, что более или менее нормально стали жить с 1953 года. Как отмечают многие переселенцы, зарплата была низкая, поэтому если и покупали, то малыми порциями. «В магазинах все, что нужно, было. И цены доступные... Обычно овсянку покупали, масло постное, кости», — свидетельствует Надежда Карловна Кирее­ва, проживавшая в сороковые годы в Советске.

Совершенно иная ситуация складывалась на селе.

— После отмены карточной системы в сорок седьмом году продовольственный вопрос на селе не был решен. В существу­ющие магазины хлеб не завозился, народ ездил за ним в город. И так — почти до 1950 года. На селе люди обеспечивались продуктами питания неудовлетворительно, — утверждает Алек­сандр Георгиевич Факеев.

Весьма примечательно свидетельство о тех днях Юрия Михайловича Феденева:

— В тот период мы стремились покупать отечественные продук­ты питания. Например, в продаже постоянно была американская колбаса. Мы считали ее некачественной, так как она имела много наполнителей. До пятьдесят третьего года ежегодно цены на все продукты питания и одежду снижались. Мы с нетерпением ждали первого апреля, когда объявлялось об очередном понижении цен.

Магазин № 7 «Мясо-рыба» Калининградского горрыбкоопа открыт ежедневно как дежурный с 10 до 22 часов.

Всегда можно купить: свежее мясо, свиное, говяжье, фарш, колбасные изделия, масло сливочное, маргарин, консервы рыбные, мясные, овощные, рыботовары, икру, сухофрукты, папиросы и вина в большом ассортименте.

Адрес: Житомирская, 5, близ площади Победы.

Калининградская правда. 1949. 13 мая

Вот что рассказывает о товарном изобилии тех лет Влади­мир Георгиевич Морозов:

— Даже продавался такой табак, который назывался «Золотое руно». Был табак «Любительский» в пачках, папиросы «Беломор­канал», «Казбек», «Северная Пальмира», «Север». Потом появи­лись сигареты. Самые лучшие сигареты были «Прима», затем появились сигареты «Памир», «Астра», «Тройка»... Вин в 1948 — 1949 годах было столько, что можно было купить любое вино. Появилась водка «Московская», «Старка», «Столичная». Продава­лась водка «Калининградская» — она была самой дешевой. Про­давали ликеры, ямайский ром. Водку покупателям отпускали и на разлив. Таких мест было много. Рабочий завода после работы покупал себе сто граммов водки, а на закуску — баночку крабов.

Справедливости ради надо заметить, что, по воспоминани­ям переселенцев, проблема пьянства не стояла тогда так остро. «На каждом углу можно было встретить палатки, где продава­ли вино и водку на разлив, но пьяных почти не было», — говорит Анна Викторовна Зыкова. Большинство переселен­цев высказывается на эту тему примерно так же, как Зинаида Иосифовна Опенько: «Тогда люди не пили. Пьянства не было. Некогда было пить».

Глава 6. СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

«Земля у них хорошая была»

Калининградская область входит в Нечерноземную зону России, то есть отнесена к районам с неплодородными почва­ми. Но вот первые впечатления переселенцев говорят об обрат­ном.

— Земля плодородная была, — рассказывает Лариса Петровна Амелина, приехавшая из Орловской области. — В первый год, как мы приехали, помню после уборки — стебли толщи­ной с палец. Особенно огромный урожай был в сорок седь­мом году. Помидоры на корню вызревали, капуста — кочаны такие огромные, огурцов много. А пятого июня мороз ударил. Ничего, растения потом отошли, большой был урожай. Засо­лили огурцы — целую ванну огромную немецкую, наквасили кадки капусты. Потом стали картошку заготавливать — картош­ка хорошо уродилась.

Попробуем описать читателю картину того, что предстало глазам переселенцев в поселках бывшей Восточной Пруссии. Если приехавших в Кёнигсберг поражали разрушения, царив­шие в городе, то в сельской местности многие дома были целыми или