Книга Одноразовый кумир - Григорий Константинович Шаргородский

а еще небольшой фургончик, с виду относившийся к какой-то коммунальной службе. В него грузились трое гоблинов в национальных сетчатых балахонах. Троица держала в руках длинные, практически в их рост, трубы. Скорее всего, это духовая трубка для дротиков. Наверняка внешнюю охрану конспиративного дома они и положили. Оставалось надеяться, что не насмерть. Скорее всего, бандосы все-таки живы, потому что убийства внутри дома были осознанно-санкционированными. Впрочем, кто их знает, эти жабьи морды.

На удивление, вся сложившаяся ситуация и поступки куратора вызывали во мне лишь легкую тень раздражения, остальные эмоции были какими-то невнятными. Иваныч задержался у задней части магокара, наблюдая за тем, как Беня складывает в багажник свой лук, колчан со стрелами и шлем, усыпанный полудюжиной разнокалиберных объективов. Эта навороченная приблуда оказалось на голове орка вместо его козырной шляпы наверняка не случайно. Скорее всего, именно через нее он и отслеживал обстановку в доме.

Гоблин резко повернулся ко мне и впился в глаза включим взглядом:

– Даже не поблагодаришь за спасение?

– Нет, – ответил я с той же резкостью. – Но и злобствовать по поводу того, что меня опять использовали втемную, тоже не буду.

– Правильно мыслишь, – вполне миролюбиво и с ноткой юмора кивнул гоблин, а затем быстро забрался на переднее сиденье магокара.

Я привычно погрузился на заднее. За недолгий перелет до моего дома мы не сказали друг другу ни слова. И лишь в конце, когда я уже выбирался наружу, Беня повернулся и продемонстрировал мне кулак. Его звероподобная морда и когтистая кувалда могли напугать кого угодно, но я в ответ лишь улыбнулся и благодарно кивнул. У орков этот жест означал одобрение, как у нас большой палец вверх.

Прямо с порога я нарвался на небольшую истерику Тик-така. Мышоур что-то возмущенно и тревожно пищал, подпрыгивая от обуревавших его эмоций. В этот момент он так напоминал мне суетливую и скандальную Фа, что я по-доброму улыбнулся, присел на корточки и потрепал малыша по шерстке на макушке.

– Все хорошо, мелкий, все хорошо.

Блин, по ходу, я потихоньку учусь понимать его даже без помощи смыслового модулятора и сообщений. Тик-так тут же успокоился и вопросительно уставился на меня бусинками черных глаз.

– А ведь ты совершенно прав. Мы сегодня так толком и не позавтракали. Идем что-нибудь организуем.

Быстрый перекус прошел в тишине раздумий, причем не только я катал в голове странные мысли, мышоур тоже выглядел задумчивым. Что-то меня не отпускало беспокойство, и в голову лезли мысли о том, что не мешало бы принять небольшую дозу коньяка. Нет, с этим делом нужно завязывать: в последнее время слишком много стрессов в моей жизни, и частое применения народного релаксанта может привести к алкоголизму, а это совсем не входит в мои планы. Попытка какого-то внутреннего демоненка склонить меня хотя бы к кофе с капелькой коньяка была прервана телефонным звонком, вызвавшим у меня еще одну добрую улыбку.

Хрен с ними, со стрессами и финансовыми неприятностями, я уже давно проникся мудростью поговорки о рублях и друзьях.

– Да, Бисквит, у тебя что-то случилось?

– А мне кажется, что это у тебя что-то случилось, – беспокойным голосом заявил мой зеленокожий друг. – Ты дверь-то открой, я уже почти рядом.

Вот и скорая помощь; надеюсь, он явится без бутылки, а то моя антиалкогольная оборона и так трещит по всем швам. Еще даже до обеда далековато, и набухаться в такое время совсем уж как-то не комильфо.

Увы, все мои надежды были тщетны: как только я открыл дверь, то увидел в руках Бисквита оплетенную гибкими побегами бутыль.

– Так, Зеленый, мы не будем бухать, тем более в такую рань.

– Даже если это понравившийся тебе оркский нектар? – с легкой обидой уточнил орк. – Слушай, я выбивал его чуть ли не вместе с зубами у самого ор Спурия.

– А это что за зверь такой? – удивился я, потому что впервые слышал названное имя.

– Это не зверь, а владелец оркского кабака в итальянском квартале.

– И почему мы до сих пор там не бухали?

– Потому что Спурий не переваривает людей, – без обиняков пояснил орк.

– Значит, ты ему не сказал, с кем собираешься распивать такой редкий напиток?

– Почему не сказал? Сказал, что друг вождя попал в сложную ситуацию и ему нужен душевный отдых. Кстати, он приглашал тебя заскочить как-то вечерком. Если еще осилишь стопочку хурта, то вообще вернешь старому алкашу веру в хуманов.

– Вот об алкоголизме ты вспомнил очень вовремя. Эта штука быстро портится? – ткнул я пальцем в бутыль.

– Нет, нормально стоит, как вино.

– Тогда давай-ка спрячем его как минимум до вечера, а сами выпьем кофе и немного поболтаем.

– А пожрать будет? – спросил зеленокожий проглот, втянув своим вывернутым носом воздух с остатками ароматов завтрака.

– Ну, а куда ж тебя девать, – с притворным недовольством вздохнул я.

Глава 6

Несмотря на все старания орка, приободрить меня не особо получилось, и следующие три дня прошли не то чтобы в состоянии депрессии, скорее озадаченной задумчивости. Клиенты, причем даже те, кого я нашел лично, как назло, притихли. Не сказать, что до этого они ходили ко мне косяками, но такое, чтобы несколько дней подряд не было никого, случалось редко. Тут уж поневоле опечалишься.

Ну кто же знал, что в сопоставлении ценности как поставщика клиентов нужно было выбирать не Пахома, а манерного итальянца? Вот теперь приходится пожинать плоды своей непредусмотрительности. Вроде бы и лицензия на руках, и объявление об этом появилось на сайте, но клиент не идет. Возможно, Пачини тоже внес меня в какой-то черный список.

То, что зря я катил бочку на коллегу, стало понятно под вечер третьего дня вынужденного безделья, когда оживился мой телефон.

– Слушаю вас, Майкл. – Я старался говорить вежливо, но при этом не показывать свою заинтересованность.

– Назарий, здравствуйте, – вполне доброжелательно поприветствовал меня итальянец, что было хорошим признаком. – Мне кажется, в прошлый раз мы с вами как-то нехорошо расстались. И я чувствую немалую долю своей вины в этом недоразумении.

– Ну, честно говоря, я тоже повел себя некрасиво и непрофессионально.

Я всегда уважал в людях умение признавать свои ошибки и особенно идти первым на контакт, так что с легкостью ответил тем же.

– Радует, что мы смогли понять друг друга, – завершил все эти расшаркивания итальянец. – Я вот почему звоню, Назарий, у меня для вас есть дело.

– Внимательно вас слушаю, – опять же стараясь не показать своих эмоций, сказал я.

– Дело немного странное, но мне почему-то кажется, что вам к такому не