Книга Галич Александр - Александр Аркадьевич Галич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Счастье было так возможно
Когда собьет меня машина,
Сержант напишет протокол,
И представительный мужчина,
И представительный мужчина
Тот протокол положит в стол.
Другой мужчина — ниже чином,
Взяв у начальства протокол,
Прочтёт его в молчанье чинном,
Прочтёт его в молчанье чинном
И пододвинет дырокол.
И, продырявив лист по краю,
Он скажет: «Счастья в мире нет —
Покойник пел, а я играю,
Покойник пел, а я играю —
Могли б составить с ним дуэт!»
Переселение душ
«Шибером называется спекулянт — севший за спекуляцию» (фонограмма).
_____
Не хочу посмертных антраша
Никаких красивостей не выберу.
Пусть моя нетленная душа
Подлецу достанется и шиберу!
Пусть он, сволочь, врёт и предаёт,
Пусть он ходит, ворон, в перьях сокола,
Все на свете пули — в недолёт,
Все невзгоды — не к нему, а около!
Хорошо ему у пирога,
Всё полно приязни и приятельства —
И номенклатурные блага,
И номенклатурные предательства!
С каждым днём любезнее житьё…
Но в минуту самую внезапную
Пусть ему — отчаянье моё
Сдавит сучье горло чёрной лапою!
Черновик эпитафии
Худо было мне люди, худо…
Но едва лишь начну про это,
Люди спрашивают: откуда?
Где подслушано? Кем напето?
Дуралеи спешат смеяться,
Чистоплюи воротят морду…
Как легко мне было сломаться,
И сорваться, и спиться к чёрту!
Не моя это вроде боль,
Так чего ж я кидаюсь в бой?
А вела меня в бой судьба,
Как солдата ведёт труба:
Тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та,
Тра-та-та!
Сколько раз на меня стучали
И дивились, что я на воле…
Ну, а если б я гнил в Сучане,
Вам бы легче дышалось, что ли?
И яснее б вам, что ли, было,
Где — по совести, а где — кроме?
И зачем я, как сторож в било,
Сам в себя колочу до крови?!
И какая, к чертям, судьба?
И какая, к чертям, труба?
Мне б частушкой по струнам влёт,
Да гитара, как видно, врёт:
Трень да брень, трень да брень,
трень да брень,
Трень да брень!
А хотелось-то мне в дорогу,
Налегке, при попутном ветре…
Я бы пил молоко, ей-Богу,
Я б в лесу ночевал, поверьте!
И шагал бы, как вольный цыган,
Никого бы нигде не трогал,
Я б во Пскове по-птичьи цыкал
И округло б на Волге окал,
И частушкой по струнам — влёт!..
Да гитара, как видно, врёт.
Лишь, мучительна и странна,
Всё одна дребезжит струна:
Динь да динь, динь да динь,
динь да динь,
Динь да динь!
Понимаю, что просьба тщетна,
Поминают — поименитей!
Ну, не тризною, так хоть чем-то,
Хоть всухую, да помяните!
Хоть за то, что я верил в чудо,
И за песни, что пел без склада…
А про то, что мне было худо,
Никогда вспоминать не надо!
И мучительна, и странна,
Всё одна дребезжит струна,
И приладиться к ней, ничьей,
Пусть попробует, кто ловчей!
А я не мог!
ФАНТАЗИЯ НА РУССКИЕ ТЕМЫ
Бессмертный Кузьмин
…Отечество нам Царское Село!
…Покатились всячины и разности,
Поднялось неладное со дна!
— Граждане, Отечество в опасности!
Граждане, Отечество в опасности!
Граждане, гражданская война!
Был май без края и конца.
Жестокая весна!
И младший брат, сбежав с крыльца,
Сказал: «Моя вина!»
У Царскосельского дворца
Стояла тишина.
И старший брат, сбежав с крыльца,
Сказал: «Моя вина!»
И камнем в омут ледяной
Упали те слова…
На брата брат идёт войной.
На брата брат идёт войной!..
Но шелестит над их виной
Забвенья трын-трава!
…А Кузьмин Кузьма Кузьмич выпил
рюмку хлебного,
А потом Кузьма Кузьмич закусил
севрюжкою,
А потом Кузьма Кузьмич,
взяв перо с бумагою,
Написал Кузьма Кузьмич буквами
печатными,
Что, как истый патриот,
верный
