Книга Разговор с незнакомцем - Малкольм Гладуэлл

Если бы наша повседневная жизнь напоминала сериал «Друзья», люди справлялись бы намного лучше компьютеров. Так может быть, реальность все же кардинально отличается от ситкома?

4

Кучка островов, известных как архипелаг Тробриан, находится в Соломоновом море, в 160 км к востоку от побережья Папуа – Новой Гвинеи. Архипелаг совсем невелик, живут там 40 000 душ. Этакая тропическая глухомань. Обитатели островов ловят рыбу и занимаются примитивным сельским хозяйством, как их предки тысячи лет назад, а древние местные обычаи оказываются удивительно стойкими даже в условиях неизбежного натиска XXI века. Подобно тому, как автоконцерны отправляют новые модели в Арктику, чтобы проверить их в экстремальных условиях, социологи подчас склонны подвергать свои гипотезы «стресс-тесту» в таких вот отдаленных местах. Если какая-либо теория работает не только в Лондоне и Нью-Йорке, но также и в Тробриане, можно совершенно уверенно заключить, что данное явление универсально – именно так рассуждали два испанских социолога, отправившись в 2013 г. на острова далекого архипелага.

Серхио Харильо – антрополог. Ему уже приходилось прежде бывать на Тробриане, так что он был знаком с языком и культурой аборигенов. Карлос Кривелли – психолог. В самом начале своей научной деятельности он изучал пределы прозрачности. Например, он просмотрел десятки видео с дзюдоистами, только что выигравшими схватку, чтобы увидеть, в какой момент они улыбнутся. В самый миг победы? Или сначала победили, а потом улыбнулись? В другой раз Кривелли изучал видеозаписи, на которых люди мастурбируют, чтобы узнать, как выглядят их лица в момент оргазма, когда, предположительно, субъект переживает истинное счастье. Будет ли оно очевидным и легко наблюдаемым? Поскольку в обоих случаях результаты оказались неутешительными, Кривелли усомнился в том, что лицо и впрямь является «витриной сердца». И тогда они с Харильо решили проверить гипотезу Дарвина.

Первым делом ученые напечатали шесть фотопортретов людей: на пяти из них были запечатлены различные эмоции (радость, печаль, гнев, страх и отвращение), а на последней фотографии лицо было бесстрастным. Прежде чем лететь на Тробрианские острова, Харильо и Кривелли отправились в одну из мадридских школ и показали снимки ученикам начальных классов. Выложив перед ребенком все шесть фотографий, они спрашивали: «Какое из этих лиц грустное?» Затем показывали их второму испытуемому: «Какое из этих лиц сердитое?» И так далее, демонстрируя все шесть фото снова и снова. У детей задание затруднений не вызвало. Вот результаты эксперимента:

Прибыв на Тробрианские острова, Харильо и Кривелли повторили свой опыт.

Местные жители очень дружелюбны и отзывчивы, а их язык богат нюансами. Харильо поясняет:

«Если что-то сильно удивило тробрианца в положительном смысле, он скажет: “Это похитило мой разум”. Но если затем, используя его же собственную формулировку, ты спрашиваешь: ”А это похитило твой разум?”, он вполне может ответить: “Ну нет, это скорее унесло мой живот”».

Словом, эти люди – просто идеальный объект для исследования эмоций, настоящие эксперты по их распознаванию. Если Дарвин прав, тробрианцы должны читать выражения лица не хуже мадридских школьников. Эмоции заложены в нас эволюцией: то есть в данном случае механизм должен работать одинаково – хоть в столице европейской державы, хоть на островке посреди Соломонова моря. Так?

А вот и нет!

Посмотрите на следующую таблицу, где сравниваются результаты опроса мадридских школьников и тробрианцев. Последние явно не дотягивают.

Перечисленные слева в столбик «эмоциональные ярлыки» – это фотографии людей, которые Харильо и Кривелли показывали испытуемым, а формулировки в верхней графе таблицы – то, как участники эксперимента идентифицировали эти картинки. То есть 100 % испанских школьников сочли счастливую улыбку проявлением радости. И только 58 % тробрианцев оценили ее таким же образом, тогда как 23 % островитян, посмотрев на улыбающегося человека, сочли его лицо равнодушным. И это еще самый высокий процент совпадения трактовок между испытуемыми из двух разных этнических групп. В остальных случаях представления тробрианцев о том, как выглядят эмоции снаружи, сильно отличаются от европейских.

«Пожалуй, больше всего нас удивило, что выражение лица, которое в западном обществе воспринимается как испуганное, на Тробрианских островах читается скорее как угрожающее, – говорит Кривелли. – Ну, знаете, как на знаменитой картине Эдварда Мунка “Крик”: широко раскрытые глаза, распахнутый рот… – Он наглядно изображает, что имеет в виду. – Так вот, в их культуре подобная мина – это лицо не того, кто боится, а наоборот – того, кто пытается напугать… То есть полная противоположность нашему пониманию».

При этом ощущение страха для тробрианцев ничем не отличается от того страха, который испытываем мы с вами. Они чувствуют тот же холодок в животе. Но по какой-то причине внешне демонстрируют его иначе.

Свои трудности возникли и с гневом. Вы наверняка думали, что любой человек на свете знает, как выглядит сердитое лицо. Это ведь базовая эмоция.

Вот гнев, верно?

Жесткий взгляд. Сжатые губы. Но этот «гнев» тробрианцев поставил в тупик. Взгляните, как они оценили сердитое лицо: 20 % назвали его радостным, 17 % – грустным, 30 % – испуганным, еще 20 % считают, что это лицо выражает отвращение, и только 7 % трактовали фото точно так же, как и испанские школьники.

Кривелли поясняет:

«Аборигены давали самые разные описания… Могли сказать просто: “Этот человек хмурится”. Или употребляли идиомы вроде “Его лоб темен”, что означает не злость, а огорчение».

А может, все дело в исключительности тробрианцев? Харильо и Кривелли специально поехали в Мозамбик, чтобы повторить эксперимент там. На этот раз они изучали изолированно живущее племя рыболовов-мвани. И опять результаты оказались неутешительными. Если с интерпретацией улыбающихся лиц мвани еще более или менее справились, то грустные и злые сбили их с толку. Тем временем другая группа исследователей, во главе с Марией Гендрон, отправилась в горы на северо-западе Намибии. И снова неудача: местные жители не смогли правильно идентифицировать эмоции на предложенных им фотографиях.

К делу подключились даже историки. Если бы можно было сесть в машину времени, вернуться на много лет назад и показать древним грекам и римлянам портреты широко улыбающихся людей, трактовали бы они эту эмоцию так же, как и наши современники? Вероятно, нет. Вот что пишет в своей книге «Смех в Древнем Риме» (Laughter in Ancient Rome) Мэри Бирд, крупный специалист по античности: