Книга (Не) Мой начальник - Аглая Бельская

- Не было нормально! Я тебе несколько раз сказала, что не хочу быть с тобой! Ты меня не слышал, что ли?

- Ну ты же кокетничаешь, я вижу! – снисходительно сказал он. – Зачем устраивать такие концерты? Мужчина от такого быстро устает, тебе следует это запомнить. Я такого поведения не люблю.

Я зарыдала, ощущая свою полную беспомощность. Да что же это происходит такое. Как так можно вообще! Он не хочет понимать, что я ему говорю! И Виталий ушел… Слезы просто лились по моим щекам, я мяла покрывало в руках, даже не пытаюсь закрыть лицо. А какой смысл? Крупные капли падали на одеяло.

- Виктор, уйди, пожалуйста.

Властный мужской голос прервал нашу вакханалию. Ослушаться этого тона было невозможно, он не предусматривал никаких других вариантов, кроме как выполнить сказанное. Я подняла глаза – на пороге стоял Виталий. Он выглядел абсолютно спокойным и собранным, будто и не было всей этой сцены.

- Но… - начал Виктор, но его строго перебили:

- Вон!

Коммерческий директор оглянулся на меня, но понимания не встретил. Он повернулся и пошел на выход. Виталий вежливо освободил для него проход и даже прикрыл дверь вслед за странным визитером.

Я все еще всхлипывала, не в силах быстро остановиться после истерики. Мой начальник подошел и протянул мне белоснежный платок. Я начала вытирать слезы, попутно вдыхая тонкий аромат, который издавала тонкая ткань. Приятный, даже немного нежный. Даже немного странно, но этот запах удивительно шел строгому Виталию.

Он оглянулся по сторонам и принес из угла кресло. Его он установил возле кровати, чтобы удобно видеть меня, но не слишком близко.

- Как ты?

- Нормально. – я ответила, вытирая все еще льющиеся слезы. Но всхлипывать уже перестала. Я почему-то настолько испугалась, что он уйдет и больше не вернется, что никак не могла справиться с собой. Даже поведение Виктора не вызвало у меня такой реакции.

- Ты можешь не беспокоиться. Елена уволена, теперь тебе никто не будет мешать работать. Ты даже можешь претендовать на повышение. Ее место освободилось. – улыбнулся он.

- Ну что ты говоришь. Ты же понимаешь, что эта работа только до завершения суда. Даже если я проиграю, то потом буду искать что-то получше. Я умею быстро печатать, хорошо разбираюсь в документообороте. Даже должность секретарши, к примеру. Мне просто нужно было очень быстро куда-то устроиться.

- Я думаю, ты должна выиграть. Все говорит в твою пользу.

- Ну нет же. Откуда-то взялся какой-то фальшивый брачный контракт и эти фотографии. Юрий Валерьевич что-то делает, но я не представляю, как здесь можно выпутаться.

- Юрий Валерьевич – это твой адвокат?

Я кивнула.

- Дай мне его контакты, я подумаю, что можно сделать.

- А где мои вещи? Я не знаю, где телефон…

Он открыл тумбочку и вытащил оттуда телефон.

- Я сложил туда твои вещи, когда мы тебя привезли. И… это… не сочти за наглость… мы не стали тебя пока переодевать… просто больничную рубашку медсестра одела. Но, если ты не против, вот.

Виталий, немного смущаясь, вытащил из тумбочки еще один пакет и протянул мне. Он хорошо держал лицо, как и полагается опытному бизнесмену, но я чувствовала его скрытые эмоции.

В пакете оказалась домашняя одежда, которая отлично подходила для больницы, особенно в моем состоянии. Широкая футболка, штаны на резинке с широкими штанинами, ночная сорочка, халат, тапочки. На дне нашлось даже простое хлопковое белье, от вида которого я покраснела.

- Спасибо большое. – пролепетала я, не зная, что сказать.

- Нет, если это неуместно… - он попытался забрать пакет. Но прижала его к себе и не отдавала.

- Нет! Все хорошо. Спасибо.

- Я сказал твоей матери, что внезапно отправил вас в командировку, так что можешь спокойно отвечать на ее звонки. На всякий случай я дал ей денег от твоего имени. Не знаю, было ли это уместно, но нужно же как-то содержать детей…

- О, как я смогу тебе отдать деньги? Все-таки зарплату платишь мне ты, а я теперь не появляюсь на работе…

- Ну что ты, ты мне ничего не должна. Учитывая, что на тебя напали на работе, я должен тебе гораздо больше…

Виталий положил руки на колени и смотрел только на них. Я немного поискала, куда деть пакет, но тумбочка была слишком далеко. Поэтому я просто запихнула его под одеяло.

- И чем все закончилось, когда я упала в обморок? – я сама почувствовала, насколько фальшивой получилась моя напускная бодрость. Но Виталий с радостью поддержал разговор с той же неимоверно ненатуральной интонацией:

- Мы оформили все документы. Она подписала отказ от претензий и чистосердечное признание. Это наша защита от любых претензий. Если она еще раз появится на нашем пути, то мы пустим их в ход.

- И она так просто ушла? – не поверила я.

- Нет, конечно. Она закатила безобразный скандал, чуть не убила тебя. Мы еле оттащили Елену от твоего бесчувственного тела. Она оказалась просто нереально сильна. Боюсь, что теперь ты травмирована еще больше. Но здесь тебя быстро поставят на ноги.

- Думаю, Елена, которая выходила из здания вся избитая и с документами на увольнение в руках, выглядела еще хуже. – прыснула я. Он тоже рассмеялся.

- Ты такая…

- Какая? – не ожидая от себя такого, кокетливо спросила я.

- Смелая.

?Виталий улыбнулся.

- Я сейчас разбираюсь с теми документами, о которых мы говорили. Работы много, так что мне нужно идти. Но я обязательно навещу тебя завтра. А ты пока много спи и поправляйся.

Он пожал мне руку и вышел. Я, морщась от боли, поменяла больничную одежду на футболку и штаны, которые привез Виталий, и умостилась поспать. Но перед сном тайком погладила нежную натуральную ткань и улыбнулась. Спалось как никогда спокойно.

Глава 36

Виталий навещал меня каждый день, но разговор почему-то каждый раз не ладился. Будто между нами что-то висело, но это что-то не было недобрым. Я смущалась, а он отводил глаза. Но постепенно, по кусочку, мы восстанавливали равновесие.

Скоро мне разрешили гулять в парке. Виталий вывозил меня в инвалидной коляске вниз, на улицу. Там мы вели долгие разговоры о всем и ни о чем. Задерживаться он не мог себе позволить, но минут 40-50 каждый день уделял.

- Как ваши дети?

- Отлично. Наперебой рассказывают, как им хорошо у бабушки, как она замечательно их кормит. Моей мама пора поставить памятник.

- Да, я заметил, она у вас… особенная женщина.

- С характером. – поправила я.

- Да, с характером. – задумчиво сказал мой начальник. Видеть его лица я не могла, поскольку он катил коляску. – Вам с ней, должно быть, тяжело. Она мне такого наговорила, когда я пришел отдать ей деньги и рассказать новости.