Книга Штормовое море любви - Марион Леннокс

«Совсем как в сказке, с той лишь разницей, что я не оставлю хрустальной туфельки». Клэр стояла перед большим, в полный рост, зеркалом и с восторгом смотрела на себя. Ей предлагали переодеться во дворце, но она отказалась. Анри пригласил портниху, парикмахера и визажиста к ней на дом. И теперь вокруг нее суетились три женщины. А у входа ждал лимузин с водителем.

На одну ночь ей предстояло стать принцессой.

На одну ночь.

Она чувствовала себя Золушкой.

Нет, это не она. Это настоящая принцесса.

От отражения в зеркале она остолбенела. Она казалась выше, стройнее. Она сияла. Она выглядела по‑королевски. Приподнятые вверх кудри, с легкой изысканной небрежностью обрамляя лицо, спадали на плечи. Их поддерживала драгоценная тиара, украшенная бриллиантами, которые посверкивали сквозь искусно уложенные завитки волос.

Уже от одной тиары захватывало дух, а в комплект входили еще колье и серьги.

— Их никто не надевал со дня смерти матери принца, — сказала портниха с легким неодобрением. — Я просто поражена. Он счел возможным взять их сегодня.

Вот оно. Вот почему у них ничего не могло получиться. Эта женщина тоже читает таблоиды и знает, насколько Клэр не подходит для всего этого.

— Думаю, это прощальный подарок перед тем, как я улечу домой, — ответила Клэр, стараясь говорить легко и непринужденно, как делала это всю неделю. — И потом, это лишь на время бала…

— Но я не понимаю, как он может давать это…

— А я считаю, все очень красиво, — решительно возразила парикмахерша. — Просто замечательно. И ваша фотография с его высочеством мне тоже очень нравится. Так романтично. И разве не чудесно, если бы это была правда?

— Думаю, я бы об этом пожалела, — заявила Клэр. — Мне обязательно надевать корсет?

— Для фигуры «песочные часы» нужен корсет в форме песочных часов, — фыркнула портниха. — Женщины, которых я обычно одеваю, не жалуются. Красивая фигура требует жертв.

— Не слушайте ее, мисс, — успокоила парикмахерша. — У вас и без того отличная фигура.

И Клэр не слушала. Она всю неделю старалась ничего не слушать.

Она снова уставилась в зеркало на сверкающее видение в серебристо‑белом. Покачиваясь, мерцала юбка. Прелестные белые, хотя и не хрустальные, туфельки выглядывали из‑под нее. Волосы уложены безупречно. И идеальный макияж, с которым она выглядела так, словно вообще не красилась, при этом лицо сияло.

Бриллианты и другие драгоценности не имели к ней никакого отношения.

— Хорошо. Подайте мою тыкву.

— Машина ждет вас, мисс, — едва дыша, пролепетала парикмахерша. — О, мисс, сегодня вечером вы разобьете сердце вашего принца.

Клэр подобрала юбку и пыталась взять себя в руки.

— Он не мой принц, никогда им не был и не будет.

Когда Клэр приехала во дворец, бал продолжался уже целый час. Рауль беспокоился, что она простудилась и не появится вообще. Как наследник трона, он открывал бал, танцуя первый вальс с королевой соседней страны. За ней последовали и другие, с кем полагалось танцевать. Обязанностями пренебрегать недопустимо, и он не мог исчезнуть хотя бы на пару минут, чтобы спокойно позвонить Клэр.

В конце концов, он получил свою награду, когда у входа наметилось какое‑то движение.

Раздался зычный голос дворецкого:

— Мисс Клэр Тремейн.

Бал был в самом разгаре, и объявления о приезде новых гостей уже стали фоном, на который никто не обращал внимания. Однако это, казалось, услышали все.

Все головы повернулись к дверям, туда, где стояла Клэр.

Она выглядела сногсшибательно. Умопомрачительно.

Рауль даже подумал, что Анри нарочно устроил так, чтобы она появилась позже других, и никак не ожидал, что тот обставит появление Клэр таким образом, чтобы привлечь к ней наибольшее внимание.

Она держалась несколько неуверенно, но была так красива, что, казалось, весь зал затаил дыхание.

Бабушка стояла рядом с Раулем, и он почувствовал, как ее рука крепче стиснула его локоть.

— Тебе не надо сразу же подходить к ней. Она хорошо выглядит, найдутся и другие охотники потанцевать с ней. Не смеши людей, Рауль. Будь благоразумным.

— Я благоразумен. Бабушка, ты знаешь, что я должен сделать.

— Только не сегодня. Ты должен проводить нас на сцену, мы произнесем речь. Веди себя как член королевской семьи. Оставайся с нами.

— Только если вы признаете Клэр.

— Я готова признать ее как женщину, которая спасла тебе жизнь, не более того.

— Тогда я останусь в толпе, как сторонний наблюдатель. Если вас это устраивает, так тому и быть. А пока я должен поприветствовать женщину, которую люблю.

Такое могло произойти только в сказке. Пока Клэр неуверенно стояла одна в дверях, Рауль прошел сквозь толпу гостей и в буквальном смысле заставил ее сердце замереть.

Зал изменился почти до неузнаваемости. Огромная люстра засияла всеми своими огнями, повсюду стояли цветы, оркестр играл прелестную музыку, толпа знатных гостей поражала великолепием нарядов.

Но самым прекрасным был Рауль.

В парадном облачении наследника трона он походил на сказочного принца. Идеально скроенный мундир с широкой голубой лентой в орденах, с эполетами, блестящими символами принадлежности к королевской крови. И по‑военному мужественный.

Иссиня‑черные волосы лежали безукоризненно. Все говорило о власти в ее наивысшем проявлении. В нем не осталось ничего от человека, которому она помогла выбраться из бушующего моря. Словом, он был великолепен.

Пробираясь к Клэр сквозь толпу, Рауль улыбался и протягивал ей руку:

— Мисс Тремейн, мы очень рады вас видеть.

Ее ответ оказался неожиданным даже для нее самой. Клэр присела в реверансе — движение, которого она не знала до той самой секунды, когда сделала его.

Рауль поднес к губам ее руку, и она увидела, как смеются его глаза.

— Чем я заслужил это?

— Я видела много романтических фильмов. В подобном наряде ничего другого на ум не приходит.

— Клэр, останься.

— Только на эту ночь.

Значит, всего одна ночь. Нельзя терять ни минуты.

На Клэр смотрели с неодобрением, то тут, то там слышались ехидные смешки и возмущенное фырканье. Эта женщина хочет украсть их принца. Рауль понимал, что Клэр видит это, но ничего не мог сделать. Только обнимать ее.

Они должны быть вместе.

А цена?

Нет, об этом он не хотел думать сегодня. Только о женщине, которую держал в объятиях. Ее красивое платье кружилось вокруг его ног, грудь касалась его груди.