Книга Узы ненависти - Тата Кит

Допила чай, помыла кружку и поставила близ раковины. Повернулась и вздрогнула, когда Арчи психанув, сбросил аптечку на пол.

Подавив злобный смешок, подобрала многострадальную аптечку и подошла к мужчине. Достала ватные диски, открыла перекись водорода и, мимолетно взглянув на замешательство в глазах Арчи, стала обрабатывать рану.

— Зачем ты мне помогаешь, если считаешь чудовищем? — насмешливо спросил мужчина, глядя на меня с высоты своего роста.

— Чтобы не стать таким же чудовищем как ты, — бесцветно произнесла и рефлекторно подула на рану, как иногда в детстве дела младшему брату.

Насмешка слетела с лица мужчины и, судя по потемневшим глазам и отсутствующему взгляду, он углубился в болезненные воспоминания. Затем, вспомнив о моем скромном присутствии, нахмурив брови, заглянул в глаза. Приоткрыл рот, будто хотел, что-то сказать, но передумал. Опустил взгляд на рану и помог приклеить бактерицидный пластырь.

— А с Коноваловым что? Он жив? — вопрос сам собой сорвался с губ.

— Я может и чудовище, но не убийца. Хотя его шею свернул бы с великим удовольствием, — мужчина отошел к кухонному гарнитуру и оперся бедром о его столешницу, скрестив на груди руки.

Собрав медикаменты, убрала их обратно в аптечку.

— А обо мне ты волновалась? — вздрагиваю от глубокого мужского голоса над самым ухом.

И когда он успел так быстро и бесшумно оказаться рядом со мной?

Он ко мне не прикасается, но я чувствую спиной жар его тела. Сердце ухнуло в пропасть, по коже пробежали мурашки, в горле пересохло.

— Нет, — шепотом ответила ему и для устойчивости схватилась за край столешницы.

— Маленькая врушка, — насмешливо, словно змей искуситель, произнес он, едва уловимо касаясь губами уха.

Сделав, разделяющие нас, полшага. Кончиками пальцев мужчина провел по моим рукам от кистей до бретелек на плечах, посылая новую волну мурашек по телу. Носом зарылся в волосах, полной грудью вдыхая их запах.

— Так сладко можешь пахнуть только ты, — прошептал и прикусил мочку уха.

Судорожно вздохнула и прикрыла глаза:

— Как? — поинтересовалась, пытаясь сохранить ровность голоса, но в итоге все равно получился волнительный шепот.

— Непокорностью, — уже не шепот, скорее дыхание, сорвавшееся с губ, у моего уха.

Его руки вновь приходят в движение. Одним легким жестом перекидывает волосы через плечо, проводит носом по обнаженной шее, вдыхая аромат, наслаждаясь им.

Кончиками пальцем рисует круги на плече и скидывает тонкую бретельку майки. Нежными, почти воздушными касаниями губ, прокладывает дорожку поцелуев от мочки уха до плеча, заставляя замирать от каждого прикосновения и подставлять его горячим губам шею, отклоняя голову.

Поцелуи становятся все настойчивее, дыхание более шумным и рваным. Арчи зарывается пальцами в мои волосы, отклоняя голову, покусывая шею и зализывая место укуса нежной тягучей лаской. Плотнее прижимает к своему разгоряченному телу, обхватывает грудь, сжимает сквозь ткань майки сосок, посылая сладкую истому в низ живота.

Прикусываю нижнюю губу, пытаясь сдержать рвущийся стон. Сильнее сжимаю край столешницы, силясь не потерять контроль над своим телом и мыслями.

Но все летит к чертям, когда пальцы Арчи спускаются ниже и проникают в шорты, нащупывая набухший бугорок. С губ срывается тихий стон, когда умелые пальцы начинают ласкать клитор в том же ритме, что другая рука сжимает затвердевшую вершинку, оголившейся груди.

Не в силах сдерживать себя и дальше, откидываю голову ему на плечо, ягодицами ощущаю силу его возбуждения.

С губ срывается более громкий стон, когда его пальцы одновременно сжимают клитор и сосок, бросая меня в пучину наслаждения. Бедра начинают инстинктивно двигаться в такт его ласкающим пальцам. Сладкая мука растекается по телу, натягивая меня подобно струне.

— Давай, малышка.

Шепот. И струна рвется, посылая рваные импульсы по всему телу, заставляя дрожать в руках искусного творца запретного удовольствия.

Я не слышу, а чувствую спиной его звериный рык. Арчи ловко поворачивает меня лицом к себе и нападает, не давая возможности отдышаться. Без капли нежности сминает губы в поцелуе, яростно желая подчинить, поглотить мою волю.

Зарываюсь пальцами ему в волосы и с силой тяну на себя, прикусываю его нижнюю губу.

Снова рык. Мгновение. И я уже сижу на столешнице кухонного островка. Его руки стягивают с меня майку и бросают ее на пол. Бедра протиснуты между моих ног. Сильные пальцы до боли сжимают ягодицы. С губ срывается очередной стон, который тут же поглощает мужчина.

На секунду Арчи отстраняется от меня и хватается за резинку моих шортиков, стягивая их.

— Это нам нахрен не надо, — уверенно произносит он и бросает шорты туда же где лежит майка, следом за ними летят и его боксеры.

Взгляд серых глаз, затуманенных похотью, блуждает по моему обнаженному телу. Не пытаюсь закрыться или хотя бы прикрыть причинные места. Плевать. Я наслаждаюсь его взглядом. Тем, как в нем разжигается демоническое пламя, обещающее мне гораздо большее, чем просто оргазм.

Мгновение. И он набрасывается на меня подобно дикому зверю. Снова оказавшись между моими бедрами, он одним уверенным рывком проникает в меня.

Запрокидываю голову, с губ срывается полустон-полухрип.

Арчи начинает медленно двигаться во мне, посылая волны наслаждения по всему телу. Одной рукой держит меня за бедра, другой сжимает грудь, пытая твердый сосок между большим и указательным пальцем.

Обхватываю его бедра ногами и прижимаюсь сильнее, глубже насаживаясь на его член. Царапаю спину, плечи. Кусаю его губы, шею.

Это не секс. Это, мать ее, война, где никто не желает сдаваться. Борьба двух разгоряченных тел во власти животного желания.

Моя разрядка близка и он чувствует это. Ловит мой взгляд. Заставляя смотреть ему прямо в глаза, наращивает темп.

Вездесущая аура его тьмы поглощает меня, одурманивая древесно-цитрусовым ароматом. Его ароматом.

Мне жарко. Чудовищно жарко. Рассудок окутывает ядовитым туманом. Стенки сжимаются. Острое удовольствие накрывает меня подобно цунами, снося последние рамки самоконтроля.

Арчи начинает с остервенением вколачиваться в меня, глотая каждый мой стон, каждый мой вздох. Утробно рычит, зубами впивается в плечо и изливается горячим семенем, замерев на несколько долгих секунд.



По-прежнему находясь во мне, усаживает на столешницу и нежно целует в израненное плечо, где выступили капли крови.

Но мне все равно. Я не чувствую боли, находясь в сладком дурмане.

Его глаза не лгали. Это было настолько крышесносно, что я не чувствую ног. Я в силах ощущать только влагу горячих тел и сумасшедшее сердцебиение обоих.