Книга Знак Огня - Роберт Говард

Гордон прямиком направился к балкону, о существовании которого он уже знал — иначе ему ни за что было бы его не найти, так искусно балкон был замаскирован ветвями деревьев, лозой дикого винограда и задрапирован тюлевыми занавесями. Подсаженный курдами, Гордон нащупал окно, из которого шейх показывал ему сад и острием кинжала открыл его. В следующую секунду он уже взобрался на подоконник и спрыгнул на пол по другую его сторону, произведя при этом не больше шума, чем пантера, проделавшая такой же маневр.

Из-за отгораживающих решетку балкона штор до него доносились рыдания девушки, плакавшей от боли и страха, и голос Отмана.

Заглянув в щелочку между шторами, Гордон увидел шейха, развалившегося на троне, за спиной которого уже не маячили чернокожие стражники. Оба суданца находились посередине зала и были заняты мрачными приготовлениями: они доводили до бритвенной остроты лезвия своих кинжалов. Рядом, в небольших пылающих горящими угольями жаровнях, разогревались докрасна щипцы и крючья. Азиза, нагая, лежала между стражниками на полу, ноги и руки ее были крепко привязаны к вкрученным в пол металлическим штырям. Больше в комнате никого не было, а бронзовые двери были закрыты и заперты на засовы изнутри.

— Итак, я жду ответа на вопрос: как сикху удалось сбежать из камеры? — грозно спросил Отман.

— Нет! Не скажу! — сквозь слезы воскликнула девушка и, не в силах от страха скрыть истинную причину своего упрямого молчания, прокричала: — Если я скажу, это может повредить Аль-Бораку!

— Эх ты, глупышка… — с притворной жалостью вздохнул Отман, — отстала от новостей, сидя в подземелье. Так вот, зря ты упрямишься: твой Аль-Борак…

— Здесь! — громко произнес Гордон, выходя из балконной ниши.

Шейх подскочил на троне, обернулся и, подвернув ногу, скатился по ступенькам пьедестала. Суданцы развернулись навстречу непрошеному гостю и схватились за ножи. Гордон выстрелил от бедра, и один из стражников, получив пулю в грудь, рухнул на пол. Второй же бросился к лежащей на полу Азизе и занес над ней схваченную с табурета алебарду, явно намереваясь убить девушку до того, как погибнуть самому. Удар кинжала в горло не дал осуществиться первой части его плана — великан-негр повалился на пол, напрасно пытаясь зажать руками зияющую рану на шее. За дверями зала забегали и закричали слуги. Послышались сильные удары в двери.

Шейх вскочил на ноги, глядя на Гордона выпученными, почти безумными глазами. Он явно не хотел поверить в реальность появления перед ним этого залитого кровью, в изодранной одежде белого человека с дымящимся револьвером в руке.

— Нет, это не ты… не ты… это призрак, привидение, — забормотал шейх, словно желая убедить самого себя в правоте этих слов. — Ты — порождение гашиша… Нет! Кровь! Кровь на полу — она настоящая! Ты же мертв, мне сказали, что ты мертв. Тебя бросили на съедение обезьяне. Но ты… ты вернулся, ты воскрес из мертвых, чтобы убить меня! Нет, ты — призрак или же — демон! Сам дьявол! На помощь! На помощь! Стража, ко мне! Взять его! Дьявол Аль-Борак вернулся, чтобы погубить меня!

С визгом, как обезумевший, Отман бросился к дверям. Гордон дождался, пока пальцы шейха коснулись засовов, а затем — хладнокровно и без сожаления — нажал на курок. Пуля прошила тело шейха насквозь. Развернувшись, он стал сползать по двери, в ужасе глядя на Гордона и не переставая жалобно взывать о помощи. Этот крик Гордон оборвал второй пулей, раздробившей череп правителя Шализара и разбрызгавшей по бронзовой двери его окровавленные мозги.

Глава восьмая: ЗАГНАННЫЕ ВОЛКИ

Гордон холодным взглядом оглядел свою жертву, желая удостовериться в том, что шейх действительно мертв. За дверью творилось что-то невообразимое, к тому же из сада Аль-Борака нетерпеливо окликали курды, желавшие узнать, все ли с ним в порядке, и жаждавшие поучаствовать в столь желанном деле. Прикрикнув на них и призвав к терпению, Гордон освободил девушку, перерезав веревки, и, схватив с дивана шелковое покрывало, наскоро укрыл ее тело. Азиза жалобно всхлипывала, обхватив его шею руками. Ее близкое к истерике состояние было вызвано самыми противоречивыми чувствами — от еще не прошедшего страха до благодарности и облегчения.

— Сагиб, я знала, что ты придешь сюда и спасешь меня! — причитала Азиза. — Я верила, что ты не позволишь им пытать меня! Мне говорили, что ты погиб, но я верила, я знала, что они не смогут тебя убить!

Взяв девушку на руки, Гордон поднес ее к окну и передал курдам, опустившим ее на землю. Она вскрикнула, увидев их бородатые, заляпанные кровью и грязью лица, но одно строгое слово Гордона успокоило ее.

Сам Гордон, спрыгнув с балкона в сад, был встречен вопросом своих спутников:

— Что теперь делать, Аль-Борак? Куда идти? Курды еще более рьяно рвались в бой, почуяв кровь и став свидетелями чужой схватки. Их воодушевлению немало способствовало и восхищение Гордоном. Такие лидеры, такие командиры, как Аль-Борак, умели выводить свои армии из самых безнадежных окружений, вытаскивать их из-под носа у самой смерти, а затем одерживали с ними самые славные и самые невероятные победы.

— Теперь назад, в туннель, где остался Юсуф.

Все вместе они помчались через сад, уже не стремясь соблюдать тишину. Гордон нес девушку на плече — легко, словно ребенка. Они не пробежали и сорока футов, как за их спинами во дворце раздались громовые удары чем-то тяжелым о металлические листы. Это слуги и стражники выбивали каменными скамейками двери тронного зала. Одновременно навстречу бегущим выскочил из кустов оставленный у входа в сад курд. Парень зажимал ладонью порез на правом предплечье и ругался на чем свет стоит:

— Там у дверей два отделения арабских псов, — задыхаясь, выпалил он. — Кто-то услышал, как мы схватились с суданцами, и побежал в казармы шакалов Махмуда ибн Ахмеда. Я успел ткнуть одного из них мечом в брюхо и захлопнуть дверь. Но выбить ее — займет у них не более нескольких минут.

В подтверждение его слов тяжелые удары стали доноситься и со стороны входа в райский сад.

— Азиза, есть из этого сада выход, который ведет не во дворец? — спросил Гордон.

— Там, сагиб, — сказала Азиза и, соскользнув с его плеча, бросилась бежать к северной стене, едва не скрывшись из виду до того, как мужчины последовали за нею. На беду, они отчетливо слышали, как трещат под ударами сыновей аравийских пустынь позолоченные двери. При каждом ударе Азиза болезненно вздрагивала, словно он наносился непосредственно по ее слабому, хрупкому телу. Подбежав к стене, она, не раздумывая, стала рвать руками прочные лианы и колючие побеги кустарника, которые, как оказалось, скрывали потайную дверь.

В револьвере Гордона оставалось еще два патрона. Один он израсходовал на то, чтобы выстрелом сбить старый висячий замок. Беглецы ворвались во второй, меньший по размерам сад, освещенный масляными лампами на столбах, как раз в тот момент, когда позолоченные «врата в рай» рухнули под ударами тарана и в райский сад хлынула толпа стражников и вооруженных придворных.

В центре сада, в который только что ворвались беглецы, высилась подобная минарету башня, которую Гордон заметил еще тогда, когда впервые попал во дворец.