Книга Наваждение, или Мой чужой мужчина - Адалин Черно

— Я к Эвелине, — сообщаю девушке в приемной и прохожу в кабинет.

— Здравствуй, Женя. Рассказывай.

Я говорю о том, что меня беспокоит, упоминаю о задержке и жду вердикта. Эвелина лишь утвердительно кивает, после чего говорит мне раздеваться и ложиться на кресло. После осмотра я сажусь на стул у стола и жду, пока она скажет, в чем моя проблема. Удивляюсь, когда мне не назначают УЗИ, но молча жду. Вдруг она скажет, что все в порядке и мне просто нужно попить гормональные контрацептивы.

— Ты беременна, Женя, — сообщает Эвелина новость, о которой я не хотела даже слышать. — Срок шесть недель, — она замолкает, после чего продолжает: — Судя по твоему лицу, даже не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать.

Глава 31

Женя

— Значит так, — говорит Эвелина после моего затянувшегося молчания. — Предлагаю тебе подумать. Проветриться, прогуляться, сходить в парк, — с улыбкой продолжает женщина. — Выпишу тебе витамины на случай, если ты таки решишь оставить ребенка. В остальном патологий не вижу, ты здоровая, таз у тебя широкий, так что и выносишь и родишь! Вот, — она протягивает мне небольшой листочек, — здесь витамины.

— Спасибо, — я беру в руки клочок бумажки и встаю.

— Женя, — Эвелина останавливает меня на полпути к выходу. — Позвони мне и сообщи о решении.

Я киваю и выхожу в коридор. Несколько минут просто сижу под кабинетом и пытаюсь прийти в себя. Сжимаю заветную бумажку и осматриваю беременных, сидящих напротив меня. Одна из девушек поглаживает свой, уже округлившийся живот и с улыбкой смотрит в экран телефона.

— Видишь, какой большой? — неожиданно говорит она. — Скучает. И я скучаю, милый, — с такой теплотой и нежностью в голосе, выдает девушка. — Ты скоро будешь?

— Через две недели, пушинка, — слышится мужской голос из трубки. — Я люблю вас.

Это так просто…

Так просто быть вместе. Ждать ребенка, когда у тебя есть вторая половинка. Я смотрю на счастливое лицо девушки и понимаю, что у меня этого никогда не будет. Я одна. Одинока со своими проблемами. У меня нет человека, который сказал бы мне: “Эй, пушинка, все будет хорошо, не расстраивайся. Ну же, иди ко мне!”. Нет того, кто просто обнимет и успокоит, заставит не переживать и убедит в том, что все в порядке.

Я встаю и медленно бреду к выходу. Уже в коридоре на первом этаже понимаю, что на улице меня ждет Вадим, а я совершенно не хочу его видеть. Не хочу, чтобы он знал. Нет. Не тогда, когда он сказал, что единственное, что нас связывало — секс и то, что я помогла ему. Я оглядываюсь по сторонам и иду к регистратуре. Спрашиваю, есть ли здесь черный выход и интересуюсь, как выйти.

Выхожу на заднем дворе. Нахожу выход на тротуар и бреду, куда глаза глядят. Просто иду, чтобы подумать, расслабиться, чтобы отпустить ситуацию и попытаться подумать, что делать дальше. Я хотела ребенка. Хотела, когда была замужней и, кажется, счастливой женщиной. Хотела, потому что знала, что у ребенка будет отец, но сейчас. Я отчетливо понимаю, что никакого отца у моего ребенка не будет. Что Вадим, если узнает, отправит меня на аборт. Нет, я не уверена, что это действительно так и будет, но… что, если он скажет об этом?

Я не смогу!

Внутри тут же загорается протест. Не смогу убить жизнь внутри себя, потому что несмотря ни на что, я все еще хочу ребенка. Хочу маленькую светловолосую девочку со светлыми волосами и косичками. Или голубоглазого мальчика, настоящего мужчину и помощника.

Я бреду по улицам и смахиваю со щек слезы. Становится обидно за себя. За то, что оказалась такой глупой и решила, будто у нас с Вадимом что-то большее, чем обычный секс, что у нас отношения. Увы, у нас никогда не было отношений.

Я не знаю куда иду и прихожу в себя только когда на улице становится темно. Я непонимающе оглядываюсь по сторонам, замечаю пару торговых центров, а неподалеку парк. Решаю пойти туда, посидеть и подумать. Желания возвращаться в дом и доделывать проект больше нет. Теперь хочется оградиться от всего, в первую очередь от Вадима, закрыться и сделать вид, что меня там не было, что он не отвозил меня в больницу и меня, в принципе, не существует.

Присев на лавочку в парке, как-то неожиданно думаю о том, что мне может грозить опастность. Что прямо сейчас передо мной может остановиться какой-то внедорожник, откуда вылезут несколько человек и…

Я отгоняю эти мысли прочь и ежусь от холода. Достаю телефон, чтобы вызвать такси, захожу в приложение и делаю заказ. В ожидании встаю, чтобы пройтись и согреться. Напоследок даже корю себя за то, что так просто сбежала. Наверняка же это покажется Вадиму подозрительным и он начнет расспрашивать.

Я думаю, думаю, стараюсь найти выход, но под конец понимаю, что просто оставлю ребенка, откажусь от проекта и уеду. Я все решаю, но то, что происходит дальше, кажется мне сном.

— Садись в машину! — рядом со мной останавливается черный внедорожник, из которого выходит Вадим и грозно буравит меня взглядом.

Его челюсти плотно сжаты, а в глазах горит злость. Он явно недоволен тем, что я сбежала, но мне откровенно наплевать на это. Я ушла, потому что так захотела, потому что единственное, что меня интересует — я и мой ребенок.

— Я никуда с тобой не поеду! — решительно заявляю, после чего разворачиваюсь и иду дальше.

Ничто не заставит меня поехать с ним.

— Я что-то непонятно сказал? — не отстает мужчина и хватает меня за руку.

Разворачивает к себе и зло смотрит в мои глаза. Обхватывает талию руками и тянет к машине. Я сопротивляюсь, пытаюсь вырваться из его захвата, но меня насильно заталкивают в салон и блокируют дверь.

— Успокоилась? — он садится рядом и снова блокирует дверь.

Черт! Черт! Черт! Не успела!

— Чего ты хочешь? — устало спрашиваю я.

— Ты носишь моего ребенка, Же-ня. Как минимум, я хочу сына.

Я не спрашиваю, откуда он узнал о ребенке, с чего вдруг решил, что он его, я просто закрываю глаза и прислоняюсь головой к спинке кресла. Я устала бегать, устала переживать, устала страдать и думать, что будет дальше. Я хочу просто жить, плыть по течению, воспитывать сына или дочь и не думать о том, что будет завтра. У меня так много хочу, что я даже теряюсь от собственных запросов.

— Почему ты скрыла? — вдруг спрашивает Вадим. — Почему не сказала сразу и убежала из больницы?

— Так много вопросов, — полусонным голосом говорю я. — И ни одного ответа, — я даже слабо улыбаюсь, хотя чувствую жуткую усталость и желание побыстрее добраться до кровати.

— Я не требую ответов, Женя, — вдруг признается Вадим. — Я просто не понимаю, почему ты скрывала, что беременна.

— Я не знала, — тихо отвечаю я.

— А сейчас? Сегодня? — уточняет он.

— А сейчас я просто растерялась.