Книга Хранящая прах - Властелина Богатова

— Княжич Арьян подсылает своих приспешников и не является сам. Кто их возглавлял?

— Карай, княжич Лютича. Его взяли. Десятерых повязали, — батыр указал в сторону, где воины собирали уже оружие и мертвых.

Хан направил коня к холму, куда собрали пленных.

— Кто? — спросил с высоты Вихсар, подъезжая, обводя взглядом в ряд стоящих на коленях воинов, со связанными за спинами руками.

Найир кивнул, указав жестом на чернобородого. Вихсар внимательно оглядел княжича. Крепкий, молодой, дождь смывал кровь с глубокой раны на голове, заливая рубаху и грудь бурым цветом. Спешившись, Вихсар приблизился к нему.

Княжич сильно раненный, вяло поднял голову, в сгущающихся сумраках острым осколком вонзился злобный взгляд волича. Рот, обрамленной темной кроткой бородой, искривился в оскале. Удар в челюсть стоявшего рядом нукера опрокинул пленного на землю, наказывая за подобную дерзость. Пошатывающегося и сплевывающего кровь Карая вздернули вновь, поставили на колени.

Вихсар, не раздумывая, схватил первого попавшегося под руку за волосы, выдернул его из ряда, толкая на землю. Обнажив саблю, подступил. Витязь тряхнул головой в непонимании, когда двое нукеров вновь поставили его на колени лицом к соратникам и сразу отошли. Мгновения текли, как холодные дождевые струи за ворот — неприятно и колко. Вихсар сжал крепко в мокрых ладонях холодную рукоять, медленно занес саблю. Резкий выдох — один точный удар молниеносно разрубил жилы, голова полетела с плеч, покатилась по земле. Кто-то из воличей дернулся, когда горячие брызги крови из раскрытых жил хлынули реками, мазнув лица пленных. Приставленные к горлам клинки вынудили их не шевелиться. Обезглавленное тело глухо рухнуло в траву, все еще дергаясь и истекая рудой. Исходящая паром кровь вместе с дождем жадно впитывалась в набухшую землю.

— Такая же участь ждет и остальных, — обратился Вихсар к плененным. Они молчали, мрачно смотря на палачей.

Глянул на Угдэя хан и приказал:

— Всех казнить. Оставить только его, — указал Вихсар окровавленным клинком на одного из воличей, ткнув в грудь Карая. — Пока я оставлю тебе жизнь, княжич, за то, что ты изо всех отправился первым на верную погибель, оказался смелым самым. Ты будешь смотреть, как одного за другим убивают твоих соратников. А потом, как не станет никого из ваших воинов, я отсеку тебе руки и выколю глаза, чтобы ты последнее, что видел в своей жизни — это кровь своих братьев, и отпущу на волю. Ты будешь рассказывать всем, что Хан Вихсар — сын Великого Хана Бивсара — не потерпел предательства.

Карай, стиснув челюсти, посмотрел налитым лютой злобой взглядом на хана, содрогаясь. Промолчал.

— Выполняйте, — отдал приказ Вихсар своим нукерам, пряча вымытый дождем клинок в ножны, отошел поодаль.

В груди разверзалась черная пустота, когда одна за другой катились головы пленных.

И как только с последним пленным было покончено, Вихсар отдал приказ собрать тела и сжечь их.

Хан поравнялся с Караем. Княжич, повесив голову, содрогался неведомо от чего — то ли под гнетом ливня, то ли от потери сил.

— Я предупреждал — мой гнев обрушится на каждого, до кого я доберусь.

— Тебе не выстоять, — отозвался Карай севшим, но крепким голосом. Нукер дернулся было к пленному чтобы заставить того замолкнуть, но Вихсар взглядом остановил его, сделав шаг к пленному.

— Наши отцы поклялись не затевать распри, но видно вам плевать на их заветы. А если вам плевать на их заветы, то и мне вдвойне не ценны ваши жизни.

— Это говорит тот, кто нарушил первым их слово, уведя насильно княжну?

— Я спас ее от гибели. Я поступил честно, и приехал за ней, как за будущей женой.

Карай стиснул челюсти, тяжело поднял разбитую голову, потухший взгляд застыл. Он промолчал. До ломящей боли корежило не только тело, но и всю душу. Вихсар перевел взгляд на Гая, давая ему знак увести пленного. Сегодня уже никто не явится. Темно, и дождь хлещет с такой силой, будто намеревался смыть все с земли.

— Вернулись еще дозорные, — нагнал Угдэй, когда хан спустился на поле сражения. — Все тихо. Княжич Арьян так и не появился.

Скверное чувство да закрылось вглубь.

— От Найира еще не было посланника?

— Нет.

— Прикажи усилить дозор и стражу, — бросил Вихсар, подбирая с земли секиру, что потерял в бою.

То, что воличи хотели застать врасплох, напав с обоих сторон — это было ясно. Хотя разумней было ударить всем скопом, тогда… Тогда Вихсару не одолел бы их — как ни надейся на опытность воинов, а против такого числа княжеских кметей ему не выстоять. И это было прискорбно. Думать о том не хотелось.

Не успел Вихсар присоединиться к остальным, как поднялась суета. В темноте почти ничего не разобрать, а в сырость даже факелы не горели.

— Что там? — окликнул он приближавшегося Бадгара.

— Плохие известия, хан Вихсар, Найира разбили.

Вихсара на короткий миг оглушило, а потом земля под ним дрогнула, и воздух сжался.

— Что значит «разбили»? — прошипел он, сдавливая кулаки, и по телу прошла холодная дрожь.

— Он мертв. Садагат вернулась. Знахарка сказала, что на них воличи напали, перебили всех до одного мужчин и… — Бадгар замолк, переглянувшись с Угдэем. — …Сугар-хатан забрали, великий хан.

Вихсар сузил глаза, их защипало, будто ему пепла в лицо кинули. Он развернулся и, поймав жеребца, прыгнул в седло, гаркнул и пустился к аулу. Только потом он заметил скачущих в след Угдэя и Бадгара. Промчавшись вброд через мелкую, вышедшую из берегов от дождя речушку, Вихсар ворвался в пустеющее становище, где еще совсем недавно текла жизнь, а теперь шатры пустовали, многие из них уже собирали. Он резко повернул коня к своему шатру, свирепо дернув поводьями.

Этого просто не может быть! Этот выродок, молокосос украл у него жену! Убить Найира?! Внутри все лютовало, клокотало, мир провалился, завертелся беспорядочно, бушевало смятение, и одному небу известно, как с этим он мог справиться! Он ворвался в шатер коршуном, в два шага достиг стоявшей у очага знахарки. Вихсар долго вглядывался ей в глаза, стараясь охладить рассудок, но внутри разверзлась бездна, утягиваю его в кипящее огнем жерло.

— Прости, Вихсар, — устало и надломлено отозвалась женщина.

Вихсар стиснул зубы и качнулся, обращая взор на всполохи огня, над котором кипел чан.

— Тебе не нужно просить у меня прощения, — отозвался Вихсар, втягивая туго запах дыма, — ты ни в чем невиновата. А виноват… Я! — Вихсар с силой пнул котел ногой, выбив колья и горящие поленья. Чан выплеснулся весь, в облаке искр отлетел прочь, грохнувшись о сундук. Хан запустил пятерни во влажные волосы, продирая их. В глазах все заполнились алым тягучим светом. Наверное, он мог сейчас снести этот шатер к проклятой матери, разорвать его в клочья, пуститься в погоню и порубить воличей всех до одного. Грудь хана вздыбилась судорожно, и больно разошлись ребра во вдохе, сгусток ядовитой желчи оседал на самое дно души, отравляя кровь. Садагат так и стояла, вздернув подбородок, но плечи ее дрожали.