Книга Зимняя жена - Анастасия Волжская

Курх молчал. Аки играл с ребёнком с подчёркнутым, преувеличенным интересом.

Мы с Айни сочли за лучшее не вмешиваться.

Конечно же, первым сдался Курх.

— У меня к тебе дело, Волк. Нужно поговорить. Срочно.

— Папа у нас тот ещё бука, да? — Аки широко победно улыбался. — И в кого это ты пошла такая хохотушка?

— В маму, — любезно подсказал Курх, забирая дочь из рук Аки и передавая мне. Лита тут же надулась, но, к счастью, возмущаться в голос не стала. — Сирим, мне нужно кое-что обсудить с Аки наедине. Подождите нас в доме, хорошо?

Я кивнула.

— Что случилось? — набросилась на меня с вопросами Айни, как только мы остались одни. Уже почти половину луны нам с Курхом удавалось справляться своими силами, и волчица с радостью отбыла в Стаю. — С тобой все в порядке, малышка? А с Литой?

Я заверила её, что у нас все хорошо. Причины же поведения Курха были для меня такой же загадкой, как и для волчицы. Она внимательно выслушала мой рассказ о разговоре в кладовой, но не нашла решительно никаких поводов для столь внезапной смены настроения духа-Ворона.

— Что ж, рано или поздно они вернутся, — я пожала плечами. — Вряд ли есть смысл волноваться заранее.

И тем не менее, я волновалась. Чтобы отвлечься, попыталась закончить старое шитье или поставить тушиться мясо, но все валилось из рук. В конце концов, я села на пол к Лите — вот уж кто был совершенно спокоен по поводу странностей отца — помогать той составлять башню из зверей и деревянных чурочек. Айни свернулась клубком вокруг нас, притворяясь спящей, но я видела, как чутко подрагивают её уши в ожидании шагов Аки и Курха.

Я успела поиграть с дочкой, покормить ее и сделать не один десяток кругов по дому, мурлыча колыбельную. Когда со двора послышались шаги, мы с Айни мигом подскочили, уложили Литу в кроватку, благо, малышка сама уже клевала носом, и дружно уселись ждать. Я запустила пальцы в теплую шерсть волчицы и нервно гладила её загривок.

Вошёл Курх, вслед за ним — Аки. Мужчины встали напротив меня с каким-то непривычно торжественным выражением на лицах. Я сглотнула. Аки открыл рот, собираясь начать разговор.

— Сирим, мне кажется, что я… что мы нашли способ, как сделать тебя бессмертной! — на одном дыхании выпалил Курх.

В одно мгновение в доме стало совершенно тихо. Мне показалось, что я забыла, как дышать.

— Что?

— Не совсем бессмертной, — уточнил Аки более спокойным тоном. — Но есть шанс, что ты сможешь воспрепятствовать зову тумана между мирами, даже когда придёт твой срок. Видишь ли, ходить сквозь туман самостоятельно способны лишь боги и духи. Смертное существо, будь то человек, волк или кто-либо еще, попадая туда, теряется, растворяется, перестаёт осознавать себя. Если ты в одиночку захочешь войти в туман до срока, то он, скорее всего, вытолкнет тебя. Но никто из живых не может сопротивляться зову тумана.

— Но ты, Сирим, другое дело, — подхватил Курх. — Туман не имеет над тобой столь сильной власти.

— Но почему? — я совершенно ничего не понимала. — Ведь оба раза я действительно чуть не умерла. И вы почти всегда были рядом.

— В ночь, когда родилась Лита — да, это так, — ответил Курх. — Но даже то, что ты могла говорить там со мной, услышать мой ответ — само по себе необычно. Рута-Волчица, моя жена, которая умерла при родах, не сумела даже этого. Инари, Лисица, с которой мы ближе всего подошли к разгадке этой тайны, тоже оказалась бессильна перед зовом. Как я ни старался, я не сумел её удержать.

Курх вздохнул.

— Природа твоей силы непонятна ни мне, ни Аки. Но одно ясно точно, если бы это случилось лишь однажды, я бы не позволил себе надеяться и давать ложную надежду тебе. Но ты дважды входила в туман и осталась жива. Это не может быть простой случайностью.

Я молчала, не в силах осознать то, что только что услышала. Это было… невероятно. Немыслимо!

Курх смотрел на меня, и во взгляде его читалась смесь радости, решимости и надежды.

— Это правда? Это действительно правда? — пролепетала я. От нахлынувших эмоций меня трясло так, что стучали зубы. Курх опустился возле меня на колени, стиснул мои дрожащие руки.

— Девочка моя, только представь себе, что это значит! Ты понимаешь, Сирим?

Из-за плеча Курха я бросила краткий взгляд на Аки.

— Если бы я хоть на мгновение усомнился в его словах, я бы не позволил ему рассказать тебе, — одними губами сказал Волчий Пастырь. И продолжил, уже громче. — Это потребует работы. Тебе придётся научиться самой ходить сквозь туман. Только тогда мы сможем быть уверены, что тебе удастся ускользнуть от зова. Но я в тебя верю. Как и твой муж.

— То есть, все, что мне нужно, это в нужный момент сказать "нет"? — спросила я Аки.

— Это не так просто, как кажется, — Волчий Пастырь чуть покачал головой. — Вспомни, ты чуть не ушла со мной в ночь, когда родилась птичка.

— Но главное, что это возможно, — тут же возразил Курх. — Получилось тогда, получится и сейчас. Я научу… мы научим. И когда придёт срок, я, как и в тот раз, буду рядом с тобой. Мы справимся. И ты сможешь вернуться.

Аки согласно кивнул. Как он ни старался выглядеть сдержанным на фоне бьющих ключом эмоций Курха, радость все равно проскальзывала в хитрых морщинках и широкой волчьей ухмылке.

Не в силах больше сдерживаться, я бросилась Курху на шею. Муж подхватил меня, сжимая в объятиях и покрывая лицо поцелуями.

— Девочка моя, навсегда моя, славная Зимняя девочка!

Миг, когда Курх прижал меня к себе, казалось, растянулся на целую вечность. Мир дрогнул, сузился до черных бездонных глаз, которые манили, затягивали. Под натиском духа в это бесконечно долгое мгновение не существовало стыда за то, что мы не одни, и даже беспокойство за Литу, завозившуюся в колыбельке, пропало, отступило на край сознания. Я никогда и ничего не хотела так сильно, как раствориться в этом чувстве без остатка.

Как сквозь туман, я услышала насмешливое фырканье Айни.

— Та-ак, — протянул Аки, — думаю, нам здесь больше делать нечего. Лита, радость моя, пойдешь с дядей и тетей кататься на волчках? Вернёмся к закату, приготовьте ужин… если успеете.

— Спасибо, — буркнул Курх, на мгновение отрываясь от меня.

Мне показалось, что я услышала, как Аки смеётся.

— Спасибо? О, кажется, этот день я не забуду никогда, Ворон!

Впрочем, честно сказать, в тот момент ни в чем, кроме крепких рук и

жарких губ Курха, я не была уверена.

*

С тех самых пор, как Лита научилась держать головку, взгляд ее при всяком возможном случае был прикован к Курху. Она наблюдала за ним из кроватки или вертелась у меня в руках, стараясь не упустить отца из виду.

Если Курх уходил работать во двор, Лита тут же начинала проситься на прогулку. Подолгу носить потяжелевшую дочку на руках я не могла, поэтому нашим излюбленным местом стало крыльцо и удобная широкая лавка, с которой открывался вид на двор, хозяйственные пристройки и стойло оленей.