Книга Время любить - Татьяна Ермакова

Маргарита метнулась в свою комнату, вихрем пронеслась по ящикам рабочего стола, выхватила маникюрный набор, бумажные обеззараживающие салфетки, пузырек с перекисью водорода и кинулась назад.

Валерия Стрижак, со всем возможным комфортом устроенная на диване, все так же смотрела в никуда. Троян, пытаясь вывести ее из этого состояния, то наливал воду в стакан, то тормошил женщину, однако ничего не помогало.

— Вот и хорошо, — сказала Маргарита, спокойно входя в кабинет. (Кто бы знал, чего ей это спокойствие стоило!) — Тебе удобно, Валерия?

Валерия не отвечала, но Маргарита не сдавалась.

— Ты немножко порезалась, — тем же тоном продолжала она. — Сейчас мы обработаем ранки, вынем осколки, остановим кровь…

В пустых застывших глазах Валерии Стрижак промелькнула какая-то мысль, и Маргарита от души порадовалась. Значит, не все еще потеряно. Главное сейчас вывести ее из этого пограничного состояния.

— Давай сначала я уберу осколки, — ворковала Маргарита, ловко выудив из несессера щипчики, — потом кровь промоет ранки, и мы их зальем перекисью, чтобы не было заражения… Это ничего, это ерунда, ранки такие крошечные, что и следов не останется. Ты будешь такая же красивая, как всегда… Я знаю, у меня сын знаешь сколько раз и коленки, и локти, и все на свете разбивал… Я уже крупный специалист… Можно медицинский диплом давать…

Болтая всякую чепуху, Маргарита наклонилась над Валерией, прицеливаясь к самому крупному осколку, торчавшему из ее щеки.

— Не… не… нет! — яростно промычала Валерия и с невесть откуда взявшейся силой оттолкнула Маргариту так, что та не удержала равновесие и упала бы, если бы не замечательная реакция Трояна.

— Нет! Не трогай меня… — уже в голос орала Валерия. — У тебя сын!.. Тебе еще надо жить!.. Ты должна думать о сыне!!! Не трогай меня!! Не смей меня трогать!!!

Совершенно обалдевший Леонид отпустил Маргариту и бросился к Валерии в попытке ее успокоить.

Но «фантомас разбушевался». Валерия Стрижак злобной фурией отталкивала, отпихивала Трояна, выкрикивая что-то непонятное и нечленораздельное.

Вот только даже разъяренная женщина, неизвестно откуда берущая силы на сопротивление, всегда слабее хорошо натренированного сильного мужчины.

Минут через пять отчаянного сопротивления Валерия сдалась и, слабо поскуливая, обмякла в руках Леонида, умоляя:

— Не трогай меня… Леня, не трогай меня… Меня нельзя трогать…

— Лера, милая, ничего я тебе не сделаю, — словно заведенный бормотал Троян. — Не бойся, ничего я тебе плохого не сделаю. Рита тебе сейчас щеку обработает, и все. Чего ты боишься?

— Не трогайте меня… — отчаянно из последних сил взвизгнула Валерия. — Мне осталось жить… Вам нельзя…

И тут Маргарита, стоявшая столбом посреди комнаты, вдруг вспомнила… Нет, не вспомнила… Просто слова предсмертной записки Сергея Полянского сами вспыхнули в ее мозгу.

— Ты… ты с ним… так, значит, они правду говорили? — запуталась в словах Маргарита.

— Да! — облегченно выдохнула Валерия, совершенно правильно поняв, что имелось в виду, и устало закрыла глаза.

— Ну и что здесь происходит? — зло поинтересовался Троян.

— Валерия… — осторожно спросила Маргарита, не обращая внимания на заданный вопрос. — Лера, ты сдавала анализ? Я хочу спросить, ты точно знаешь?

— Зачем? Все же и так понятно…

— Да что понятно?! — уже не сдерживаясь, заорал на обеих женщин Леонид.

— Все. К сожалению, все понятно, — выговорила Маргарита, опускаясь на диван в ногах у Валерии. — Полянский оставил записку…

— Да при чем тут Полянский?! — нетерпеливо перебил ее Троян.

— При всем! При том, что он, кажется, сам выбросился из окна, потому что у него обнаружили СПИД!

— Чего? — переспросил Троян. На его лице, в его шоколадных глазах, сменяясь, пронеслось недоумение, неверие и полное обалдение.

— Я вот только не пойму, — продолжала Маргарита, обращаясь к Валерии. — Откуда ты-то об этом знаешь. Записку нашли, когда меня допрашивал Сироштан. Я о ней никому не говорила. Он наверняка тоже. Или… Или он тебе сам сказал? Полянский?

— Нет, — замотала головой Валерия. — Я прочитала… Я никому не говорила… и милиции не говорила… и этому следователю… Я зашла к Сереже… ну сразу после… мы должны были… ехать на дачу… к нему… Он мне в обед сказал… Я хотела ему сказать, что не поеду… Я устала от этого состояния… Он не хотел определенности… Он меня не отпускал… И жениться не хотел… Я не могла быть всю жизнь его собачкой… Я устала от его измен… Он говорил, что любит меня, что жить без меня не может… А сам… за каждой юбкой… Я думала, что привыкла… Я так его любила… все прощала… думала, меня это не волнует… Он тебя хотел… мы с Васей поспорили, уложит или нет… Только он бы тебя все равно… поимел… и бросил, как использованную салфетку… Он то уходил, то возвращался… а я не могла от него уйти… Я семью хотела… детей! И ничего этого у меня теперь не будет!!! Так зачем мне жить?!! Зачем вы меня спасли?! Кто вас просил?!!

— Это не мы! — натянуто усмехнулась Маргарита. — Это крюк от люстры хлипкий оказался.

Валерия вдруг широко улыбнулась.

— Не везет мне в смерти, не везло в любви… — Она некрасиво скривилась и заплакала, зарыдала, завыла.

Троян, вздрогнув от неожиданности, бросился к ней, но Маргарита его отстранила.

— Дай ей поплакать. Это хорошо. Ей сейчас будет легче.

— Блин! Не понять мне вас никогда! — рыкнул Леонид, выщелкнул из пачки сигарету и нервно закурил, стряхивая пепел куда попало. Впрочем, пол и так был засыпан ошметками штукатурки и битым стеклом, и какой-то там пепел от сигареты погоды уже не делал.

— Лень, нам нужно что-то делать, — задумчиво сказала Маргарита. — Оставлять ее в таком состоянии одну — верный способ стать соучастниками самоубийства.

— Ну слава богу, ты меня уже Ларионовичем не кличешь, — ни с того ни с сего фыркнул Троян.

— Я тебе о серьезных вещах говорю! — возмутилась Маргарита.

— А я как Цезарь, одной рукой пишу, одной читаю, одной курю…

— Сколько же у тебя этих рук и как, интересно знать, ты можешь читать рукой?! — съязвила Маргарита. Хохмочки Трояна в данной ситуации казались… несколько неуместными.

— Это я тебе потом расскажу, в более интимной обстановке, — отмахнулся Троян и закурил следующую сигарету, задумчиво рассматривая Валерию.

Маргарита задохнулась от возмущения. Какая, скажите на милость, интимная обстановка!.. И вдруг, вспомнив телефонный разговор, за который ее отругал отец, покраснела и промолчала.

— Честно говоря, не имею понятия, что делать, — не обращая внимание на смену настроений Маргариты, сообщил Леонид. — Самое разумное в данной ситуации — вызвать «скорую».