Книга Табель первокурсницы - Аня Сокол

– Девы милосердные, – прокричал кто-то из прохожих за спиной. – Вызывайте целителей! Да помогите же ему…

Толстяк налетел на стену, ударился об нее, едва не упал, отступил на два шага и ударился снова.

– Астер, – рявкнули над ухом, и я вздрогнула. – Астер, – повторил Оуэн, схватил меня за подбородок и заставил посмотреть в синие глаза. Раньше никто не позволял себе со мной таких вольностей, таких наглых жестов, таких… интимных… – Туши огонь! Немедленно!

– Что? – заморгала я.

Дородная дама в светлом пальто, стоявшая в десяти локтях ниже по улице, прижала руку ко рту.

– Прекрати это, – приказал он. – Сумела начать, сумей и закончить.

Я снова перевела взгляд на мечущегося толстяка, его визг стал выше и утратил всякое сходство с человеческим голосом.

– Ведь он… – растерянно пробормотала я.

Факел из человека снова ударился о стену, на этот раз толстяк упал навзничь. Огонь продолжал гореть, он будет гореть, пока есть чему, пока… Жоэл подхватил у ближайшей задней двери ведро с помоями и вылил на мужчину. Пламя с шипением погасло. А вот если кристаллы «сухого огня» обработать не «солью земли», а «водным светом», это не помогло бы. Бывает пламя, которое горит и под водой.

Толстяк издал тонкий звук, похожий на кваканье, и затих. Пахло горелой шерстью и шкварками.

– Какого… – Крис сцепил зубы и отпустил мое лицо. – Какого демона ты творишь, Астер?

– Хоть предупреждайте, графиня, – скривился рыжий. – Из-за ваших выкрутасов самозваного графа упустил.

Я огляделась – седовласого гвардейца нигде не было.

– Но… я не хотела… думала, что… – Я никак не могла подобрать слов, никак не могла понять, почему Оуэн смотрит с такой злостью, Жоэл еще и с разочарованием, а люди с испугом.

– Зачем, во имя Разлома? – Рыжий сплюнул в снег. – Мы же патрульные.

– Вы не прошли посвящение, – выкрикнула я.

То, что они говорили, было неправильным и несуразным. Не так благодарят спасителя. Не так! Хуже всего был взгляд Криса.

– Это просто невозможно, не на первом потоке, – растерянно говорила я, переводя взгляд с одного хмурого лица на другое.

Поступая в Академикум, ни жрицы, ни рыцари не имеют магической силы. И если жрицы принимали благословение богинь в начале обучения, отрекаясь от всего, вручая жизнь Девам и получая взамен силу, то рыцари приходят к посвящению лишь в конце. Лишь достойнейшие из достойнейших решаются на ритуал. Им не надо учиться управлять силой, они получают иное. Неподвластность. Посвященные неподвластны магии, ни нашей, ни ментальной. Они гасят ее одним прикосновением. Вы можете облить посвященного рыцаря керосином и чиркнуть спичкой, если он будет столь любезен позволить вам это, но вы не сможете спалить ни волоска на его коже, ни ниточки на его одежде с помощью «сухого огня».

– Графиня, – попенял Жоэл. – Мы не посвящены, но это, – он щелкнул пальцем по овальной бляхе патрульного, – защищает ничуть не хуже. Или, думаете, нас на убой отправили?

Я ничего такого не думала. Вообще. Да и другого тоже. Голова казалась пустой и легкой, а тело, наоборот, тяжелым и неповоротливым.

– Стал бы я иначе живой щит изображать. – Крис посмотрел на рыжего, тот склонился к толстяку… вернее, к тому, что от него осталось, и, не глядя на меня, приказал: – Рассказывай, Астер, что там у вас произошло? Есть еще пострадавшие?

Тревожный колокол затих и тут же зазвенел вновь. Над одним из складов поднимался темно-серый дым. Там, где толстяк едва не задел меня, там, где…

– Гэли! – выдохнула я и, подхватив юбку, бросилась обратно в переулок.

За спиной в очередной раз Оуэн помянул демонов и, кажется, моих родителей. Надеюсь, он это несерьезно, папенька очень трепетно относится к родословной.

Запись шестая

О правилах преподнесения даров

Две половинки сферы из магического стекла укоризненно взирали на меня с гладкой поверхности стола. Пробирки с компонентами уныло теснились на подставке, и даже «сухой огонь», казалось, утратил блеск. Идей было на одну меньше, чем надо. То есть ни одной.

– У вас осталось полчаса. – Ирнан Маннок прошел мимо меня, не сказав ни слова, хотя раньше обязательно спросил бы, в чем загвоздка.

Я огляделась. Экзамен по механизации веществ проходил в третьем корпусе вместо пятого. Пятый сгорел. По моей вине. С тех самых пор графиню Астер исключили из списка любимых учеников. Хорошо хоть не выгнали.

Магистр прошел мимо, не удостоив меня взглядом. В конце концов, отец заплатит, будет построен новый корпус, закуплено новое оборудование, мебель, реактивы… Сказал бы спасибо.

Я вздохнула. Вьер за соседним столом ответил не менее тяжким вздохом. Перед парнем лежала только одна половинка сферы, вторая играла с сокурсником в прятки. Да и немудрено, его пробирки валялись как попало, в ступке для перетирания булькала болотная жижа, пестик покрывали алые разводы, словно он им варенье мешал…

Сорок минут экзамена прошли в мучительных раздумьях, что именно надо делать. Я снова коснулась пузырьков на поясе, вдобавок к стандартному набору ингредиентов у меня были «едкая слюна тритона» и «нить правды», годная на то, чтобы проявлять магические изменения. Понадобится что-то еще, можно взять из учительских запасов. Задание дали простое – собрать магический заряд для метателя. Рабочий заряд. Новый заряд, а не стандартную сферу с сухой краской или «сгущенной водой». Создать что-то свое, не обязательно сложное, не обязательно боевое. Но оно должно быть создано лично тобой, учеником первого потока.

Сложнее придумать, чем воплотить. Из чего собрать заряд? Из «сухого огня»? Простой компонент, простое использование, и такая нестабильная основа, которая воспламеняется от первого контакта. А мне хватит одной спаленной лаборатории. Что еще? Вода? Камень? Этими вопросами я задавалась уже почти час… Девы!!! Я никак не могла решиться, совсем как в Кленовом Саду, когда мне принесли два муслиновых платья. Розовое было чудо как хорошо, а в голубом я становилась похожа на ангела, если верить кормилице. В итоге закончилось истерикой. Мне было двенадцать.

Третий день экзаменов. Уверенность в собственных знаниях таяла на глазах. Сейчас в аудитории снова стояла нерешительная девчонка. Вчера вымучивали классификацию веществ и вычисление степени изменяемости. Удалось удивить не только себя, но и магистра, отчитавшись по таблице лишь с одной ошибкой. Отес заслужил максимальный балл – десятку, Мэри – девятку, остальные едва дотянули до проходного балла – четверки. Семь человек идут на пересдачу, в случае неудачи – на отчисление.

– Пятнадцать минут, – объявил магистр.

Показалось или в его голосе действительно звучало облегчение? Экзамен почти закончился, а никто даже на стол кислоты не пролил.

Я перебирала ингредиенты: «кость земли», «летучая вода», «пригоршня тумана», «лунный свет»… Свет?! А ведь это идея, не огонь, но полыхнуть должно красиво. Я подскочила к учительскому столу, ища глазами колбу с пыльцой. Магистр Маннок выразительно посмотрел на часы.