Книга Ничья в любовной игре - Джоанна Рок

Оркестр закончил играть композицию.

– Церемония вот-вот начнется. – Жан-Пьер поцеловал Татьяну в макушку. – Мы присмотрим за ней. Займи мне место рядом с собой, мы поговорим об этом позже.

Ему не хотелось покидать ее теперь, когда она была так сильно расстроена. Но его ждал долг.

Дурные предчувствия продолжали терзать его даже тогда, когда он стоял рядом с Жерве, ожидая прихода невесты. Он уже знал, что это плохой день для предложения. Оставалось надеяться на то, что ничто не омрачит самый счастливый день в жизни брата.

Глава 12

Прием был просто волшебным.

После клятв невесты и жениха, принесенных на закате дня, гостей позвали в павильон, построенный в лучших традициях испанской колониальной архитектуры. Полы были покрыты плиткой, выбеленные ветром и временем каменные столбы поддерживали арки с видом на море. Темная черепичная крыша защищала от солнца, свет давали генераторы, работающие от солнечных батарей. Камерный оркестр уступил место модной кантри-группе. Иностранные принцессы уже танцевали со своими красавцами мужьями в военной форме разных фасонов. Молодые футболисты присоединились к ним, кругом обступив вальсирующих королевских особ.

Арки были украшены зеленью и цветами, с открытых балок свисали гирлянды плюща. Создавалось впечатление, что вечеринка проходит в потайном уголке сада. Эрика сказала Татьяне, что они купили цветы и гирлянды в надежде провести свадьбу на озере Пончартрейн, но принцесса решила обменяться со своим женихом клятвами верности на берегу моря и устроить прием на гасиенде. Она танцевала с Жерве задолго до формального представления пары, и Татьяна не могла не восхититься невестой, которой было плевать на церемонии.

Когда женщина выходит замуж один раз в жизни, она заслуживает того, чтобы повеселиться от души. Это была одна из причин, по которой Татьяна отправилась искать свою бывшую клиентку, пока Жан-Пьер совещался с Анри и Дэмпси в дальнем уголке павильона. Она не желала, чтобы Эрике испортили этот радостный день.

– Вижу, наша девочка выросла, – прогремел у нее над ухом мужской голос, сильно удивив Татьяну. – Не против потанцевать?

Она обернулась и увидела Леона Рейно, мужчину, который уволил ее отца. Ему было далеко за семьдесят, и это уже начинало сказываться. Плечи его поникли; казалось, он даже стал ниже ростом и утратил часть былого величия. Однако своей элегантности старик не растерял – он был в идеально сшитом черном смокинге.

– Очень хотелось бы, сэр, но мне нужно срочно переговорить с вашим внуком. Вы уверены, что узнали меня? – Она бы очень этому удивилась. В прошлом он никогда не обращал на нее особого внимания, они с ее отцом постоянно сидели за закрытыми дверями и о чем-то совещались.

– Ты дочь печально известного Джека Дусе, если я не ошибаюсь. Я его уволил, – заявил он так громко, что несколько человек обернулись. Старику явно было весело. Он не понимал, что в свое время это стало настоящей катастрофой и для ее отца, и для всей их семьи. Они несколько лет не могли выйти из кризиса.

У них не было ресурсов Рейно, и потеря достойной работы из-за мелкого недоразумения между друзьями потрясла семейство Дусе до основания.

На этой неделе она не раз задумывалась над тем, как бы сложились их отношения с Жан-Пьером, если бы их тогда не разлучили.

– У вас прекрасная память.

Она уже давно не та семнадцатилетняя девушка. Татьяна сильно изменилась, особенно за последние несколько месяцев. Плюс к тому у старика вроде бы болезнь Альцгеймера.

– Скажи об этом моей сиделке, – пробурчал он, указывая на даму в безукоризненной серой униформе, которая стояла в нескольких футах от них и снимала на телефон угощения. – Она полагает, что я вообще ничего не помню.

– Ваша сиделка? – Татьяна внимательно посмотрела на мнимую сестру милосердия и поняла, что старик таки болен. – Это не она. Я видела эту женщину в доме Жерве. Она там служит.

– Чтобы тебя черт побрал! – Глаза старика налились кровью, он развернулся и схватил «сиделку» за руку. – Я так и знал, что ты не моя медсестра!

Его крики привлекли внимание публики, хотя музыканты продолжали играть. Жан-Пьер тут же поспешил к Татьяне, Анри и Дэмпси попробовали успокоить деда.

– Что случилось? – спросил Жан-Пьер, решительно обнимая ее за плечи.

Она показала на служанку, которая бросилась вон из павильона, как только Леон отпустил ее руку.

– Все дело в той женщине. Леон думал, что это его сиделка, но этого просто не может быть. Именно она открывала нам дверь, когда мы ходили на ужин к Жерве. Я просто сказала, что она не его медсестра, и…

– Кто она такая, черт возьми?! – взревел Леон так, что даже Жерве услышал и оторвался от своей молодой жены.

– Дед, что не так? – Он, как и его братья, постарался отвести старика в сторону, но чем сильнее они пытались сдвинуть его с места, тем сильнее тот упирался.

– Вы отправили меня в незнакомое место с женщиной, которую я знать не знаю, и пытались убедить меня в том, что это моя медсестра! – Леон фыркнул, словно это слово было горьким на вкус. – А она лгунья! Блудница и лгунья! Она сказала мне, что я пропустил рождение сына Жан-Пьера, но я-то знаю, что у него нет никаких детей!

Татьяна похолодела.

Окружающие тоже замерли на месте. Жан-Пьер беспомощно посмотрел на нее, братья – на Жан-Пьера, все ждали, когда кто-нибудь что-нибудь скажет. Преподнесет публике какую-нибудь удобоваримую историю.

А тут было кому ее послушать. Павильон был полон гостей, и среди них притаилась Блэр Джонс, а уж она не преминет разнести слухи, особенно после того, как Татьяна угрожала ей разоблачением.

Татьяна покачала головой, глядя на Жан-Пьера. Она понятия не имела, что сказать. Если бы она сочинила подходящую историю о Сезаре, она бы уже давно выдала ее миру, а не сбежала на остров в Карибском море, чтобы родить его там тайком от всех.

– Пойдем, дед. – Дэмпси обнял старика за плечи. – Давай разберемся, что тут творится, и позволим Жерве дальше праздновать свою свадьбу, о’кей?

– Конечно, – невозмутимо отреагировал дед. С того уже сошла вся воинственность, и он безропотно подчинился внуку. – Ты хороший мальчик, Тео. Всегда был моим любимчиком.

У Татьяны сжалось сердце, когда она услышала слова, обидные для других детей. К тому же она снова промолчала. Не сказала, что у них с Жан-Пьером действительно есть ребенок. Все, конец истории.

Или нет? Если да, то почему они ждали так долго, чтобы открыть ее, упустили так много возможностей и играли с огнем? Они словно специально накликали на свою голову беду.

Она посмотрела на Жан-Пьера, мужчину, пытавшегося ей помочь узнать правду о лживой клиентке. Тогда она его не послушала.

В последние дни ей казалось, что они снова нашли общий язык, как это было в юности. Он уложил ее в постель с неистовой страстью. Именно об этом она когда-то мечтала. Но он так и не сказал, что любит ее. Она слишком хорошо его знала и понимала, что он не произнесет этих слов, если не любит ее.