Книга Странности нашей эволюции - Кит Харрисон

Мы единственный вид, пользующийся орудиями труда для того, чтобы осуществить на практике свои мечты; но, пожалуй, для человека характерно скорее, не умение разрабатывать технологии, а то, что нам хватает смелости пользоваться ими. Наша непоколебимая уверенность в том, что мы способны совершить самый невероятный скачок в воображении, а затем воплотить все это на практике, — это наше самое сильное и одновременно самое опасное качество.

Тем не менее технология — это всего лишь показатель разумности, но не сам разум.

Гены и разум

Закодированы ли наши умственные способности в генах? Двести лет назад представителей рабочего класса в Великобритании считали безнадежно глупыми и не способными к обучению (хотя это утверждали не сами рабочие, а выходцы из привилегированных классов, получившие образование). В то время в Шотландии было четыре университета, в Англии два, а в Уэльсе ни одного. В настоящее время в стране насчитывается более ста университетов и десятки колледжей, дающих сравнимое с университетским высшее образование. Сегодня мы не сомневаемся (по крайней мере, я не сомневаюсь) в том, что практически любой человек может получить высшее образование, если он заинтересован в этом и если оно ему доступно. Большинство выпускников университетов и колледжей в настоящее время — это потомки рабочих, которых 200 лет назад считали необучаемыми.

Никто не оспаривает тот факт, что мозг у разных людей разный; это естественная вариация «сырого материала» эволюции. Можно сказать, что мозги разных людей настроены на разную волну. Кому-то легче даются языки, другим — математика или составление чертежей. Все мы разные по своей природе. Когда мы находим свое призвание и, благодаря мотивации, преуспеваем в выбранной сфере деятельности, мы кажемся интеллектуально развитыми и в высшей степени разумными. Если мы не находим своего призвания или лишены мотивации, то можем показаться чрезвычайно глупыми.

Много лет назад, когда я работал на железной дороге, у меня был товарищ по имени Боб. Однажды, когда мы коротали ночную смену зимой, разговор зашел о школе. Боб вспомнил, как ненавидел математику, как его сочли безнадежным к арифметике и как он завалил экзамены. Рассказав об этом, он открыл «Спортивную газету», прочитал статью о скачках и в уме вычислил шансы на победу и потенциальный выигрыш на тотализаторе сразу по трем лошадям — задача, которая доставила бы головную боль и солидному суперкомпьютеру. Боб ненавидел математику, но это для него была не математика, а азартная игра, а он обожал азартные игры. Вряд ли бывший учитель Боба подозревал, что из него выйдет настоящая звезда вычислений в уме, но ведь и игру на тотализаторе в школе не проходят. Иногда люди настолько умны, насколько им это нужно.

Так что же такое разум?

У меня (и ни у кого другого) нет четкого ответа на этот вопрос, но вот вам мое мнение. Разум не имеет ничего общего с нашим поведением. Это не то, что проявляется внешне. Разум, если он вообще существует, это внутреннее свойство. Это даже не способ мышления, это тот факт, что мы способны мыслить. Сейчас, когда я пишу эти слова, я стараюсь упорядочить свои мысли. Я не реагирую на окружающий мир, я устремляю свой мысленный взгляд внутрь и формулирую абстрактные умозаключения. Мы все так делаем, и эту нашу способность можно назвать разумом. Все мы разумны. Нельзя измерить степень разумности, как и нельзя сравнивать людей по тому, насколько развит их ум. Интеллект может проявляться по-разному у разных людей, но это лишь внешнее проявление разума, а не его внутренняя природа.

Ранее я говорил о том, что мы интуитивно сравниваем разум с силой. После некоторых раздумий я пришел к мысли, что разум лучше сравнить с понятием «общество».

Общество — это то, что появляется в популяциях человека, когда они становятся достаточно сложными. Оно не существует независимо от популяций, и оно не является результатом сознательного стремления человека создать его. Общество появляется автоматически, как только собираются и начинают общаться между собой два-три человека, и общество из 20 человек отличается и ведет себя иначе, чем общество из 20 000 человек. Чем крупнее популяция, тем более сложным становится общество. Мы можем сравнивать свойства разных групп, но не степень «общественности» каждой из них. Говоря другими словами, нет более «общественных» или «менее общественных» групп людей.

Разум можно понимать примерно так же. Это некая функция сложного мозга. У всех нас есть разум, и мы можем сравнивать различные действия, которые люди выполняют с помощью разума, но нельзя сравнивать саму разумность. Ни один человек не разумнее другого, как ни одна группа людей не «общественней» другой.

Мы говорим о разуме как о данности, а об уме как о том, что передается по наследству, как будто есть люди очень умные и есть люди очень глупые. Если разум это просто способность думать (каковая, вероятно, имеется у многих животных), то ум действительно передается по наследству, только у людей его не бывает много или мало. Поэтому я предлагаю понимать под словом «разум» общее свойство, а под словом «ум» практическое умение пользоваться своим разумом в различных обстоятельствах.

Вне всякого сомнения, умные люди существуют, но ум зависит, хотя бы частично, от приобретенных знаний, и его можно совершенствовать на практике. Даже Эйнштейн поступил в университет, чтобы получать знания и иметь возможность практиковаться, но никто не станет учиться и упражняться, если у него нет для этого мотивации. Прежде чем называть людей глупыми, нужно спросить себя, насколько сильна их мотивация пользоваться своим разумом. Когда мы находим свое призвание, совпадающее с нашей мотивацией, то в результате становимся умными. Все мы потенциально умны хотя бы в чем-то. Мы можем быть умными, потому что в нас заложен разум — способность думать.

Мне кажется, что думают многие животные (по крайней мере, позвоночные). Растения и грибы, по всей видимости, не думают, потому что у них нет мозгов, хотя вполне может оказаться, что мозги могут и не потребоваться для появления разума.

Искусственный разум

Разум появился в результате усложнения мозга. Человеческий мозг чрезвычайно сложен, и, видимо, поэтому человеческий разум кажется таким неоднозначным понятием. Мы не просто думаем, мы осознаем себя и задаем такие абстрактные вопросы, как: «Существую ли я на самом деле?» Если это всего лишь функция нашего сложного мозга, то и компьютер способен на такие мысли при условии, что он будет достаточно сложен. В конце концов, мы всего лишь биологические машины. Нет особой разницы между мозгом из клеток, в котором электрические сигналы передаются по нервам, и сделанным из металла и кристаллов компьютером, в котором по микросхемам также передаются электрические сигналы. В ближайшем будущем различия между мозгом и компьютером могут стать еще более размытыми. В результате биотехнологической революции мы рано или поздно сможем выращивать биологические компьютеры, вместо того чтобы собирать их из пластика и металла с помощью несовершенных технологий. Поэтому мы должны заранее подготовиться к мысли, что мыслящий компьютер возможен. Как это обычно бывает, научная фантастика уже вовсю эксплуатирует эту идею, но вскоре и в реальности нам придется задать себе вопрос: «А нужно ли нам строить мыслящие и осознающие себя компьютеры, принимая во внимание всю ответственность таких действий?» (Но поскольку мы не знаем, где тот порог, преодолев который сложное устройство обретает самосознание, то, возможно, оно появится задолго до того, как мы зададим себе этот вопрос.)