Книга Индия. История, культура, философия - Стенли Уолперт

Преданность матери в индуизме имеет древние корни, но и сегодня в индуистской семье нет связи сильнее, нежели та, что связывает сыновей с матерью. Поклонение матери воспевается в стихах и песнях, ей поклоняются в каждом доме и в каждом храме. Первый национальный гимн Индии Ванде Моторам (Поклоняюсь тебе, Мать!) первоначально был стихотворением из популярного в XIX веке романа Банкимчандры Чоттопаддхая (1838–1894), вдохновлявшего миллионы молодых индусов из Бенгалии, которые, рискуя попасть в тюрьму, а часто рискуя самой жизнью, выступали против раздела страны:

Я кланяюсь тебе, о Мать, Полноводная, плодородная, Овеваемая прохладными южными ветрами, Темная от обилия хлебов, О Мать! Ее ночи наполняют сердце радостью в сиянии лунного света, Ее земли прекрасны в убранстве из цветущих деревьев, Ее смех прекрасен, и прекрасна речь, О Мать, дающая благо, дающая блаженство.

Парадокс заключается в том, что такое поклонение матери сосуществует в индийском обществе с угнетением женщин, и, вероятнее всего, отражает различные моральные ценности доарийского и арийского периодов. Арийские племена, в которых доминировали мужчины, завоевали южных индийцев, среди которых царил матриархат. И по сей день матриархальные преемственность и наследование сохранились на Малабарском побережье, где сегодня находится штат Керала. Традиционные индуистские обычаи, такие как сати, убийство новорожденных девочек и собирание приданого, отражают низкий статус женщин на протяжении большей части индийской истории, так же как и ужасный обычай женского рабства в индуистских храмах. Девадаси, «божьи рабыни», были нежеланными детьми бедных родителей, которых младенцами оставляли на пороге храма, брахманы воспитывали их, и впоследствии они становились храмовыми куртизанками или проститутками. Дасис («рабыня») — женская форма термина, используемого арийцами по отношению к «темным» доарийцам, которых они завоевали. Этих девочек с самого детства учили танцам, и к началу XIX века самыми известными классическими танцовщицами Южной Индии были девадаси, а самой известной среди них была Баласарасвати из Ченная. Однако богини-матери были не только великодушны, но и злы, полярность этих качеств отражает сложную двойственность индийцев по отношению к женщинам вообще.

В ряду великодушных и любящих богинь, таких как Сати и Парвати, также бесценная Лакшми (она же — Шри), богиня богатства и супруга Вишну, и Сарасвати — богиня знаний и прекрасная супруга Брахмы. Ушас, ригведическая богиня зари, сияет счастьем, розовыми и золотыми бликами светится ее лицо. Бог Индра насилует богиню Ушас, и это соответствует историческому завоеванию доарийских народов арийскими племенами. В ее более темных формах Богиня Мать — это богиня Кали, «черная» богиня смерти. И она же — Дурга, «Непобедимая», которая отправляется на битву верхом на своем льве, украшенная черепами врагов. Поклонники злой богини должны душить и убивать за нее, поскольку кровь — ее любимый напиток, а плоть невинно убиенных — ее любимая еда. И по сей день на ее алтарь в храме города Колката (Кали-гхат) во время ежегодного продолжительного кровавого фестиваля в честь дня ее рождения приносят в жертву козлов. По крайней мере 108 богинь-матерей упомянуты в «древних» текстах индуизма, там же обозначены их святые места, разбросанные по всему субконтиненту. Великолепный храм Минакши в городе Мадурай — один из лучших примеров культа Богини Матери, он находится в самом сердце индийского штата Тамилнад, где и по сей день мать остается превыше всего, каким бы ни было ее имя. Она — Мать Индия. И каждый индус — ее дитя.

Ненасильственный буддизм и джайнизм

Ахимса, «ненасилие», или то, что Махатма Ганди предпочитал называть «Законом любви», явилось на свет истории около VI века до начала христианской веры, с рождением буддизма и джайнизма в той части Индии, которая находилась в районе среднего течения Ганги. Ахимса впоследствии была упомянута в нескольких индуистских текстах в качестве «высшего» закона или религии (дхарма), однако это произошло только после того, как Будда стал частью индуистского пантеона. Ненасилие было так далеко от жестоких и грубых нравов арийских кочевников и их эпических битв, что мы вынуждены предположить, что, подобно йоге и поклонению Богине Матери, ненасилие, скорее всего, имеет доарийские корни. Буддизм и джайнизм возникли как негативная реакция на ортодоксальность брахманов с их ведическими ритуальными огненными жертвами баранов и козлов, а также сомы и гхи. Ахимса настолько всеобъемлюща в своем предостережении против убийств, что она включает не только животных и насекомых, но и растения. Этот запрет на убийства отражает древнюю индийскую идею, что все во вселенной взаимосвязано. Мы называем это естественным балансом, а индийцы видят здесь взаимосвязанность всей жизни. Это очень важная идея, лежащая в основе множества обыденных мотивов и отношений. Благодаря ахимсе большинство индийцев стали вегетарианцами, и хотя отказ от говядины может быть связан с особым статусом коров в арийском обществе, но тем не менее принято думать, что всякая жизнь имеет некую форму души, и это делает ее священной. Возможно, эта особенность культуры йогов — ключ к их выживанию в диких джунглях.

Будда (Просветленный) запустил в действие свое колесо закона, проповедуя Четыре благородные истины о всемирном «страдании» и его причинах и Благородный восьмеричный путь к освобождению от страданий и конечному достижению нирваны. Самоочевидной для буддистского учения была концепция страдания (дукха) как неизбежная первая истина жизни в мимолетном «бездушном» мире. От рождения в муках и до смерти, через страдания, болезни и старость. Мы отчаянно тоскуем по тем, кого любим и кто так далеко от нас, и мы страдаем от тех, кто нам неприятен, и кто, к сожалению, так близко. Универсальность страдания изображена в притче о горчичном зерне: обезумевшая от горя молодая мать приносит свое мертвое дитя к Будде в поисках утешения. «Сначала сходи в деревню, — сказал он ей, — и принеси мне горчичное зерно из дома, который не знал такого горя, как у тебя». И она идет в деревню, ходит от дома к дому — поиски оказываются абсолютно бессмысленными. Однако это возвращает ей разум и помогает справиться с постигшим ее горем, она осознает, что в каждом деревенском доме могут рассказать свою печальную историю о потере близких, зачастую не менее страшную, чем ее собственная.

Однако, гений Будды не в том, что он просто осознал всеобщность боли и страдания, но в том, что он изобрел «срединный путь» — линию поведения, способ избавиться от боли и страданий. Он учил, что невежество вкупе с желаниями неизменно приводят к боли и разочарованию. Для того чтобы избежать этих ловушек, нужно правильно вести себя, правильно относиться к жизни, правильно говорить и мыслить, иметь праведный заработок и дело. В идеале нужно оставить мир обманчивой мимолетности, борьбы и материальных благ, стать монахом буддистского ордена, чья повседневная жизнь проходит в строгом режиме дисциплинированного воздержания и самопожертвования, что включает в себя принятие клятв правды, бедности и ахимсы.

Махавира, «Великий герой», основатель джайнизма, подчеркивал преимущество ахимсы как самого главного фактора, поскольку он верил в то, что все предметы, включая камни, грязь и окаменевшие деревья были «живыми» и обладали дживой — «душой». Махавира также создал орден монахов, но его учения были гораздо более радикальными, чем срединный путь Будды. Он ходил обнаженным и на протяжении многих лет пытался уморить себя голодом, поскольку все, что человек ест, — не только мясо и рыба, а абсолютно все, в соответствии с его учением, было «убийством». Парадоксально, но праведный джайн обязан был убить себя, но лишь посредством голодания. Коль скоро повсюду находятся невидимые дживы, джайны часто носят с собой сделанные из перьев метелочки, чтобы отмести их в сторону, перед тем как сесть. Кроме того, они обязаны носить марлевые повязки и никогда не ходить через поле после дождя, так как много червей и других форм дживы могут быть на поверхности. Джайны не могут использовать плуг, иначе они совершат массовое убийство; поэтому те из них, кто остался жить среди простых мирян, обратились к занятиям, не связанным с сельским хозяйством, — стали ростовщиками или банкирами, в итоге они стали одной из богатейших общин Индии.