Книга Моя единственная - Ширли Басби

— Не будем говорить о причинах, — сказал он, угрюмо посмотрев на Хью. — Меня сейчас интересует, могу ли я положиться на ваше слово джентльмена и быть уверенным, что вы женитесь на Микаэле?

Хью кивнул.

— Можете не беспокоиться ни о чем, что касается моей чести, — с горечью произнес он. — Клянусь, что женюсь на вашей оступившейся племяннице так скоро, как вы того пожелаете.

Жан холодно кивнул.

— Мы уже говорили об этом с Франсуа по дороге сюда. Мы решили, что, если наши худшие опасения подтвердятся, о помолвке следует объявить прямо на завтрашнем балу. — Он натянуто улыбнулся. — Таким образом, мы дадим понять всем, что все случилось не без ведома семьи, а бал и был задуман для того, чтобы объявить о помолвке.

— Я не хочу выходить за этого негодяя! — закричала Микаэла, разъяренная тем, как спокойно обсуждают мужчины ее судьбу, даже не поинтересовавшись ее мнением. — Я отказываюсь выходить за него замуж, слышите! Вы не сможете заставить меня сделать это!

Хью удивленно посмотрел на пылающую гневом девушку и подошел к ней поближе.

— Ты выиграла, Микаэла. Я признаю это. Можешь прекратить этот спектакль, — произнес он.

— Да будет вам известно, мсье, что я придерживаюсь обратного мнения, — выпалила она, сверля его горящим злостью взором. — Это вы выиграли. А мне глубоко противны, и вы, и ваша игра! Я презираю вас!

— Что ж, я учту это и подумаю над тем, как исправить ваше мнение о себе, — произнес он со странной улыбкой, придававшей его лицу жесткое выражение. — А сейчас пора заканчивать! Едем! Наша судьба решена, и тут уж ничего не поделаешь!

Микаэла понимала, что Хью прав. Уже ничего нельзя изменить. И все же всю дорогу до дома она думала лишь о том, как выбраться из ловушки, в которую сама же себя и загнала. Непереносима была сама мысль, что пострадала она из-за сострадания и стремления помочь попавшему в беду человеку. Надо было проехать мимо. Пусть бы валялся себе под дождем! Да! Судя по его наглому поведению, он вряд ли сильно пострадал при падении с лошади!

Четверка промокших всадников поскакала в сторону Ривербенда. Лица всех были мрачны, настроение — под стать ставшему совсем нудным и неприятным дождю. Хью, правда, немного успокоился. Решение было принято: он сдается на милость судьбе. К этому обязывает его понятие о нести. Да, если быть откровенным, он никогда до конца и не отрицал возможность женитьбы на Микаэле. В душе даже шевельнулось что-то подозрительно приятное. Конечно, если уж их свадьбе суждено было состояться, он бы предпочел более естественный путь к ней, с ухаживаниями, свиданиями и поцелуями. Но раз случилось именно так, тоже не стоит слишком огорчаться. Ведь о достоинствах этого брака он думал временами. А если рассматривать брак как деловую сделку, то вообще все вышло отлично: он получает то, что хотел, — красавицу Микаэлу. К тому же теперь у него нет иллюзий относительно душевных качеств женщины, которая будет делить с ним постель. В жены ему достается жадная, склонная к интригам кокетка.

* * *

Увидев наконец дочь, Лизетт вскрикнула, Микаэла была бледна, выглядела усталой и какой-то затравленной. Девушка бросилась в теплые объятия матери. Зашуршал укоряющий и вместе с тем такой ласковый шепот. Все прошли в библиотеку. Гости уже спали, и здесь им никто не мог помешать.

Убедившись, что на теле дочери нет никаких царапин и повреждений, Лизетт обернулась к мужчинам и обвела всех троих вопросительным взглядом. Хью сделал шаг вперед и поклонился.

— Ваша дочь оказала мне честь, согласившись стать моей женой, — спокойно произнес он. — Хотелось бы верить, что наше решение встретит одобрение и с вашей стороны, мадам.

— Я не хочу выходить за него, мама! — всхлипнула уткнувшаяся в плечо Лизетт Микаэла. — Я не сделала ничего дурного!

Лизетт вздохнула и ласково расправила упавшие на лоб дочери прядки черных волос.

— Успокойся, малышка. Я знаю, что ты ничего дурного сделать не могла. Но так сложились обстоятельства… — Она поцеловала дочь в щеку. — Слишком много людей знает о том, что произошло, детка. Скрыть то, что ты провела несколько часов наедине с посторонним мужчиной, нет никакой возможности. Ты должна выйти за него замуж.

Микаэла с грустью отметила, что дальнейший разговор не имеет никакого смысла. Она осторожно развела руки матери. Затем посмотрела на Хью не обещающим ничего хорошего взглядом.

— Поскольку мне сейчас просто нечего сказать, — пробормотала она, — я лучше уйду и спокойно подумаю о своем будущем одна.

Мать попыталась остановить ее, но девушка уже выскользнула из комнаты. Совершенно ошеломленная случившимся, она будто во сне поднялась в свою комнату и негнущимися пальцами стащила с себя амазонку. За последние часы случилось так много всего, что рассудок отказывался воспринимать это как реальность. Даже мечты о горячей ванне исчезли. Думать вообще не хотелось. Девушка бросилась на кровать, уткнулась в подушку и погрузилась в полузабытье.

Отправился в свою комнату и Хью. В отличие от Микаэлы он раздевался неспешно, как человек довольный прожитым днем. Все было решено. Завтра на балу объявят об их помолвке. Венчание состоится через три недели. Этого времени, как было решено на коротком совете в библиотеке, вполне достаточно, чтобы все выглядело естественно и респектабельно. Хью огорчало только, что отчима не будет на его свадьбе. Приглашение дойдет до Джона лишь через несколько недель, и еще столько же займет путешествие в Луизиану. Все решили, что это слишком долго. Чем быстрее состоится свадьба, тем быстрее забудут о предшествующих ей обстоятельствах, а именно это и требуется.

После ухода Хью в библиотеке воцарилась полная тишина. Дюпре думали каждый о своем. Нарушила молчание Лизетт.

— Вот все и устроилось, — сказала она, заставив себя улыбнуться, — и совсем не так плохо. Он согласился жениться, и сегодняшний бал очень кстати.

— Как ты можешь говорить об этом с такой легкостью? — возмутился Франсуа. — Ведь Микаэла выходит замуж за американца!

Лизетт лишь пожала плечами.

— Этот американец, по-моему, всегда был симпатичен твоей maman, — наигранно рассмеялся Жан. — Не так ли, сестричка?

Щеки Лизетт заметно порозовели, но она быстро взяла себя в руки.

— Надеюсь, вы извините меня, — сказала она совершенно спокойным голосом, поднимаясь со стула, — если тоже пойду спать. Bonne nuit[10]!

— Что ты имел в виду, говоря так о матери? — сердито посмотрел на дядю хмурый Франсуа.

— Выбрось из головы, — небрежно ответил Жан, — это не важно. Нам предстоит тяжелый день. Думаю, что самое лучшее тоже поспать несколько часов, оставшихся до начала сбора гостей.

Франсуа помрачнел еще сильнее.

— Mon Dieu! He слишком ли легко вы все об этом говорите? — громко воскликнул он. — Ты не забыл об Алене? А о моих расписках? — Молодой человек поморщился, будто ему было больно. — Как мы посмотрим ему в лицо, сообщая эту новость? — Он проглотил подступивший к горлу комок. — Представляю, как он разъярится!