Книга Исчезнувшие близнецы - Рональд Х. Бэлсон

– Кэт!

– Расскажу, когда получу свое мороженое.

Лиам вернулся в гостиную с очередной порцией и сел рядом с Кэтрин.

– Ну и как, продвигаешься? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду? Беременность? Только потому, что я попросила еще мороженого?

Он покачал головой:

– С Леной. С ее историей. Может, не стоит сейчас браться за это дело? Я помню, как ты была подавлена, когда беседовала с Беном Соломоном. Он рассказывал о трагедии, которую пережил сам и которую довелось пережить его семье во время холокоста, а потом тебе снились кошмары. Помнишь канун Рождества, когда в вестибюле церкви ты увидела привидения? А когда мы вышли из церкви, ты решила, что продавец каштанов – настоящий провидец.

– Жестокость нацистов просто не укладывается в голове, Лиам. Не верится, что через такое довелось пройти людям. Но во второй раз, хотя рассказ Лены звучит не менее ужасающе, я справлюсь. Я как адвокат сейчас действительно могу помочь – а это совсем другое дело. Если я помогу Лене перевернуть эту страницу ее жизни – найдем мы этих детей или нет – ну, ты понимаешь…

Лиам улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

– Расскажи мне о медицинских документах.

– Еще с утра я получила по почте эти документы, а потом созвонилась с доктором Уоткинсом. Это терапевт Лены, он лечит ее уже четверть века. В самих записях никаких симптомов или упоминаний о лечении умственного расстройства нет. Имеются записи о том, что доктор Уоткинс обсуждал с Леной ее умственную активность. Он пишет: «сфокусирована, жалобы на рассеянность отсутствуют, нет случаев дезориентации или нездравого суждения».

– Что ж, отлично! Где же Артур будет искать поддержку врачей, чтобы удовлетворить иск об опекунстве?

– С записями полный порядок. Несколько вопросов возникло у меня после разговора с врачом. Он отметил возросшую тревогу, но полагает, что это из-за одержимости Лены двумя детьми.

Лиам поморщился:

– Он так и сказал: «одержимости?»

Кэтрин кивнула:

– Но никакого распада психики. Доктор Уоткинс сказал, что один из трех пожилых людей умирает от болезни Альцгеймера, и две трети из них – женщины, однако подобных симптомов у Лены не обнаружено. Я поинтересовалась, порекомендовал бы он обследовать ее на старческую деменцию. И он признал, что не видит в этом смысла. Во время регулярных осмотров он обследовал ее психическое здоровье, как обычно обследует восьмидесятилетнюю пожилую женщину, и она выглядела здоровой. Он не видит ни малейшего повода приписать дополнительные обследования, например энцефалографию или нейропсихологическое обследование.

Лиам пожал плечами:

– И почему ты волнуешься?

– Он явно был обеспокоен ее одержимостью детьми Каролины. В прошлом году Лена вопреки его совету все-таки съездила в Польшу. Он рекомендовал, раз уж она так хотела поехать, взять с собой Артура или какую-нибудь подругу и предупреждал, что ей опасно путешествовать одной. Лена ответила, что не хочет вмешивать в это дело Артура, а больше ей не с кем туда поехать, поэтому она отправится в Польшу одна, нравится это доктору или нет.

Лиам покачал головой:

– Врачи не любят, когда пациенты не прислушиваются к их советам. Почему доктор Уоткинс не хотел, чтобы она ехала?

– По физическим причинам. Она ходит с тростью, потому что у нее серьезно поражены артритом ноги и колени. Временами она не может сохранять равновесие. И ей уже восемьдесят девять лет! По мнению врача, поведение пациента, который, отмахиваясь от явных угроз и рекомендаций врачей, отправляется в столь утомительное путешествие, чтобы найти детей, вполне может быть расценено как одержимость. И когда я сообщила ему, что Артур утверждает, будто она бредит, врач ответил, что подобное поведение вызывает опасение.

– Лена одержима иллюзиями?

– Такого диагноза он не ставит, но сказал, что не стал бы его исключать. А потом мне прочли лекцию о маниакальном поведении. Существует два типа маний: бредовое расстройство – решительная вера в то, что в реальном мире невозможно, например что твоим телом завладели марсиане, и не бред – теоретически возможность существует, но немыслимая и иррациональная. Такие люди верят, что их преследует, например, ЦРУ. Если только у Лены нет достаточных оснований считать, что Каролина и ее дети существуют, подобная уверенность, которая становится смыслом жизни, может расцениваться как психологическое расстройство.

– И Артур утверждает, что она все свое время и деньги тратит на поиски этих детей.

– Дело в том, Лиам, что любое доказательство существования детей Каролины, каким бы косвенным оно ни было, развенчает диагноз расстройства.

– Значит, дело за малым: нам необходимо добыть доказательства. Вкусное мороженое?

– М-м-м…

Глава пятнадцатая

– Во время нашей последней встречи вы поведали мне очень трогательную историю о вас с Каролиной, о том, как она спасла вам жизнь. Я понимаю, почему вы хотите выполнить свое обещание. Но вы так и не объяснили, что именно вы ей обещали.

– Я пообещала вернуться и разыскать ее детей.

– А еще вы говорили, что должны поделиться с ними некой информацией. Но так и не сказали, какой именно.

– Кэтрин, это очень личное. Я не пытаюсь что-то от вас утаить, но вам действительно необходимо знать это сейчас?

– Наверное, нет, но, будучи вашим адвокатом, я должна построить защиту, основанную на фактах. В иске Артура, слушание по которому скоро назначат, он утверждает, что вы одержимы манией. Если делу дадут ход, мне придется представлять доказательства, что это не так.

– Я понимаю, – мягко сказала Лена. – Хорошо, я скажу.

Она собралась уже заговорить, но Кэтрин ее остановила:

– Если вы предпочитаете немного подождать с признанием, можно подождать.

Лена кивнула:

– Отлично. Тогда давайте подождем.

– По-моему, мы остановились на начале 1942 года. Вы сказали, что обстоятельства изменились кардинально.

– Да, изменились. Но до этого у меня произошел инцидент с Рольфом.

– Рольф был надсмотрщиком на моем участке и постоянно ко мне цеплялся. Он был жирным, рыжеволосым, с красным лицом. Лет ему было двадцать восемь, может, тридцать. Такой тучный здоровяк под метр девяносто и весом под сто килограммов. Он был напыщенным, неприятным типом – другими словами не скажешь. Он расхаживал по Цеху, задираясь ко всем, и полагал, что может иметь любую женщину, какую пожелает. И я входила в это число. В начале года он начал околачиваться возле моего рабочего места, отпуская непристойные шуточки и хвастаясь своими сексуальными подвигами.

Я изо всех сил старалась не обращать на него внимания и, разумеется, никоим образом не поощряла этих ухаживаний. Но намеков он не понимал или не хотел понимать. Он клал руки мне на плечи, убеждая, что может изменить мою жизнь в лучшую сторону, если захочет. Я качала головой, вежливо отклоняла его ухаживания, убирала его руки со своих плеч. Через какое-то время он, обманувшись в своих ожиданиях, разозлился. И тогда началось физическое насилие.