Книга Час перед рассветом - Анастасия Сычёва

— Нет.

Вздрогнула, узнав голос отца, и едва не свалилась в заросли кустов.

— Дворцовый портал будет перенастроен на Вереантер, чтобы вампирам не тратить попусту время. Чем меньше они проведут его на нашей территории, тем лучше. А Корделию перевезет отряд стражи обычным способом, в повозке. У них на дорогу уйдет всего несколько часов.

— Дарий, — в голосе мачехи зазвучала тревога, — ты не боишься, что кто-нибудь из твоих врагов может организовать ее побег? Ты же знаешь, ван Корсы в последнее время ведут себя достаточно вызывающе. Они могут попытаться скомпрометировать нас в глазах Вереантера. Если они спасут Корделию, вампиры обвинят в этом тебя.

Отец ответил не сразу.

— Этого опасаться не стоит, — наконец сказал он. — За Корделией отправится отряд гвардейцев, лично отобранных Стоуном. Будет заранее обговорено их количество, которое не должно меняться. Никто из наших недоброжелателей не приставит своих шпионов. А нападения со стороны можно не опасаться — люди Стоуна великолепно подготовлены. Никаких накладок быть не должно.

После непродолжительного молчания леди Алина спросила:

— Ты увидишься с ней до приезда Адриана?

Я так сильно ухватилась за выступ, что сломала ноготь.

— Нет, — слегка севшим голосом сказал отец. — Я все равно не могу ей ничего объяснить. Это политика. Корделия и так прекрасно понимает, что у меня не было другого выхода.

Нет, не понимаю. Поведение леди Алины удивления не вызывало — она только счастлива будет, когда Адриан наконец-то насадит мою голову на кол. Но вот отца я простить не могу. Он ведь только что ни слова не сказал об Этари! Ему нет никакого дела до этого эльфийского рода, и, следовательно, нет ненависти к моему происхождению! А значит, он подписал мой приговор обдуманно, с трезвой головой! Я не понимаю, как можно было пожертвовать своим ребенком, пусть даже ради высшей цели. Я бы никогда не смогла пойти на подобное. Политика остается политикой, а семья — семьей. Отец это понимает, и ему просто не хватает смелости посмотреть мне в глаза после всего, что он сделал. Гнусный лицемер.

Голоса короля и королевы стихли где-то вдали, а я наконец отправилась обратно. Путешествие по карнизу прошло без происшествий, и в комнату я попала без проблем. Какое-то время я поливала палец водой из кувшина — ноготь сломался неудачно, и шла кровь. Затем натянула ночную рубашку, спрятала под кровать добытые из своих покоев вещи и легла спать.

К подслушанной информации я отнеслась спокойно. В словах отца не было ничего, что могло бы меня удивить. Сомневаюсь в желании ван Корсов попытаться помочь мне сбежать, жена и старшая дочь герцога терпеть меня не могут. По той же причине, что и большинство остальных — они нелицеприятно отозвались о моей персоне в моем же присутствии, а я сделала так, чтобы эту самодовольную девицу не взяли в мачехины фрейлины. Хотя, конечно, ради политики они могут наступить на горло собственным чувствам… Но захочется ли им иметь дело с вампирами? Надеюсь, что нет, поскольку вмешательство отцовских врагов было бы мне сейчас некстати.

Насчет того, что отец сказал о заранее фиксированном количестве стражников в моем конвое, я тоже не расстроилась. Как раз наоборот это поможет всей картине стать еще более достоверной. Надо только внести в план пару маленьких поправок…

Оставшиеся дни до отправки в Дион пролетели незаметно. Я была целиком поглощена подготовкой. Чем ближе становился час встречи с вампирской делегацией, тем больше я нервничала, но не могло быть и речи о том, чтобы все отменить. Поскольку пользоваться магией у меня возможности не было, я занималась тем, что повторяла про себя те заклинания и структуры плетений, которые мне могли бы пригодиться. Я мало думала о том, что буду делать, если все получится. Пока мои планы не распространялись дальше побега, но я была уверена, что у меня еще будет время поразмышлять о дальнейшем.

Амулеты, добытые из моей комнаты, я разделила на две кучки. В одну пошли те, которые могли бы пригодиться после побега, их было всего несколько штук. Вторая кучка вышла побольше, там лежали те, что я собиралась использовать для побега. Мне нужно было сделать так, чтобы все эти амулеты были со мной во время перевозки, и некоторое время я раздумывала над тем, как бы мне их спрятать. Была мысль пришить к платью изнутри, но это было бы неудобно, поскольку все эти амулеты нужно было привести в действие одновременно, полив их специальным зельем из флакончика, прихваченным тоже вчера. Эти амулеты представляли из себя отдельные камешки, подвешенные на веревочки, и в итоге я повесила их все на одну — получилось похоже на маленькую гроздь винограда. Я решила, что надену получившееся «украшение» на шею и спрячу за ворот платья — вряд ли меня будут обыскивать перед переездом в Дион.

За день до отъезда я приказала служанке принести одно из моих платьев — темно-синее, с белыми вставками на рукавах и плечах и широкой юбкой. Внимательно осмотрев юбку со всех сторон, я взяла ножницы и сделала длинный надрез на подоле, поднявшийся выше колен. Затем, вооружившись иголкой, наложила пару десятков стежков, маскировавших разрез, но не ликвидировавших его целиком. С непривычки исколола все пальцы, да и сшитые лоскуты выглядели не очень аккуратно, но широкие складки юбки их прятали. В этом платье я собиралась отправиться завтра в столицу. Антимагический браслет, не позволявший мне зашить платье магией, я ненавидела все больше и больше. Меня словно бы лишили еще одного органа чувств, я чувствовала себя так, как если бы внезапно ослепла или оглохла. Конечно, за эти дни мои ощущения притупились, но это было сродни ране, которая перестала кровоточить, однако до заживления еще очень далеко. Отвратительные ощущения, если честно.

Ночью перед отъездом я почти не спала. Нервничала, конечно, но в целом моя голова оставалась ясной. Дважды повторила про себя план и еще раз попыталась представить все сложности, которые могли мне помешать. К утру я была напряжена, как натянутая струна. Когда рассвело, поднялась с кровати и занялась последними приготовлениями. Оставшиеся амулеты я действительно пришила к внутренней стороне платья. Затем оделась, но шнуровка на спине осталась распущенной — я решила дождаться служанок, чтобы они помогли мне с ней. На сардах я использовала амулет уменьшения — и те вместе с ножнами стали размером с мою ладонь. Ножны я привязала к ноге, причем выше колена. Уменьшение действует не очень долго, всего сутки. Завтра в это же время сарды вернут свой обычный размер, но к тому моменту я, надеюсь, буду уже далеко.

В шесть утра в комнату вошли две горничные. На меня они не смотрели и, казалось, пытались побыстрее закончить свою работу. Они вели себя со мной так, словно мне предстояло взойти на эшафот. Впрочем, именно это мне и грозило. Завтрак они принесли в этот раз совсем легкий, но я едва заставила себя съесть несколько кусков. На меня в очередной раз навалилось осознание того, что я собиралась позволить умереть нескольким людям. Чтобы спастись от угрызений совести, снова обратилась к спасительной злости на отца и Адриана, которая помогала мне отвлечься. Сработало — при воспоминании о том, что у меня больше нет даже имени, а семья просто вычеркнула меня из жизни, ярость с новой силой охватила мою душу, и это помогло мне пережить последние часы в замке.