Книга В Милуоки в стикбол не играют - Рид Фаррел Коулмен

И когда ручка под моей рукой повернулась, я подумал, что Макклу еще раз оправдал свою легендарную репутацию. При других обстоятельствах я, может быть, даже вошел бы с большей осторожностью, но сегодня утром осторожность в меню не значилась. Я ворвался в номер без колебаний. Там все было перевернуто вверх дном, как в комнате Зака или в доме Калипарри. Еще одно доказательство в пользу предчувствий Макклу. Я натянул, какую смог найти, одежду и пару тесных мне туфель Джона.

Пробежав в конец коридора, я спустился по пожарной лестнице. Снег валил, как не знаю что, ветер чуть не сдул меня с последней секции лестницы. Я спрыгнул в сугроб. Отряхиваясь, услышал, как у входа в гостиницу завывают сирены. Подумал было, не воспользоваться ли машиной, которую я взял напрокат, но в такую метель уехать быстро и далеко мне бы не удалось. И поэтому я двинулся пешком в свете пасмурной зари. Мне нужно было несколько часов. Требовалось уплатить кое-какие долги. Если понадобится, буду прятаться за хлопья снега.

Преступления Старого моряка

Поздняя не по сезону метель и смятение, вызванное пожаром в Сайклон-Ридже, были мне на руку. По платному телефону я вызвал такси, попросив, чтобы оно подхватило меня по дороге и отвезло в аэропорт. Из-за летящего снега водитель смог разглядеть мое поцарапанное лицо, только когда я сел на заднее сиденье и мы уже ехали полным ходом. Это был лысый мужчина, около шестидесяти, его внешний вид говорил о том, что единственная физическая нагрузка, которую он себе позволяет, – прогулка до пончиковой и обратно. Он жевал незажженный окурок сигары, за правым ухом у него торчал желтый карандаш. Мужчина этот напомнил мне моего отца.

В зеркало заднего обзора я увидел, как его тусклые карие глаза расширились и заблестели, когда он увидел мое лицо. Прочитав его имя на правах, я как можно сильнее уперся согнутым пальцем в спинку водительского сиденья.

– Жена, дети есть, Милтон? – спросил я голосом, полным холодного любопытства.

– Двое взрослых детей и трое внуков. Жена умерла.

– Моя тоже… Значит, так…

Это привлекло внимание водителя, как я и хотел. Он принялся лихорадочно жевать сигару.

– Послушай, Милтон, – заговорил я, нажимая на спинку сиденья, – мы можем разобраться с применением силы, а можем полюбовно. На сегодня применения силы с меня уже хватит. Как насчет полюбовно?

– Мне нравится, когда решают полюбовно.

– Отлично. Вези меня к границе.

Я заставил его отдать мне пальто и кепку, лежавшие на переднем сиденье. Взяв двадцать долларов, я поклялся вернуть ему вещи и деньги, деньги с процентами. Он сказал, что в этом нет необходимости. Когда мы отъехали от Риверсборо на несколько миль, я перестал давить на спинку винилового сиденья и сделал вид, что убираю несуществующий пистолет в карман.

– Остановись, – приказал я. – Мне надо отлить.

Тут он начал здорово потеть, и мне было очень неприятно все это с ним проделывать, но положение у меня было аховое.

– Прошу вас, мистер, не уби…

– Успокойся и остановись.

Он сделал, как я сказал. Выйдя из машины, я отошел достаточно далеко, чтобы Милтон уверился – я не смогу его догнать или пристрелить. Я смотрел и ждал, укрывшись за кучей камней и надеясь, что он ухватится за возможность сбежать от свихнувшегося убийцы, каким я себя перед ним изобразил. Как любой разумный человек, он воспользовался моментом. Задние габаритные огни его старой «импалы» мотались, как сумасшедшие, когда он припустил по обледеневшей дороге. Теперь ему нужно было только сказать копам, что я направился к границе.

Минут через десять я притормозил полуприцеп, направлявшийся в город. Водителю я сказал, что мой джип застрял в снегу на въезде на шоссе в полумиле от того места, где он меня подобрал. Похоже, водитель вполне мне поверил. Свое поврежденное лицо я надежно замаскировал поднятым воротником рубашки Макклу и капюшоном пальто Милтона. Все шло прекрасно, пока водитель не включил радио.

Может, я держался чуть напряженнее, чем следовало, но я не мог не думать о том, что он переоценит мою историю, услышав в новостях сообщение об убийстве Киры. Один более внимательный взгляд в мою сторону, и я пропал. К сожалению, я не мог придумать ни одной достойной причины, чтобы не включать радио, и находился не в том положении, чтобы разыгрывать крутого парня перед этим водителем. Предплечья у него были размером с мои ляжки, а шея как у быка. А мой план основывался на возвращении в Риверсборо, не привлекая ничьего внимания.

Несколько минут мы слушали рекламу какой-то бакалейной канадской фирмы – песенку на французском и английском языках. Я стал подпевать, но рубашка у меня уже начала намокать от пота. Однако, обратив внимание, что рекламируют только канадскую продукцию, я успокоился. Последовал прогноз погоды, информация о движении на дорогах. Я совершенно успокоился. И тут начался выпуск новостей.

– Опять это, – достаточно громко, чтобы заглушить диктора, проговорил я.

– А что такое?

– Вы не слышали? Большой пожар на лыжном курорте в Сайклон-Ридже, рядом с Риверсборо. Пятнадцать бригад приехало, но, по-моему, даже такому количеству не удалось локализовать пламя.

– Господи боже. Никто не пострадал?

– Говорят, нет, – ответил я.

– Может, маленькая рукотворная молния? – подмигнул мне водитель. – С тех пор, как пять лет назад это место перешло к новым владельцам, оно стало никчемной вещью. Думаю, за это время они и бухгалтерию-то не вели. Откуда, вы сказали, ехали?

Выпуск новостей закончился, а оборот, который начал принимать наш разговор, мне не понравился. Кроме того, мы уже въехали в Риверсборо.

– Вот здесь, – указал я первое попавшееся места – Спасибо. Хорошо доехать.

Воздушные тормоза вздохнули, колеса завизжали, мы остановились. Я открыл дверцу и оказался на земле, прежде чем водитель успел усомниться в моей нормальности. Я помахал ему, и он тронулся. Солнце стояло высоко, хотя я не видел его из-за облаков и летящего снега. Я знал, где нахожусь, и прикинул, что мне понадобится час, чтобы обходными путями пробраться туда, куда я хотел.

В магазине оказалось больше покупателей, чем можно было ожидать в такую жуткую погоду. Я занервничал, но на меня обратили внимания не больше, чем на любого вновь пришедшего клиента. Почти все находившиеся в магазине так и не сняли капюшонов и шапок. Просто я больше других старался смотреть себе под ноги, пока искал человека, с которым пришел повидаться. И когда я к нему приблизился, ничто в его поведении не указало, что он меня узнал. Для стороннего наблюдателя он вел себя со мной как с любым покупателем, обратившимся к нему за советом.

– Мне нужна ваша помощь, – сказал я как можно непринужденнее, – я ищу отдел книг о настоящих преступлениях.

– Пройдите за мной, сэр.

Раджив Гупта, а я был готов поставить свою жизнь, что этот человек – Гуппи, повел меня в дальний угол магазина.