Книга Главные преступления советской эпохи. От перевала Дятлова до палача из Мосгаза - Владимир Демченко

Зачем давиться из-за бабы?

…Теплый майский вечер, окраина белорусского городка Полоцка. Загорелая девушка идет вдоль дороги. Ее нагоняет симпатичный молодой человек. Она слышит его шаги и улыбается. Девушка уверена, что парень сейчас попытается познакомиться — робко и ненавязчиво, краснея и путая в слова. А она будет смеяться над ним и, так и быть, позволит проводить до остановки.

Шаги приближаются, они совсем рядом. Вместо привычного «девушка, постойте» она чувствует, как тонкий шнур стягивает шею. Перед глазами круги, она бьется, но руки железной хваткой стягивают шнур еще крепче. Людмила Андаралова, так звали несчастную, последний раз увидела звезды, сознание покинуло ее.

Это было первое убийство витебского душителя.

— В ночь на 14 мая 1971 года я приехал из Витебска в Полоцк поздно, и автобусов в сторону деревни Ист, где жили мои родители, не было, — говорил Геннадий Михасевич на допросе. — Я тогда порвал с любимой девушкой Леной. То есть она бросила меня. И у меня из-за этого было очень тяжелое состояние. Я переживал и хотел покончить жизнь самоубийством. Для этого я срезал в Полоцке бельевую веревку и пошел пешком в направлении деревни Экимань. Я хотел найти место, где бы мог свести счеты с жизнью. Когда я проходил мимо фруктового сада, мне попалась навстречу девушка. И тогда я подумал: «Зачем мне давиться из-за бабы? Лучше я сам какую-нибудь удавлю».

Почувствовав, что тело Людмилы обмякло, Михасевич оттащил его в придорожные кусты, раздел и надругался. Потом пошарил в вещах, взял какие-то безделушки и немного денег, а тело присыпал пожухлыми листьями и землей. А потом спокойно отправился домой. Мысль покончить с собой отступила, и он теперь знал, как бороться с ней в будущем.

Не курит и почти не пьет

Будущий витебский душитель родился в 1947 году в деревне Ист Витебской области. Был скромным и необщительным мальчиком, стеснялся одноклассников и особенно одноклассниц. Его родители, обычные белорусские крестьяне, воспитанию сына уделяли не слишком много времени. Отец крепко закладывал за воротник. Нередко он, вдрызг пьяный, гонял маму маленького Гены по двору, грозясь избить или даже убить. Эти сцены глубоко запали в душу Махасевича.

В обществе слабого пола он безудержно робел. А девчонки относились к нему с нескрываемым пренебрежением, часто высмеивали и потешались над ним. Впрочем, по мере взросления он становился все более привлекательным: высокий, стройный, с правильными чертами лица. К старшим классам он уже нравился многим девушкам, у него даже было некое подобие отношений. Но сам Михасевич никак не мог побороть чувство собственной сексуальной неполноценности, и потому отношения эти обычно не длились долго.

Как и все деревенские парни, Михасевич отправился служить в армию, как только ему исполнилось 18. Но уже через несколько месяцев он вернулся домой: комиссовали из-за гепатита. Будущий душитель устраивается работать в колхоз. Он не курит, почти не пьет, с работой справляется неплохо. В 1970 году поступает в Городокский техникум механизации сельского хозяйства. И тогда же начинает убивать. После первого нападения последовало второе — через полгода. Правда, тогда случилась первая и последняя осечка: женщина осталась жива.

«29 октября 1971 года, в пятницу, на окраине Витебска за керамзитовым заводом на меня совершил нападение неизвестный мужчина, — говорится в заявлении счастливицы. — Внешность преступника я не рассмотрела. Он молодой, рост выше среднего, одет в серое пальто. Сначала он обогнал меня и прошел вперед, потом пошел навстречу. Поравнявшись со мной, остановился, спросил, который час. Я наклонилась, чтобы посмотреть на часы, и почувствовала, что у меня на шее оказалась веревка, которую преступник стал затягивать. Я успела рукой перехватить ее изнутри и не давала стянуть петлю. Преступник одной рукой удерживал шнур, но затянуть не мог, второй рукой закрывал мне нос. Мне попали в рот его пальцы, и я их кусала. В ходе борьбы я упала лицом вниз. Он продолжал меня давить. Я кричала. Преступник неожиданно оставил меня и убежал. Оказалось, что мои крики услышали школьники и бежали с фонариком ко мне».

Появление свидетелей, хоть и детей, в планы маньяка не входило, он побежал, причем навстречу ребятам. Перепуганные дети не успели его толком рассмотреть. Впрочем, в руки следователей попал кусок веревки с кровью предполагаемого насильника.

Михасевич не собирался останавливаться: еще одну девушку он убил в тот же вечер — увидел в автобусе симпатичную девушку и вышел на глухой остановке вместе с ней. На следующий день у дороги в ельнике нашли обнаженное тело: девушка сидела, прислонившись к ели. Во рту у нее был кляп из ее же шарфа.

Вопрос следователя: «У вас были переживания из-за того, что вы убивали людей?».

Ответ витебского душителя: «Никаких. Мне казалось, что все это было во сне, что на самом деле, наяву, ничего и не случилось. Не было смысла переживать о том, что приснилось».

Задушить в тысячу раз интереснее

Убийства женщин в Витебской области продолжались до осени 1985 года. Тела находили раз в полгода — иногда реже, но иногда и чаще. Например, в 1974 году Михасевич не убил никого. А в 1984-м его жертвами стали 12 женщин. Почерк почти всегда был один и тот же: лесополоса у обочины дороги и молодая женщина со следами удушения на шее. По признанию Михасевича, после каждого убийства он чувствовал некое «облегчение», внутреннее напряжение, терзавшее его, спадало, он снова мог жить «нормальной жизнью».

КСТАТИ

Желание убивать могло появиться у Михасевича спонтанно, из-за никак не связанных с женским полом причин. Вот что он говорил следователям:

— Я очень переживал выговоры и замечания на работе. Просто руки опускались. А после удушения настроение улучшалось, я даже оставался в мастерских на вторую смену.

Как и большинство маньяков, с виду Михасевич был обычным человеком. Даже, наверное, нетипичным для села. Он хорошо работал — его фото не снимали с Доски почета совхоза. Женился в 1976 году на продавщице, у супругов родилось двое детей — девочка и мальчик. Работал механизатором в одном из совхозов Полоцкого района, жил с семьей в деревенском доме. Соседи вспоминают, что Михасевич каждый день провожал дочку в детский сад, он был ласковым и заботливым, поправлял дочке бантик, помогал искать игрушки.

Впрочем, сам он семейную жизнь оценивал по-другому.

— У меня была жена, но я редко с ней общался, — говорил он. — Даже разговаривал нечасто, просто помогал ей по хозяйству. С одной девушкой поддерживал отношения, будучи женатым. Но если бы я узнал, что она меня обманывает, тоже задушил бы.

Не раз во время ссоры хватал ее за горло. Женщина даже не подозревала, что в тот момент была на волосок от гибели. Но маньяк сдерживал себя, шел в ванную, плескал в лицо холодной водой и успокаивался. Он отдавал себе отчет, что ненависть к женщинам владеет всем его существом. Но ему хватало рассудка, чтобы не трогать знакомых.

— Женщины меня часто обижали, и я с детства хранил на них обиду, — объяснял душитель. — На мужчин — никакой обиды, а женщин я считал виновными во всех моих бедах.