Книга Правила сближения - Кэролин Крафт

Сквозь кукурузу она бросилась на дорогу, ведущую к озеру. Пока Николас еще не свернул туда, нужно успеть! А дальше — бежать! Бежать! Найти Трикси, рассказать об опасности. И держаться подальше от этих парней.

— Стойте! — вдруг услышала она крик за спиной.

Значит, не успела.

— Магдалин! — снова закричал Николас.

Она обернулась — он совсем близко.

Побежала быстрее. За поворотом Магдалин решила нырнуть в зеленую густоту кукурузы, казавшуюся единственным спасением, но на обочине споткнулась о камень и растянулась на земле. В точности так же позорно, как тогда в ресторане — эта мысль была обидной, и одновременно Магдалин подумала, что слишком уж странно и похоже все складывается. Снова Николас Грэмм, и снова она хочет от него сбежать.

Но он ведь опасен! Эта мысль заставляла подняться, но было так больно, что Магдалин охнула и опустилась на землю.

Николас был уже рядом.

— Что с вами?! — крикнул он.

Она перевернулась на спину, приподнялась, опираясь на левую руку, а правой схватила горсть земли.

— Не подходи! — Магдалин швырнула землю, но из-за ветра больше попало ей в глаза.

Она мотнула головой, отряхивая с лица пыль, но уже щипало, царапало в глазах, потекли слезы. Теперь он сможет сделать все, что захочет. Отчаяние овладело ею.

— Не подходи, не подходи! — как заведенная повторяла она, зажмурившись.

Раздался какой-то шорох. Но ничего не происходило. Магдалин открыла глаза и сквозь пелену слез увидела Николаса. Он сидел рядом, в руках рюкзак, из которого Николас выудил бутыль с водой. Отвинтил крышечку и повернулся к Магдалин.

— Нужно промыть глаза. Давайте, я вам полью.

Какой вежливый маньяк, подумала она и призналась себе, что ничего страшного пока не происходит. Хотел бы — давно уже сделал свое дело.

Прежде чем протянуть руки, сначала нужно было занять удобное положение, но подвернутая нога дала о себе знать сильной болью. Магдалин вздохнула.

— Не могу сесть, — пожаловалась Магдалин. — Нога.

— Вы позволите? — спросил Николас.

Он склонился и, посмотрев на Магдалин, словно спрашивая дополнительное разрешение, дотронулся до ее ноги. Осторожно, как будто прикасался к чему-то очень ценному, заметила она. Его ладони обняли ее щиколотку, пальцы ловко и осторожно освободили обе ступни от кроссовок, стянули носок с пострадавшей ноги. Осторожными поглаживающими движениями Николас оценил травму. И было в этих его действиях что-то очень волнующее. Магдалин никогда не попадала в подобную ситуацию, но сейчас ей было приятно, что кто-то проявляет заботу. И прикосновения Николаса тоже были приятны.

— Это всего лишь вывих. Должно пройти. Но лучше вам не шевелиться. — Николас не стал снова надевать носок, предложил положить в карман.

— Не шевелиться. Как вы себе это представляете? — спросила Магдалин.

Он ничего не сказал. Положил бутыль обратно в рюкзак, схватил кроссовки и сунул туда же, закинул рюкзак через плечо. А потом вдруг одним движением навис над Магдалин, она почувствовала его руки под собой и вдруг взмыла в воздух. Все произошло так быстро, что Магдалин не успела возмутиться или понять что-либо. А Николас уже шагал по асфальту, неся ее на руках.

— Вы с ума сошли, — без особого, впрочем, возмущения сказала она.

— Ничего, мне не тяжело, — отозвался Николас, по-своему поняв ее слова.

Магдалин посмотрела на него. Если и было немного напряжения в его лице, то он умело скрыл это. Добро улыбнулся и попросил не отвлекать.

— А то не замечу под ногами чего-нибудь, и свалимся оба.

Магдалин отвернулась. В ней росло какое-то новое, непонятное чувство.

Еще никто не носил ее на руках. Никто!

Николас все-таки вскоре устал. Магдалин стало заметно потряхивать. Она подумала, что будет лучше, если обнимет его за шею. Но обнять постеснялась.

— Давайте, вы отдохнете, — предложила она.

Он согласился и, выбрав место поровнее, наклонился как можно ниже, чтобы Магдалин было удобнее опуститься.

До озера еще долго, и, вероятно, придется отдыхать еще не раз, подумала Магдалин, глядя на Николаса.

Чувства опасности больше не было, но вот желание понять, какие интересы преследует этот мужчина, напомнило о себе.

— А теперь скажите мне честно, — сказала она. — Как вы оказались здесь? Только знайте, я не верю в случайные совпадения!

Говорить правду или выкручиваться было для Николаса одинаково тяжелым испытанием. Да и непонятно, как отнесется к его признанию, если оно состоится, Магдалин.

Он мог рассказать ей, что в тот вечер после слежки в ресторане к нему домой неожиданно нагрянул не кто иной, как Хьюберт Лейк собственной персоной. И Хьюберт излил ему душу, повинился в своей насмешке. Сделал то, чего Николас от него никогда бы не ожидал. И никогда еще за все свое знакомство они не разговаривали так долго — разошлись только далеко за полночь. Николас узнал о внезапно вспыхнувших чувствах Хьюберта к Трикси. А сам Николас, желая вначале умолчать о том, что влюблен в ее подругу Магдалин, был вынужден рассказать и о себе. И тогда молодым людям, судьбы которых объединила любовь, пришла в голову колоссальная авантюра.

Также Николас мог рассказать Магдалин, как той же ночью он и Хьюберт подъехали к дому девушек. Николас пробрался во двор, опасаясь собак. Но собак, к радости своей, не обнаружил. Он мог рассказать, как подкрадывался к стоявшей под навесом «Импале» и цеплял к ее кузову крохотный, но всесильный маячок. Для него, человека технически подкованного, ничего не стоило собрать небольшой прибор из портативного спутникового приемника-навигатора и старого, сломанного сотового телефона. А дальше — все проще простого. Телефон передает сигнал о координатах, которые навигационный приемник снимает со спутника на карманный компьютер Николаса. Даже если сигнал прерывается в отсутствие сети, он все равно появится, как только машина вновь окажется в зоне уверенного приема мобильной связи.

Для чего это было сделано? Николас мог бы ответить и на этот вопрос. Для того чтобы в путешествии, на которое отважились Магдалин с подругой, с ними ничего не случилось. Николаса и Хьюберта объединяло одно — оба безумно хотели ощущать себя причастными, быть где-то рядом, способными прийти на выручку в любой момент.

Но то, что это делалось тайно, — вот это было постыдно. Он сам клеймил себя, когда подслушивал там, в ресторане, где девушки ужинали с Хьюбертом. Но, когда представилась возможность, иначе поступить не мог. И теперь признаться в этом? Это все равно придется сделать, но как и когда? Может, прямо сейчас? Нужно сказать Магдалин, что он любит ее! А для любви нет препятствий. Что он может пройти сотни дорог, чтобы найти любимого человека…

Раздумывая над этим признанием, Николас не замечал, что бормочет себе под нос, и одновременно покачивается, как ненормальный, а Магдалин обеспокоенно смотрит на него.