Книга Нежный зверь - Марина Серова

Бороться с собой бессмысленно, и я юркнула под одеяло. Едва голова моя коснулась подушки, как я утонула во сне. В буквальном смысле слова. Меня просто-напросто поглотило черное и теплое покрывало сновидений.

Глава 6

Я проснулась ровно через час, словно кто-то неожиданно двинул меня по ребрам. А думала, что смогу проспать целую вечность. По крайней мере до утра. Ничего подобного!

Я довольно долго лежала под одеялом, тупо уставясь в потолок, вслушиваясь в завывание ветра за окнами и размышляя: что же заставило мой рассудок так резко сбросить оковы сна? Потом поняла — расследование. Смерть Курского для меня оказалась неожиданностью. Я-то думала, что все сравнительно просто. Человек свалил с деньгами. А тут, оказывается, черт знает что происходит. И теперь я даже спать спокойно не могла. Так продолжится, по всей вероятности, до тех пор, пока я не закончу это расследование.

Я встала, отправилась под контрастный душ. Садомазохизм тот еще, но как взбадривает! Сварила кофе и уселась на кухне, привычном месте размышлений. Закурила, выудив одиноко завалявшуюся в пачке сигарету. Избавившись от скопившейся усталости, я начала рассуждать более четко, нежели до сна.

Итак, что у меня есть? Труп. Причем зверски зарезанный да еще и скинутый под машину. Труп… тьфу ты, Курский, разумеется, занимал деньги. Но Терехов не имеет отношения к смерти Ильи Станиславовича. Этот вариант не катит. Курский занимал еще крупную сумму у своего старого друга. Тот, впрочем, с долгом не торопил, а о факте, что Курский не намерен возвращать деньги, не знал. Следовательно, эта личность тоже мне не подходит.

Так-так.

Я замерла с протянутой к кофейной чашке рукой, пытаясь поймать готовую ускользнуть мысль.

Авария. Кому-то должны были доставить груз, из-за которого Курский занимал деньги, но не доставили. Контракт был расторгнут. А если предположить, что получателя авария подвела больше, чем кажется? Контракт с реализатором накрылся медным тазом, например? А что, такое вполне возможно.

Значит, прежде всего мне следует узнать, кому должны были доставить груз каких-то там консервов. Потом проверить этого мистера Икс.

Помимо этого, существуют еще версии. Например, соучредители Ильи Станиславовича Курского. Но с ними я решила пока что подождать, дать им успокоиться.

А вот Алину Геннадьевну Курскую я решила исключить из числа подозреваемых.

И что остается в итоге? Получатель груза. Ну и, разумеется, господин Кобрович — тип, с которым у Курского случались споры и ссоры. А может быть, было еще что-то, только мне еще неизвестно, не рассказали. Кто же будет «выносить сор из избы» и докладывать ментовке о дисгармонии в работе? Не сказали же мне господа соучредители о документации, уведенной господином Курским.

Последние соображения навели меня на превосходную своей новизной мысль — негласно навестить офис фирмы «Мотор» и пошарить в документации и компьютере. Вдруг что-то всплывет на поверхность? Нечто очень-очень важное. Заодно попытаюсь узнать имя и координаты заказчика, чей груз столь трагично погиб вместе с водителем.

Время для шпионских делишек, впрочем, еще не настало. Немного рановато. Такие дела надо проворачивать ночью, желательно даже ближе к утру. А что делать пока?

Пожалуй, поеду послушаю, о чем общаются Кобрович и Лапчатый — если они вообще о чем-либо разговаривают.

Я собралась, сунула в сумку все необходимые для моих планов принадлежности и вышла к машине.

Собачий холод набросился на меня со всех сторон. «Девятка», как обычно на морозе, отказалась заводиться. Но я не сдавалась, и наконец машина тронулась с места.

Я доехала до офиса фирмы «Мотор» достаточно быстро и примостила машину за завесой кустов, обсыпанных снежными шапками и шубками. Закурила, настроившись на нужную волну, и вслушалась в гробовую тишину, лишь изредка нарушаемую перестуком клавиш компьютера. Задумчивое такое молчание…

Я сидела, куря сигарету за сигаретой, очень долго. Дольше не бывает. И слышала лишь никому не нужные административные беседы — типа, какие письма отправить, с кем созвониться. И тому подобное. Я снова включила печку, чтобы не замерзнуть окончательно.

Дура, ну кто мне мешал поспать еще чуть-чуть? Часика три-четыре? А уж потом, пробудившись, направляться обыскивать офис фирмы «Мотор»? Я ругала себя, закутываясь в предусмотрительно завалявшийся на заднем сиденье машины плед. Холодно, от сигаретного дыма дышать нечем… бр-р… тяжела ты, сыщицкая доля. И еще соучредители «Мотора» не желают делиться секретами или признаваться в убийстве. Ну что за жизнь пошла?

Впрочем, ругать себя мне скоро надоело, и я расслабленно привалилась к спинке сиденья, приоткрыв чуть-чуть окно.

Стрелки на часах двигались ужасающе медленно. Словно пытались меня еще сильнее взбесить, просто довести до белого каления. Вот гады! Я, конечно, терпеть не могу ждать. Но еще меньше я люблю бросать на половине начатое дело. Так что я все равно упорно сидела в «девятке», утомленно вглядываясь во входные двери «Мотора».

Неожиданно со стороны гаража показалась знакомая фигура. Ага, это тот милый мальчишка, с которым я беседовала в свой первый визит в фирму. Вспомнить бы еще его имя… И оно услужливо всплыло в памяти — Санек. Да, молодого человека, точнее, совсем парнишку, которому вряд ли больше двадцати, зовут Саньком. И сейчас он явно направлялся к остановке общественного транспорта.

Выудив из ушей горошинки наушников и замаскировав приемник, я тронулась с места и, подъехав к парнишке, просигналила. Он ошалело обернулся, прищурился, пытаясь рассмотреть водителя за светом фар. Я опустила стекло и звонко крикнула:

— Привет, Санек. Садись, подброшу.

— Привет, — несколько секунд светло-зеленые глаза смотрели на меня с искренним недоумением, потом в глубине зрачков появилось осознание. — Ты же Таня? — предположил парень. Я кивнула, и Санек поинтересовался, обходя машину спереди: — А что ты здесь делаешь?

— Да вот, домой ехала, вижу, ты идешь, — открывая соседнюю с моей дверцу машины, кинула я небрежно и спросила: — Куда везти?

— А зачем тебе бензин жечь?

— Из человеколюбия. Ты же загнешься от холода на этой несчастной остановке, — засмеялась я.

Санек плюхнулся на сиденье рядом со мной, потер покрасневший нос пушистой варежкой — наверное, мама вязала — и сознался:

— Да, на улице в самом деле холодрыга стоит жуткая. Я как раз начал жалеть, что так легко сегодня оделся. Здорово, что ты здесь оказалась.

— Так куда тебе? — снова поинтересовалась я, прерывая светскую беседу.

— На Волжскую, — улыбнулся парень. — Это у Набережной.

— Знаю, — снисходительно улыбнулась я, краем глаза рассматривая Санька. Мелочь пузатая, но не лишен обаяния. Через пару-тройку лет станет губителем женских сердец. А пока что мальчишка как мальчишка.