Книга Женщина и мужчины - Мануэла Гретковска

Откусывая от безе из открытой коробки, она шла вдоль домов вместе с большинством пешеходов и догнала хвост Манифы.

– Кто с на-ми?! Кто с на-ми?! – скандировали девушки, держась за руки.

– С пиз-дами! – заорали из боковой улочки двое бритоголовых в черных куртках.

Девушка с зеленой челкой развернулась и смерила взглядом развеселившуюся толпу. Иоанна стояла достаточно близко к девушке и видела, что загорается в ее глазах, – злость, оскорбленное достоинство и мысль, как поднять кретинов на смех. Иоанна подсунула зеленоволосой коробку с надкусанными пирожными, чтобы та запустила ею в гогочущих скинхедов. Крем залепил им в глаза, попал в разинутые рты, испачкал куртки. Один из них принялся топтать коробку, второй рванулся к девушкам. Но сплоченные ряды Манифы сомкнулись, не сбавляя шага, так что шансов у него не было. Иоанна пустилась следом, крикнув за спину:

– Полиция!

На высоких каблуках она бежала медленнее, и девчонки в грубых ботинищах потащили ее за собой. От них ее отличал лишь тщательный макияж и возраст – они-то были ненамного старше ее дочери. Но никто не обращал на это внимания – их объединяло общее дело. Приземлившись у стены Барбакана,[44]они принялись рассуждать о мужчинах-трусах, называя их ментальными палачами и одаривая прочими нелестными эпитетами.

Иоанна, как говорится, «оттянувшись», не подавала виду, что ее участие в Манифе было случайным. Страстное упорство феминисток, их лозунги были как раз тем, в чем она нуждалась. Теперь в ее голове, переполненной идеологической болтовней и неоспоримыми аргументами, зрела новая идея: отныне ее усовершенствованное изобретение, целиком пригодное для запуска в производство, будет не просто коммерческим хламом, не очередным пластиковым мифом, а станет феминистическим манифестом, который она швырнет в лицо патриархальному обществу.

Тяжелые ботинищи разминали под Барбаканом первую весеннюю траву, и она пахла бодростью и надеждой.

– Что-то ты поздновато. – Клара, сидя за столом, консультировала кого-то по телефону. – Да, рисковать нельзя. Единственное, что я могу сделать, – это укрепить лимфатическую систему перед операцией. Да, нужно решаться… Двери кабинета были открыты в опустевший коридор.

– Я бежала… – Щеки у Иоанны до сих пор горели румянцем.

Она швырнула в кресло сумочку. «Матка на шлейках» – так охарактеризовали ее самую свежую покупку новые приятельницы из Манифы.

– Сейчас ко мне должен прийти пациент.

– Ну что ж, ничего не поделаешь. Я, собственно, пришла просто тебя увидеть, – заглянула в чайник Иоанна.

– Возьми зеленый, быстрее остынешь.

Клара выключила телефон, отрезав себя на какое-то время от страдальческих голосов.

– А я была в патентном бюро.

Иоанна сидела здесь, напротив нее, но Клара все еще слышала голос несчастной больной, причем яснее и четче, чем голос подруги. Результаты анализов из лаборатории, написанные на непонятной пациентке латыни, были при – говором. Впрочем, к этому мертвому языку та вскоре привыкнет… Клара не была верующей. Своей религией она определила сострадание. Свойственные юности романтические устремления, беззаботность, идеализм погибли в холокосте взрослой жизни.

– У тебя нет детей, поэтому ты не поймешь, в чем гениальность моего изобретения. – Иоанна от возбуждения облизывала накрашенные губы.

– Ну, я попытаюсь.

– Мы живем в мерзком мире, в котором господствуют мужчины, – начала Иоанна.

– Не факт.

– Да ты шутишь! – воскликнула Иоанна, словно только и ждала возражений. – Знаешь, сколько по дороге к тебе я видела секс-шопов?

– Они по всему центру есть. Это ведь и для женщин тоже.

– Как же, стану я покупать себе надувную куклу. – Иоанна вытянулась в кресле, приоткрыла рот и скосила глаза.

– Ну, ты можешь купить вибратор, – улыбнулась Клара.

– Ага, задницу разрабатывать, – постучала Иоанна себе по лбу. – В общем, не важно. Женщины унижены, особенно матери. У тебя нет ребенка, потому ты в этом и не сечешь. Попробуй выйти в город с двухлетним малышом, которого ты отучаешь от памперсов. Ему захочется в туалет – и где ты его посадишь? На замызганную общественную парашу? На газон, как собаку? Только в патриархальной культуре возможно такое – чтобы потребности сексуально озабоченного парня уважались больше, чем потребности ребенка!

– Ты что, начиталась чего-то? Получила письмецо к Женскому дню?

– Надувную куклу можно купить где угодно, можно заказать по Интернету – любого калибра! А женщины что, суки? Наши щенята должны гадить в парках, писать за машинами? Ты же не посадишь ребенка на обгаженный унитаз, а иначе, как сидя, он не захочет и описается.

– Иося, так что это за изобретение?

– Все просто и гениально. Это станет подлинной революцией в жизни молодых матерей. При надобности ты достаешь из сумочки пакетик размером с носовой платок. Надуваешь его, – она дунула в кулак, – и получаешь горшок. Одноразовый горшок со шнурочком по верху. Когда ребенок сделает свои дела, ты горшочек завязываешь и… – Она потянула за воображаемый шнурок и выкинула невидимый горшок с невидимым содержимым в корзину.

– Оригинально.

– Да это же открытие! Я его запатентую, найду производителя… Если китайского, то будет дешевле всего, и ты мне поможешь.

– Нет, тут я тебе не помощник, не впутывай меня, – запротестовала Клара.

Изобретение Иоанны она восприняла как фантазию, пустую грезу скучающей домохозяйки.

Зазвонил второй телефон. Клара достала его из ящика стола.

– Алло? Юлек?

Иоанна перестала упиваться своей гениальностью и стала наблюдать за Кларой. Та, побледнев, бессознательно чертила ручкой на листке бумаги.

– Хорошо, сегодня. Не знаю. Мне все равно. Да, – записала она время. – Пока. – Клара бросила мобилку в ящик стола.

– А говорила, что не дала ему своих координат, – издевалась Иоанна.

– Я и не давала. Может быть, он узнал их в авиалиниях.

– Клара, дзынь-дзынь! – Иоанна пыталась вывести подругу из ошеломленного состояния. – Там никто никому таких вещей не сообщает. Они не имеют права разглашать даже списки пассажиров.

– Да, правда.

Если бы Юлек знал ее истинную специальность, он мог бы найти городской номер кабинета в телефонной книге. Но он-то звонил на мобильный! Причем на тот, второй, что для знакомых…

– Ты спала в самолете? Он не рылся в твоей сумке? Мог подсыпать тебе в питье какие-нибудь порошки… А что ему надо?

– Он сказал, что у него есть кое-что мое. – Клара подошла к кушетке и выровняла бумажную простыню. По домофону уже сообщал о своем приходе запланированный пациент.