Книга Медленная проза - Сергей Костырко

– Это? – Миша сделал паузу. – Это, Палыч, попытка ограбления. Сейчас менты приедут… Мне пацаны позвонили в дверь, этот рыженький с восьмого этажа лифта до сих пор боится, они с приятелем по лестнице спускались, видят, дверь приоткрыта, заглянули туда и – ко мне. Хорошо еще, что в квартиру не сунулись… И тут уже я сам слышу, как сверху по лестнице топают. Я пацанов к себе затащил и дверь прикрыл. Успел только посчитать в глазок, сколько их было. Трое.

– Лихо, – сказал я

– А ты что, опять?.. Когда ж в бассейн-то начнешь ходить?

– Да надо. Все не соберусь никак.

Мы стояли у двери и смотрели на разоренную квартиру. Когда-то Боря был мальчиком, осиротевшим в пятнадцать лет и решившим жить самостоятельно. И жил – с переменным успехом. Женился, разводился. После армии в автосервис пошел, забогател, на «москвиче», хоть и стареньком, начал ездить. Потом бухгалтером стал, у Виктора с третьего этажа в массажном салоне (то бишь – в публичном доме) работал – выгнали. К тому времени он уже на «тойоте» ездил. Потом обувью торговал – с «тойоты» на «жигули» пересел. Потом и «жигули» продал. Риэлтером был – кончилось больницей, череп ему проломили. Ну и так далее. И все эти годы в однокомнатной квартирке его гудела перманентная пьянка – на площадке у нас появлялись то какие-то мутные бомжеватые хари мужиков, то юные совсем лица обкуренных парней и девушек. При этом как сосед Боря был хорош – он вообще-то парень добрый, отзывчивый, так сказать, «добрососедский». Года три, а может, уже и пять лет назад, когда в очередной раз я выбивал ему дверь, а перебравший Боря стоял рядом, прислонившись к стене и с трудом удерживая тело вертикально, я увидел внутренности его квартиры. Голые стены с обтертыми обоями, матрас на полу, пустые бутылки. На гвозде в коридоре висят брезентовые брюки, заляпанные известкой. Но в последнее время Борю потянуло на респектабельность – жену новую привел, «Волгу» черную купил. Ну а в распахнутой сейчас квартире я вижу новенькую белую мебель, ковры, радиоаппаратуру и проч.

– Закурим? – предложил Мишка.

– Не, я – в магазин. Загляну попозже, – сказал я.

Ну а что? – дело житейское. Меня тоже грабили.

Когда я выволакивался на крыльцо, напротив нашего

подъезда притормозил милицейский джип, и из него выпрыгнул паренек в штатском с папочкой. Взбегая мимо меня на крыльцо, он оглянулся и крикнул шоферу: «Посмотри, какая там квартира?».

– Шестьдесят шестая, – сказал я. – Пятый этаж.

Парень как будто споткнулся, повернул ко мне голову, всматриваясь – на улице уже почти темно было. Декабрь. Впритык к газику тормозила еще одна милицейская машина, из нее вылезали двое, но уже в форме. Я ковылял вдоль дома к магазину, и меня никто не окликал. Думаю, походка моя и хозяйская сумочка в руках успокоили.

Минут через двадцать, когда наконец я, отоварившись, дотащился обратно до крыльца, до лифта, поднялся на свой этаж и вставил ключ в дверь, меня окликнули:

– Гражданин, пройдите на минутку сюда!

Из Бориной квартиры высовывались милиционер и штатский. За спинами их маячил Миша.

– Сейчас, только сумки поставлю.

Милиционер в форме вышел на площадку и бдительно наблюдал, как я открывал свою дверь, входил в квартиру и устраивал сумки на стуле в коридоре.

В Бориной квартире на кухонном столе были разложены бумаги. За столом расположился для беседы со мной следователь, не такой уж, кстати, молодой, лет сорока – это его молодцеватость сбила с толку. В углу на стульчике, по-свойски – Миша. Милиционеры расслаблялись в комнате, сидя на диване и с философским хладнокровием оглядывая разложенные перед ними внутренности чужой жизни.

– Присаживайтесь, – сказал следователь.

– Я уж лучше постою. Радикулит.

– В момент ограбления вы находились дома. Что вы слышали?

– Ничего не слышал.

– Но ведь тут дверь выбивали.

– А может, и не выбивали, – подал голос Миша, – может, просто отжали.

– Я действительно ничего не слышал. А может, и слышал, но не обратил внимания. У нас тут лифт гудит и бухает, или кто-нибудь молотком сверху стучит, или там алкаш к жене, запершейся от него, ломится. Привыкаешь к звукам…

– Да, – сказал следователь, держа ручку наготове, но ничего не записывая. – А может, голоса какие?

– Голосов не было. Я ведь вот здесь, в пяти метрах, за стенкой лежал. Чужие голоса услышал бы точно. Нет, тихо было… А что, много вынесли?

– Это хозяин нам скажет… А так, на глазок… не похоже, чтобы много. Разве по мелочам что в карман сунули.

– Сейчас Боря подъедет, – сказал Миша, – только что с мобильника звонил. Он уже на Шипиловской.

– Как же так, – спросил я, – дверь-то у Бори железная. Гарантия от воров.

– А толку, что железная, – сказал следователь. – Сами видите. Замок нужен хороший, вот что. А лучше – два.

– Послушайте, а может, глянете мои замки? – предложил я. – Месяца два назад я и вот сосед напротив меня обнаружили, что вроде как ковырялся кто-то в наших замках.

– Давайте посмотрим, – сказал следователь.

Мы вышли на площадку.

– Верхний ваш замок – фигня. Ноу проблем, как говорится. Ну а нижний, похоже, серьезный. Можно, конечно, и его открыть, но возни потребует много. Это уж если очень захотеть… А вы, кстати, что делали в это время?

– Телевизор смотрел… Смешно, но как раз показывали кино про ореховскую группировку.

– «Бандитское десятилетие»? – вскинулся следователь.

– Да.

– Жаль, я не знал. Жаль. Его редко показывают. Там в самом начале мой сослуживец появляется. Который во дворе 16-го дома стоит и показывает, где Седого пытались убить. Помните?

– Ну конечно, я ж на него только что смотрел… И на все эти наши дворы, на улицу, на пруды. Странно все это. Вроде как окрестности эти – твое прошлое, твоя жизнь. И вдруг выясняется, что у дворов этих была еще и своя жизнь, о которой ты и понятия не имел… Нет, я слышал, конечно, про ореховских, но вот так, в картинках, в лицах, увидел впервые. Вам понятно, о чем я?

– А чего тут не понять. Вы кем работаете?

– Редактором в журнале.

– Ну вот видите. У вас вообще другая жизнь. А вот я, например… – следователь сунул в рот сигарету, протянул мне пачку, и в этот момент раскрылся лифт – на площадку выходил Боря. Высокий, в кожаном пальто, с мужской маленькой сумочкой. Вид энергичный, целеустремленный, почти вдохновенный. Он молча пожал мне руку, я сочувственно кивнул ему головой, и он тоже покачал головой – типа, да-а! Увидев незажженные сигареты в наших руках, достал свою. Следователь щелкнул зажигалкой, мы прикурили.

– Ведь и дверь недавно поставил, – сказал Боря, затянувшись. Он как будто и не торопился в свою квартиру.