Книга Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц? - Эрвин Ставинский

Прагматик Гайдрих быстро понял, что на голой теории политику не построишь, что для слаженной работы всех систем в стране нужны профессионалы и не важно, к какой партии они принадлежали. Он примечает и начинает поддерживать наиболее толковых, энергичных, знающих свое дело криминалистов. Сотрудничество Гиммлера и Гайдриха, крупных партийных руководителей НСДАП с беспартийными специалистами из политической полиции Веймарской республики было вызвано как политической необходимостью, так и методом национал-социалистического движения, пытающегося таким образом утвердить свою власть.

Этот союз представлял беспартийным чиновникам возможность доказать свою преданность новому режиму в борьбе с оппозицией, продемонстрировать свои знания, подавая руководству вовремя советы и исправно выполняя порученные указания.

Большинство полицейских чиновников было настроено консервативно и нисколько не сожалело о конституции Веймарской республики. Для них Веймар ассоциировался с Версальским договором, этим «ударом ножом в спину», как его называли военные, с частой сменой правительств, инфляцией и безработицей, тогда как новые власти олицетворяли порядок, представляли возможность проявить себя, сделать карьеру и получать высокую зарплату.

Безусловно, не все полицейские имели опыт работы в области «борьбы с коммунистами» и обладали такими качествами, как огромная работоспособность, стремление к власти и отсутствие угрызений совести. Многие из них были уже в солидном возрасте и казались Гайдриху старыми и слабыми, не способными энергично и много работать.

Вилли Леман, по меркам нацистов, тоже уже был старым. Однако его оставили в гестапо, поскольку он не занимал руководящей должности, много лет работал против советского представительства в Берлине, что приравнивалось к борьбе с коммунистами, никогда не преследовал нацистов, более того, считался им сочувствующим, и, наконец, он умел ладить с начальством, в частности с Дильсом, и товарищами по работе. Его уважали за опыт и спокойную рассудительность.

По инициативе Гайдриха, ведущим подразделением в гестапо становится второй отдел — борьба с внутренними врагами, который он сам и возглавил. Заместителями у него были назначены мюнхенцы Флеш и Мюллер. Помимо второго, были: третий отдел — контрразведка, в котором работал Леман, четвертый — религиозные секты, масоны, евреи, эмигранты; пятый — аграрные и социально-политические вопросы; шестой — радиоперехват; и ряд других.

Наряду со структурными изменениями, с приходом Гайдриха в гестапо резко возросли требования к дисциплине. Стоило беспартийному чиновнику опоздать на службу минут на десять, как его сразу же переводили из гестапо в полицию. На опоздании попался начальник первого отдела Артур Небе, который впоследствии вернется из полиции и возглавит криминальную полицию Главного управления имперской безопасности, созданного в 1939 году.

Всю дорогу до места сбора, как им сказали, на вилле Геринга, Леман переживал, как неудачно для него сложился этот день. Все началось накануне. Вечером из-за аврала в отделе он не смог выйти на запланированную встречу с советским куратором, важную для него не только потому, что надо было передать добытую информацию, указывающую на резкое обострение обстановки в стране, но и потому, что он ожидал получить пятьсот марок, свою месячную плату, так нужную ему в этот важный для него день. Теперь расстроенный, он невесело рассуждал о своей жизни и службе в третьем отделе гестапо, где уже несколько лет он занимал довольно скромную должность, не позволяющую, как ему казалось, быть достаточно информированным и полезным своим московским друзьям, поминая недобрым словом свои болячки, медицину и отдел кадров.

Сегодня в восемь часов вечера у него было условленно свидание с его любовницей Флорентиной. Для этой жизнерадостной и неприступной для других женщины он был вовсе не грозным инспектором из всесильного гестапо, а просто Вилли, возможно несколько самолюбивым, но симпатичным, а главное, желанным и любимым мужчиной. Так, во всяком случае, она говорила в беседах со своей теткой, не зная, впрочем о нем самого главного, того сокровенного, что он тщательно скрывал от всех окружающих, его тайного сотрудничества с советской разведкой, как и его тайных симпатий к Советскому Союзу.

Еще неделю назад, при последней встрече с Флорентиной они договорились, что Вилли обязательно придет к восьми часам к ней на квартиру, и больше она ничего не сказала. Но от ее тетки, строго по секрету, — он узнал, что Флорентина хочет отпраздновать свой день рождения и организовать небольшое торжественное застолье. Кроме него, были приглашены еще две подружки, а также любовник одной из них, вроде бы, армейский офицер, в компании весельчак и любитель выпить.

Узнав про день рождения, Вилли наутро поехал к портному, который шил ему новый костюм, и попросил ускорить работу хотя бы на сутки. Чтобы стимулировать срочность, он пообещал сверх обусловленной платы еще несколько марок.

С этим костюмом вообще было немало хлопот. Отрез он купил случайна по невысокой цене в магазине. Потом пришлось искать бортовку, подходящие пуговицы, а главное, не было хорошего, надежного мастера. И лишь неделю назад все наконец устроилось.

Сегодня рано утром по дороге на службу он заскочил к портному еще раз напомнить, что к вечеру костюм обязательно должен быть готов. К его удивлению и радости пошитый пиджак уже висел на манекене, а брюки отглаживались тяжелым утюгом.

— Я рад, — болтал словоохотливый портной, — что новый рейх умеет ценить своих людей. А вы господин Леман, один из таких людей, это даже мне, портному, понятно.

Этого лохматого старикашку, угодливо-старательного, как и все ремесленники, коллеги рекомендовали ему как хорошего мастера. Сшитый им костюм превзошел, однако, все ожидания. Он сидел на Лемане без единой морщинки, эффектно облегая его статную фигуру. Это была работа, достойная столичного мастера.

Чтобы «обжить» костюм и чувствовать себя в нем к вечеру привычно и непринужденно, Леман не стал его снимать, а старый завернул в бумагу и завез к себе на квартиру.

По дороге на службу его перехватил новый советский куратор Александр.

В связи со срочным отъездом Клесмета, до прибытия ожидавшегося Зарубина, работать с агентом А/201 было поручено сотруднику легальной резидентуры Александру Израйловичу. По своему положению он был более уязвим для немецкой контрразведки, поэтому ему категорически запретили принимать от агента документальные материалы. Временно они обменивались лишь устной информацией.

Обеспокоенный невыходом агента на встречу накануне, Израйлович решил не откладывая выяснить, не случилось ли с ним что-нибудь.

Леман уже опаздывал на службу, поэтому они беседовали по пути. Обрисовав коротко обстановку в отделе, Вилли сообщил, что сегодня его пригласили на прием в загородном доме Геринга, что приглашение это некстати, так как он собирался отмечать день рождения своей любовницы.

Все так удачно складывалось. Жена уехала в Швибут оформлять наследство после смерти матери, теперь будет легче легендировать получаемые от советской разведки деньги, Он повидался с Александром, получил свои пятьсот марок и планировал теперь провести вечер по своему усмотрению. И на тебе!