Книга Мороз по коже - Михаил Март

– Тебя вызывали та опознание, Метелкин?

– Вы правы. Если не ошибаюсь, то разговариваю с начальником местного УВД Мятковым Мироном Денисовичем.

– Говорю только я. В первый и последний раз. Ты свое дело сделал, и больше тебе в городе делать нечего. Сегодня к вечеру чтобы духу твоего здесь не было!

– Пугаете, подполковник? По Конституции, человек имеет право…

Мягков схватил его за грудки и приподнял над землей как щенка.

– Заткни варежку, сопляк. Ты мне здесь не нужен. Не смотаешься сам, башку набок сверну.

– Одному уже свернули.

– Напрашиваешься?

– Да нет. Раз вам тесно со мной, могу посторониться. Мне дома уютней.

Подполковник отбросил парня в сторону, и он сбил с ног проходившую мимо женщину. Оба упали на тротуар. Хозяин города вернулся в машину и тут же уехал.

– Извините, дамочка, поскользнулся.

– Ничего. Я видела. Вам лучше не спорить с этим человеком. Он зря слов на ветер не бросает.

Метелкин помог женщине подняться, и они разошлись в разные стороны.

Никакого испуга репортер не испытывал, ничего, кроме злости и обиды. Так с ним еще не поступали. Вернувшись в гостиницу, он прямиком направился в номер следователя Мухотина, застав его в ванной за бритьем.

– А, Женя, привет, заходи.

– Уже зашел. Вот что, Пал Никояамч, суммируя все в един узел, я сделал вывод, что развязку надо искать в монастыре.

Мухотин улыбнулся.

– Не возражаю претив твоей версии. Честно говоря, другой у меня и не было.

Только вход туда нам запрещен. Мы для них не авторитет. Вступать в конфликт с церковью нам даже губернатор власти не позволит.

– А вы знаете о том, что протоирея Никодима убили в Москве, а он имел приход в этом поганом городишке? Вы как-то говорили, что в этих местах нет преступности. Все верно. Они уничтожают своих врагов после того, как их вывезут из района. Неплохо бы провести такое исследование, скажем, за два-три последних года. Поднять дела обо всех убийствах за пределами Егорьевска, но на территории Тульской области, а потом попробовать провести параллель – имеют ли жертвы какое-нибудь отношение к Егорьевску.

– Мысль интересная. Как она тебе пришла в голову?

– Я сам уже на мушке. И, по мнению подполковника Мягкова, слишком много знаю. Он хочет вытеснить меня из города и замочить где-нибудь в электричке на подъезде к Москве.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. В тебе журналистская фантазия разыгралась. Но в любом случае осторожность не помешает.

– Убийство Еремина случайность. Его не хотели здесь убивать. А если убили, то закопали бы в лесу. И нельзя весь монастырь осиным гнездом считать. Нашли-то труп обычные монахи, вот и подняли шумиху.

– Послушай моего совета, Женя. Здесь ты ничего не раскопаешь, брось эту затею. Тут даже мне палки, ставят в колеса. В области все повязаны одной веревочкой. До истины нам не добраться. Я это сразу понял. Ведь я тебе честно скажу, как только мне дали вести это дело, сразу стало ясно, что оно обречено на провал. У нас полно отличных профессионалов в прокуратуре, хорошо работающих в сфере убийств. Многие сидят и в носу ковыряют. Летом не очень много работы. И вдруг назначают меня, человека, всю жизнь занимавшегося щипачами. По большому счету, и мне здесь делать нечего. Я в Туле найду концов больше, чем тут. А ты топай в Москву и иди в редакцию Еремина. Вся собака в его статье зарыта, которую пока не публикуют. Почему? Могу сделать предположение, что твой друг приехал сюда за подтверждениями и фактами. Возможно, он был умнее нас с тобой и ему удалось нарыть больше, чем нам. Вот только азарт его погубил. Слишком близко подобрался к горячему камешку, ошибка стоила ему жизни. А нам надо в обход идти, ты в Москве, я в Туле. Начнем издали, как начинал Еремин. Пойдем по его следу. Вот тогда мы не будем гадать, что и как он здесь искал, а точно узнаем. А сейчас мы блуждаем в темноте, да еще под давлением Мягкова и всей его команды.

– Вы правы, убедили. Мне бы надо позвонить в Москву. Только с простого телефона особо не поговоришь. Нужен мобильник. У вас нет?

– Не обзавелся. И тебе он не нужен. Ничего не получится. Они глушат волны.

Уже проверено. Кроме треска в трубке, ты ничего не услышишь.

– Совсем обнаглели. И что, на них никакой управы нет? Это же произвол.

– Горожане не жалуются, им хорошо здесь, и по ночам на улицу не страшно выходить, живут в достатке, и с работой проблем нет. Губернатор области Егорьевск в пример всем остальным ставит, а ты о каких-то правах говоришь. Оставь ты этот город в покое. Не нам здесь жить. А вот в смерти твоего друга разобраться не мешает. Этим и надо заниматься.

Метелкин кивнул. Спорить не имело смысла.

В кабинете Марецкого на Петровке продолжался разговор о визитах капитана Сухорукова в епископат Русской Православной Церкви.

– Понимаешь, Степа, я печенкой чувствую, что зря теряю время, ведь там совсем другая публика. С митрополитом не поспоришь, он сидит, как царь на троне, молчит и слушает, а его шестерки в сутанах задают вопросы мне, вместо того чтобы отвечать на мои. Одно я понял наверняка – у них есть своя собственная сыскная контора, и они ведут свое следствие. Уж больно грамотно задают вопросы. Я специально в ответах использовал парочку наших терминов и жаргонных определений. Они меня не переспрашивали, а все прекрасно поняли, о чем я говорю. В углу сидит монашка и лихо стенографирует разговор на специальной машинке. Нам бы такую!

– Я тебя понял, Борис. В следующий раз мы к ним зашлем нашего генерала со своим вопросником. Уж с ним они постараются вести себя более почтительно.

– Ты что, смеешься? Нашего Черногорова? Такой же без мата ни одной фразы сказать не может.

– Я же сказал, что ему вопросник дадим и диктофон, чтобы можно было услышать оригиналы ответов, а не в его пересказе. Справится. В конце концов, он не меньше нашего заинтересован в результатах расследования. Не век же ему в кабинете сидеть и в телефон рычать. Пусть в люди выйдет, на мир посмотрит.

На столе затрещал аппарат. Майор снял трубку.

– Степа, это Дик. Выслушай меня, только не перебивай. Сегодня в полдень возле дома Метелкина взорвалась моя машина. Сгорела дотла. Очень важно, чтобы в новостях сообщили, будто машина сгорела вместе с водителем. Ты меня понял?

– Что случилось? Опять вляпался? Ты уже однажды был покойником, еле восстановили.

– И в машине, если помнишь, я тоже погибал. Но тут дело серьезней. Короче говоря, все объясню потом. Времени в обрез. Свяжись со СМИ, пусть преподнесут все, как надо. До скорого.

В трубке послышались короткие гудки.

– Года на месте не просидел! Чума! Опять в разнос пошел.

– Ты о чем, Степан Яковлевич?