Книга Дроздово поле, или Ваня Житный на войне - Вероника Кунгурцева

Глава 13

Медведь и Боян

И вот, погрузив мотоцикл вместе со всем добром в кузов — корове пришлось потесниться, — едут они прочь от страшного шиптарского села. Правда, вначале подполковник вытащил из кармана баночку гуаши, капнул туда из фляжки и пальцем косо вывел на ветровом стекле: «Медведь».

— Это зачем?! — спросил Шишок.

— Чтоб все знали, кто едет! — отвечал подполковник, любуясь надписью. — Шиптарам во устрашение, а сербская полиция чтоб без толку не останавливала, — потом приглушенным голосом добавил:

— Обычно в таких случаях я кровью пишу… чужой кровью, но сегодня — нет, потому как тут женщины и дети! Сегодня совершенно случайно со мной не только гранатомет, но и охра.

Боян Югович же, едва забрался в кузов, тут же представился. И Гордана воскликнула:

— Вот так фами-илия!

Ваня подумал: чему это она так удивляется — фамилия как фамилия! Разве что: Югович — Югославия? Так у них в классе девочка есть Таня Русских — и что?

Домовик, по-прежнему не доверявший цыганке, сам сел за руль и понесся по встречному отпечатку рифленых колес «Заставы» — обратно в Леджан. Медведь дал гарантию, что с их коровой ничего не случится. Дескать, поминки-то ведь теперь справлять не надо! Узнав, что похоронен, подполковник сильно удивился и, почесав голову под красным беретом, рассказал, как было дело. Дескать, перед тем как мина в дом попала, он в окошко ушел, а ребятам только дверь была видна, вот они и решили… А живых-то, мол, в том доме и до мины никого не было, так что, де, опоздала она, сердешная…

— Надо бы свернуть к Резалу-селу, там у меня схрон, я ведь оружие шиптарское из того дома успел вынести: гранатометы, патроны, рожки… Да уж ладно — после!

А Ваня Житный во все глаза смотрел на подполковника: у Медведя было красивое круглое лицо с густыми, разросшимися бровями, ясный взгляд больших серых глаз и губы с приподнятыми уголками, — так что казалось, будто он все время чему-то радуется, — и лет ему было гораздо меньше тридцати! Вот ведь! Ваня-то, по рассказам Явора и Деши представил, что это какой-то пожилой Терминатор… Но нет, Медведь и могуч не был: двухметровой Златыгорке где-то по плечо. Да и горы мускулов, судя по всему у него не имелось, а вот, поди ж ты: Медведь!

Грузовик мчался мимо горной речки Белый Дрим, которая скрытно текла в густых зарослях, лишь иногда показываясь серебристыми промельками.

Березай держал на коленях мертвого Ерхана, а Яна гладила пса и уверяла лешего, что собачка скоро встанет и побежит.

— Как же, побежит она!.. — проворчал соловей.

А девочка — вот диво! — ответила:

— Еще как побежит! Есть человечий рай, а есть собачий — и туда все псы попадают.

Соловейко с подозрением уставился на жаворонка:

— Она по-птичьи понимает?

Жаворлёночек стал оправдываться, дескать, она не плохая — Сопля-то, и раз уж, дескать, Златыгорка так ее привечает, то вот он и решил научить девчонку нормальному языку — а вдруг да она, вправду, самовила! А, как известно, все вилы должны знать птичий язык!

Соловей тут же с презрением отвернулся от товарища. А Ваня хмыкнул: как уж жаворонок учил девочку птичьему языку — непонятно, но, судя по всему, дело обошлось без плевков! А Яна Божич тут сказала, погладив соловья по перышкам:

— Ты тоже хорошая птичка, я вас обоих усыновлю!

Березай, до тех пор скорбно молчавший, произнес голосом вокзальной справочной службы:

— Комната матери и ребенка находится на первом этаже здания вокзала. Повтор-ряю! Комната матери и ребенка…

Медведь засмеялся: дескать, веселые вы ребята и, главное, — боевые!

— До меня еще сколь шиптаров положили! А с виду-то — и не скажешь! — он ласково поглядел на Златыгорку, не расстающуюся с самодельным луком. — А тебя, красавица, я персонально приглашаю в свой отряд! Ты просто прирожденный снайпер! Нам такие во как нужны!

Но посестрима смущенно помотала головой. Соловей зато за нее ответил:

— Не, мы не можем, у нас свое задание: нам самовилу надо найти и попутно вас всех — и шиптаров в том числе — спасти!

Но Медведь его, конечно, не понял. Подполковник уже знал, что тут русские, и улыбка ярче прорисовалась на его лице, он выспрашивал, откуда они… Ваня Житный отвечал, что из Чудова.

— И Шишок?

Мальчик кивнул. Оказалось, что Медведь из саратовской глубинки. Ваня вспомнил песню:

— Огней так много золотых на улица-ax Саратова, парней так много холостых, а я люблю жена-то-ва!

— Во-во! — подтвердил подполковник.

Он говорил, что и Шишка бы взял в свой отряд, боевой дед, хоть и калека… Ваня хотел поправить его, дескать, не калека — а калика перехожая, все они калики перехожие, но смолчал. А Медведь сказал, что он бы их всех у себя оставил, раз уж они тут оказались: русские сейчас, как никогда, должны помогать сербам… А помощи нет никакой ниоткуда, он тут один за всех отдувается! Эх, будь его воля… Да что говорить!

Боян Югович, узнав, что его освободители — русские, не удержавшись, воскликнул:

— Вот это да!

А цыганка Гордана только плечами пожала и покосилась на тайные крылышки Златыгорки, дескать, что там какие-то русские, тут есть создания почище!

— Скажите, господин подполковник, — обратился тут по-сербски Боян Югович. Но Медведь оборвал его, дескать, я не господин — я товарищ.

— Скажите, товарищ подполковник, — исправился историк, — как же вам удалось в одиночку уничтожить базу террористов в Албании?

— А я специалист по боевым действиям. И я не знал, что ребята тут меня — без меня — похоронят. А то, может, подумал еще, идти ли туда… Я ведь сгоряча нырнул в Албанию! И потом, скажу я вам, это не первая моя спонтанная творческая командировка…

— А… где вы научились так воевать? — продолжал свои расспросы историк. — Ведь… лет вам, вижу, совсем немного?

— В Чечне учился, в Боснии тоже. В отличниках ходил и там, и тут… У нас в советское время в армии значок такой давали: отличник боевой и политической подготовки. Я бы от такого значка не отказался, хотя, впрочем, по политической подготовке нынешние российские генералы мне б, скорей всего, двойку влепили…

— Вы смерти ищете? — задал тут Боян Югович неожиданный вопрос.

— Я не смерти ищу — справедливости. Я считаю: миру нечего ждать от янки кроме очередной подлянки. Некоторые не понимают, кто за этими, так называемыми локальными конфликтами стоит, но Медведь-то все понимает — а, значит, должен действовать: на то он и Медведь!

Боян Югович стал интересоваться, что за автомат такой у Медведя. Подполковник, с изумлением поглядев на историка, объяснил, что это не автомат — а гранатомет «Золя», между прочим, в Югославии изготовлен, бьет на четыреста пятьдесят метров. Если, дескать, ты бацаешь в какой-либо танк, башню отрывает полностью, со всем боекомплектом поднимает ее в воздух на высоту трехэтажного дома.