Книга Иверь - Вадим Еловенко

Однажды утром я проснулся и понял, что на улице идет дождь. Даже прохладно что-то стало. Я, поеживаясь, подошел к бойнице, залитой водой.

Нет, дожди тут я видел и раньше. Небольшие. Часто они шли по ночам. А тут вдруг такой ливень – и днем. Я спустился в арсенал и нашел среди амуниции барометр. Настроил его на дождь. Давно хотел иметь барометр. Но настраивать на «ясно» – это безнадега. Поднялся наверх к Игорю. Его уже не было. Торчал, небось, в Академии и дрючил курсантов. Пошел к Инте.

Захожу, а он… Когда девушка, прячась в тунику и еле сдерживая слезы, выскочила вон, я подошел к этому засранцу и врезал со всей дури. А дури во мне много. Этого я никогда не одалживал. Он влетел в стену, забрызгав капельками крови настил из сухих веток.

– За что? – почти плача спросил он. Он-таки разогнулся и посмотрел мне в бешеное лицо.

– За насилие я убиваю, а не бью, – сказал я. – А за пользование положением в личных целях, да еще в таких, казню.

– Я не насиловал ее… – сказал он, готовясь еще к одному удару. О том, чтобы защищаться, у него даже мозги не думали.

Я заставил его объяснить, что тогда это значит. Он объяснил. Тогда я извинился.

Оказывается, наш юный правитель, пока мы делом занимались… стены там воздвигали… поселок строили… академии организовывали… Он себе подружку среди рода Атаири нашел. Когда я рассказал об этом Игорю, тот только хмыкнул и высказался, что старик хитрее нас. Он хочет повязать родственными связями нашего Инту окончательно. Я только покачал головой, сказав, что они и так родственники. Тогда Игорь мне и сказал:

– Да плюнь ты. Пусть. Я вон тоже хожу к одной…

Короче… оказывается, я один, дурак, о деле думаю.

Вызвали Инту и объяснили ему следующее. Король. Царь. Император. Да и все остальные… Они могут делать все, что хотят, лишь бы не падала тень на их моральный облик. Попытки Игоря привести обратные примеры из Земной истории я пресек на корню. Правитель – пример для нации. Так что у парня есть выбор: встречаться с его подругой так же тайно, но чтобы я больше этого не видел и тем более другие. Или жениться на ней. Конечно, этот молодой пацан выбрал жениться. Я иногда от молодежи балдею. Какие мы все идиоты были.

Я сказал ему, чтобы послал за девушкой. Он и послал. Нашу личную охрану. Представляете, что там было? Короче, когда ее привели, за ней шел шлейф плачущих теток, стариков и просто проходимцев. Атаири тоже пришел. Игорь ехидно спросил его:

– И ты нам, конечно, скажешь, что не знал.

Молодец старик.

– Знал. Но даже меня слишком много, чтобы знать это. Это только их дело.

Я отогнал Игоря от старика и сказал выгнать всех, кроме Атаири, девушки и ее родителей.

– Ну, – спросил я Инту, – что дальше?

– Мне нужен тот, кто к ним обратится, – ответил он.

– Типа, руки просить, что ли?

– Зачем вам ее рука? – спросил Инта.

– Нет, ну, как это у вас делается?

Он понял меня. Он-то, зная нас, мог легко представить, что мы его невесте и руку оттяпать можем. Игорь заржал и сказал, что тогда он ее себе в жены возьмет, будет пара рук на двоих. Шутка не вышла. Инта на полном серьезе объяснил церемониал. Хорошо, что невеста, стоя в дальнем углу с плачущими родителями и Атаири, еще не знающего о том, что мы собираемся делать, не слышала шуточек Игоря.

– Надо просить для меня возможности надеть ей на голову венок…

– Чугунный. У нас столько чугуна лишнего… – сказанул Игорь.

– …Они откажут, сказав, что она сама выберет себе мужа…

– Меня! – веселился десантник.

– …Ты позовешь меня, великий, и спросишь ее, гожусь ли я ей…

– Если нет, меня зови. – Игорь мешал мне не по-детски, и я хотел его уже послать. Нет, ну а если я что перепутаю?

– …Она скажет, что да…

– А если нет? – перебил снова Игорь.

Я разозлился и сказал, что мы позовем его, обязательно позовем… Только пусть он сейчас помолчит.

– …Тогда ты, великий, возьмешь нас за руки и соединишь их, – закончил Инта.

Он замолчал. Я подождал и спросил:

– И?

– Что и? – спросил Инта.

– Это все?

– Нет, – мотнул головой Инта. – Но остальное, Великий бог Прот, даже тебя не касается.

Игорь сел на корточки со словами: «Канделябр подержать можно?»

Поведение жуткого однорукого Боевого Зверя привлекло всеобщее внимание, и я понял, что пока он загибается на полу, у меня есть шанс все сделать и не захохотать самому. Блин, не свадьба, а порнография какая-то. Не сватовство, а чушь…

Я проделал всю процедуру, чуть не сказав после венка слово «чугунный». Соединил руки, и молодые исчезли.

– А с ним что? – спросил Атаири, указывая на Игоря.

Я, еле сдерживая хохот, объяснил:

– Вот так рад за молодых.

– А-а-а, – сказал он серьезно и увел родителей невесты.

Тут я и оторвался. Мой хохот сквозь не застекленные бойницы раздавался над поселком, привлекая всеобщее внимание. А слово «чугунный», изредка проскакивающее сквозь смех, было выучено даже детьми.

Но Инта соврал насчет «и это все». Всю ночь гулял поселок. Быстро, видать, оповестили… Слышались смех и веселые песни. Люди пропивали редкие монеты в нашем ресторане и кабаке торговца за славу молодого правителя и за его жену. Мы с Игорем и Атаири тоже посидели в кабаке за кружкой чего-то хмельного. Подняли тост за долгую и благополучную жизнь новой семьи в роду Атаири. Рода Мируши больше не было, и Инта высказал желание войти в род Атаири. Тем более что это был самый многочисленный род в нашем городке, еще почти поселке. Под утро, нализавшись виски, ну, не удержались, мы все-таки завалились спать.

Инта появился к обеду и потребовал нашего присутствия при приеме гостей.

Мы вышли во двор. Первыми пришли родители невесты. Наверное, надо процитировать их диалог.

– Наша дочь – наша семья, – сказала мать невесты. – Какова дочь, такова и семья. Нравится ли вам наша семья?

Инта кивнул и сказал:

– Среди множества честных семей ваша самая честная. Среди множества красивых семей ваша самая красивая. Среди множества воспитанных ваша самая воспитанная. Я вижу вас и знаю, что даже в старости она останется такой же честной, красивой.

Интересно, что они под честью девушки понимают? Ну, уж не ее нетронутость до брака, это точно…

– Наша дочь – наш очаг, – сказал отец. – Она грела нас, пока росла.

– Ваш очаг в хорошем доме. Он будет греть меня, а мои дети согреют ваш дом.

Подошел Атаири:

– Она была цветком нашего рода. Сорвешь ли ты его и унесешь ветром в другой сад?