Книга Пока смерть нас не разлучит - Кейт Уайт

Я поняла — сейчас начнет рыдать. Поэтому я поспешила отвлечь ее:

— Ты смогла дозвониться до Пруденс?

— Пока что нет, все время натыкаюсь на автоответчик. В конце концов, я позвонила ее мужу на работу, и мне сказали, что они уехали кататься на лыжах в Швейцарию. Вернутся в воскресенье вечером.

— Ну так вылови ее в воскресенье вечером. Только непременно! Вряд ли кто-то махнет через Атлантический океан, чтобы найти ее и убить, но береженого и Бог бережет. Я хочу, чтобы она была в курсе дела. А лучше вот что — дай-ка ты мне ее номер. Пусть будет на всякий случай.

Повесив трубку, я, наконец, заметила, что до сих пор в пальто. И бросила взгляд на часы. Уже девять! Джек вот-вот появится! Я заставила себя вскочить с кровати и снять пальто. Потом пошла на кухню и достала из холодильника банку пива.

Еще до поездки к Алисии я собиралась на обратном пути взять что-нибудь в ресторане на вечер — Джек наверняка проголодается с дороги, а готовить мне некогда будет. Но поскольку я возвращалась домой в таких расстроенных чувствах, в ресторан заскочить я, конечно, забыла. В холодильнике хоть шаром покати. Остатки ужина с Лэндоном выглядят уже неаппетитно. Я вздохнула и решила заказать пиццу — и подать ее на стол вместе с остатками вчерашнего салата. Мне самой есть вообще не хотелось.

Джек позвонил около десяти — по дороге из аэропорта — и сказал, что будет к одиннадцати, если не попадет в пробку. Я залегла в ванну — в надежде, что горячая вода и ароматические соли приведут мои нервы в порядок. Однако, лежа без дела среди упоительного аромата лаванды, я не могла не ворочать в голове мрачных мыслей.

Вытираясь, я рассмотрела себя в зеркале. Ну и видок! Лицо напряжено, глаза очумелые, а правое веко ритмично дергается — только тика мне не хватало!

Недавно в «Глоссе» напечатали статью «Десять признаков стресса». Сегодня я была живой иллюстрацией всех десяти признаков, и лишь нехватка времени не позволяла найти одиннадцатый и двенадцатый.

Как и положено по науке, мое либидо тоже сдохло. Обычно к вечеру пятницы я вся горю перед приездом Джека — и мы кидаемся в постель, как только за ним закрывается входная дверь. Иногда нам так не терпится, что раздеваться и ложиться — слишком долго. Тогда мы занимаемся сексом на полу в гостиной, полураздетые. Но сегодня мне так же хотелось кувыркаться в постели, как вручную стирать джинсы.

К тому времени, когда Джек позвонил в дверь, я была уже в розовых спортивных брюках и тенниске и приветствовала его, собрав в кулак последние крохи своей энергии и бодрости. Он выглядел, как всегда, потрясающе. Высокий, русоволосый, спортивная фигура, выразительное лицо, в котором «целое большe слагаемых» — чудесные голубые глаза, полные, хорошо очерченные губы, прямой нос. Черты лица самые обыкновенные, а вместе получается нечто бесконечно обаятельное.

На Джеке были застегнутое до самой верхней пуговицы верблюжье пальто и элегантный шарф, и он выглядел как огурчик, невзирая на перелет и дорогу из аэропорта в Нью-Йорк.

— Надеюсь, ты не против, что я все вещи привез с собой, — сказал он. — Если завозить к себе, я бы появился у тебя не раньше полуночи.

— Конечно, не против, — сказала я, навесив на лицо самую широкую улыбку.

— А, розовые штанцы, — приглядевшись, удивился Джек. — Ничего, пикантно.

Он обнял меня и поцеловал сначала легко и нежно, потом более страстно, все больше и больше заводясь. Я на поцелуй отвечала, но механически, без вдохновения и с тоскливой мыслью — старайся не старайся, а Джек все равно почувствует, что я сегодня какая-то не такая.

И он, конечно, почувствовал.

— Все еще переживаешь по поводу всех этих событий? — спросил он, расстроенно отступая от меня на шаг.

— Да. Плюс сегодня еще кое-что случилось.

— Ладно, рассказывай.

Я ему все выложила прямо в прихожей, стоя. Джек выслушал внимательно и молча. Где-то в середине моего рассказала он размотал шарф, снял пальто и пиджак и повесил все на антикварную вешалку, подаренную моей матерью.

Потом он засыпал меня вопросами. Прежде чем отвечать, я повела его в кухню, налила нам по стакану красного вина и открыла коробку с недавно доставленной пиццей. С вином и пиццей мы отправились в гостиную, сели за обеденный стол и продолжили обсуждение событий. Джек тщательно расспросил меня о том, был ли второй гудок зуммера, заметила ли я кого-нибудь за собой, когда шла к зданию или входила в него. Я вновь и вновь напрягала память, но ничего нового не вспомнила.

— Возможно, какая-нибудь местная сволочь заметила новое лицо в округе и решила, что ты легкая добыча, — предположил Джек. — Изнасиловать и ограбить.

— Такая мысль приходила мне в голову… Но случайному извращенцу просто не хватило бы времени хорошенько рассмотреть меня. От того места, где остановилось такси, до дома, где живет Алисия, я быстрым шагом прошла ярдов двести, не больше. Вряд ли извращенцы принимают решения так мгновенно. А на ограбление это не похоже. Не было ни малейшей попытки отнять у меня деньги. Нет, за последние четыре дня меня со всех сторон пытаются убедить, что жизнь состоит исключительно из случайностей, но я сыта по горло этой чепухой. Если уж вы все так верите в теорию вероятности, то, согласно той же теории вероятности, хотя бы некоторые события могут случайно иметь смысл. Я иду в дом, где погибла Джейми, иду после трех несчастных случаев, и там случается новый инцидент — кто-то нападает на меня с совершенно непонятной целью. Нет, я жестко стою на том, чтo кто-то поджидал меня у моего дома, поехал за мной на такси и напал в темноте — чтобы хорошенько припугнуть. Отныне я твердо убеждена: все три подружки невесты были убиты.

— Ты уведомила гринвичских детективов о том, что сегодня произошло?

— Нет. И не собираюсь пока что. Во-первых, Нью-Йорк вне пределов их юрисдикции. Во-вторых, они с ходу скажут: да у вас там в Нью-Йорке каждую минуту кто-нибудь на кого-нибудь нападает — эка невидаль! Вот почему мне сейчас нужно позарез найти какие-то факты и доказать, что хоть один из несчастных случаев был на самом деле убийством. Только тогда полиция начнет воспринимать меня всерьез.

— А что ты узнала насчет Джейми? — спросил Джек.

— Опять убедительная картина несчастного случая. То есть никаких улик, никаких указаний на убийство. Тот, кто убивает подружек невесты, предельно умен и ловок. Все получается очень складно. Дверь в квартиру Джейми не взломана, и полиция вполне резонно решила, что Джейми была одна в квартире в момент гибели. Робин имела репутацию любительницы пожевать — и полиция пришла к обоснованному выводу, что Робин по легкомыслию нарушила диету. Эшли находилась по делу в силосной башне и неудачно упала с лестницы — полиция решила, опять-таки вполне резонно, что и тут придраться не к чему. Да, убийца отвратительно умен! Но теперь, когда и я подверглась нападению, я испытываю отчасти даже чувство облегчения — теперь я чую за всем этим убийцу, конкретное лицо. Никакой мистики со статистикой. И лежащее на Пейтон Кросс дьявольское проклятие — чушь собачья.