Книга «Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД - Виктор Побережных

– Время! Время, товарищи! Вы же не дети малые! Сами понимаете, насколько важно время в таких делах! – нарком откинулся на спинку стула. – В общем, так, товарищи! Операцию со Стасовым продолжать! Группы наблюдения и быстрого реагирования увеличить. И еще… Проверьте остальные комендатуры и военные комиссариаты. Лишним не будет!

Интерлюдия. Национальный парк «Завидово», Государственная резиденция «Русь», февраль 2012 г.

– Ну? Что скажешь? – премьер, усмехаясь посмотрел на президента, который поднял ошалевшие глаза от папки, лежащей перед ним.

– Если все, что здесь написано правда… то это полный п….ц! – Медведев помотал головой, как будто стараясь избавиться от наваждения, и потянулся к бутылке коньяка, стоявшей на столике рядом.

– Мне тоже плесни, – премьер прикрыл глаза. – Ты не представляешь, насколько я хочу, чтобы всего этого не было!

– Понимаю, – Дмитрий Анатольевич подал Путину бокал с коньяком и сам сделал небольшой глоток. – Очень понимаю. Самое паршивое то, что мы не можем просто взять и похоронить это дело. Если существует способ попасть ТУДА, то…

– Я тоже в этом убежден! А судя по удостоверению и бланкам допроса… «Он» знает о такой возможности.

Не сговариваясь, премьер и президент приложились к бокалам, еле заметно передернувшись, как от холодного ветерка.

– Вот и выходит, что не разрабатывать эту тему мы просто не можем, а…

– А разрабатывая, рискуем «поделиться» информацией с янкесами, – продолжил уже Медведев. Кстати… с аппаратурой этого «чокнутого профессора» разобрались?

– Разобрались только с тем, что именно приобреталось для него Джораевым. Список немалый, надо сказать. Еще бы понять, КАК это все соединить, чтобы получился нужный результат? Информации почти никакой нет. Так… обрывки найдены, не более.

– Да-а-а, – Медведев сделал еще глоток. – Представляешь, что будет, если Сталин получит доступ к нам?

– Нет. Не представляю! – Владимир Владимирович отставил свой бокал в сторону. – Поэтому и… боюсь.

– Ну, Игорек. Чем обрадуешь?

– Нечем, Владимир Андреевич, – Безгачев, тяжело вздохнув, вопросительно покосился на пачку папирос, лежавшую на столе перед стариком. Получив утвердительный кивок, он достал папиросу, постучал мундштуком об стол, сжав в гармошку мундштук, прикурил и, выпустив первые клубы дыма, продолжил: – Нечем радовать. Уходить мне пришлось.

– Почему? – взгляд старика стал хищным. – Что произошло?

Безгачев прикрыл глаза и на пару минут как будто выпал из реальности. Старик не торопил его. Он прекрасно знал подобное состояние, когда пытаешься перевести свои чувства и ощущения в удобную для слов форму. Наконец, Безгачев открыл глаза.

– Понимаете… Ничего вроде не было. Работал, врастал в окружение… Все нормально. Но вчера… Знаете, просто почувствовал на себе… даже не взгляд, нет! Как бы сказать-то… Я откуда-то точно знал, что если сейчас не сорвусь – погибну! Я даже мурашками весь покрылся, размером с яйцо, не меньше! А меня учили доверять таким ощущениям. И вы, Владимир Андреевич, про то же мне говорили.

– Говорил. Говорил, – взгляд старика снова изменился: стал чуть менее жестким, спокойным и понимающим. – У тебя такое уже бывало?

– Да, Владимир Андреевич, – Безгачев передернулся и взял новую папиросу. – В прошлом году, в…

– Не нужно мне знать, где именно, – холодно прервал его старик.

– Простите! Больше не повторится! – вскочив со стула, Безгачев вытянулся перед стариком с испуганно-виноватым выражением лица. – Такого больше не повторится!

– Надеюсь, Игорек, надеюсь, – Владимир Андреевич снова стал старым неприметным человеком, ничем не напоминающим хищника, который только что вынырнул из глубины его глаз. – Тогда это было обоснованным?

– Да, Владимир Андреевич. Я тогда только успел уйти, как появились чекисты. На пару минут опередил. Вчера точно такое же ощущение было.

– Хорошо. Проверим. А такие ощущения скидывать со счетов нельзя! Ощущения в нашем деле очень многое значат.

Безгачев успокоенно курил и смотрел на задумавшегося о чем-то старика. Интересно, кто же он такой? При получении этого задания, Безгачеву сообщили, что к нему на контакт выйдет один человек, чьи просьбы, а тем более приказы – обязательны к исполнению, любой ценой. Естественно, что закрывать его своей грудью Игорь не собирался, своя шкура дороже, но и не слушаться этого, с виду ничем не примечательного дедка, он не мог. Что-то было в старике такое, что заставляло непроизвольно становиться на вытяжку перед ним. Про подобное чувство рассказывал ему отец, в гражданскую служивший в контрразведке в Крыму. Именно такие ощущения он испытывал, когда к нему, простому унтеру, обращался князь Туманов. Было это всего пару раз, но отец запомнил на всю жизнь ощущение того, что не повиноваться этому человеку он не может. Именно такие чувства испытывал Безгачев при встречах со стариком. Интересно все же, кто он такой? Если сам господин подполковник перед отправкой говорил о нем с заметным уважением! (Начальник Абверкоманды 103 до мая 1944 года – подполковник Герлиц Феликс, позывной радиостанции «Сатурн», подразделение военной разведки Германии. Занималось вербовкой, обучением агентов для проведения разведывательно-диверсионных мероприятий в тылу Советской Армии. Первоначально формировалась преимущественно из белоэмигрантов и выходцев с западных областей Украины и Белоруссии.)

– Сделаем так, Игорек, – старик снова преобразился. Перед Безгачевым сидел добрый дедушка, с умилением смотрящий на вновь обретенного внука. – Вот тебе адрес, – он положил на стол небольшой листок. – Устроишься пока там. Документы есть? Это хорошо, что все унести смог… Значит, устроишься там и неделю как мышь! Носу не высовывай! Продукты там есть. Так что потерпишь. А потом… потом видно будет.

Глава 16

– Майор Стасов.

– Здравия желаю, товарищ майор. Капитан Благов, секретарь генерал-полковника Мехлиса.

– Здравия желаю, товарищ капитан. Чем могу помочь?

– Лев Захарович просил передать, в случае, если вы не будете заняты по службе, посетить его завтра, в 13 часов, в ГлавПУРе.

– Передайте товарищу генерал-полковнику, что обязательно буду!

Положив трубку, я немножко «подвис» – что это Лев Захарович опять про меня вспомнил? Правда стоит признать, что с самого начала нашего, гм, знакомства относился он ко мне очень хорошо. Можно сказать, как к непутевому младшему родственнику, которого еще не поздно вернуть к нормальной жизни. Ругал – но по делу, хвалил тоже по делу. Да и заступался за меня пару раз точно. Но уже давненько со мной не общался: и я из Москвы надолго уезжал, и Мехлис по Средней Азии помотался, а потом еще в госпитале лежал. Насколько знаю, покушение на него серьезное было, даже поезд подрывали. Мехлис контузию и ранение пытался на ногах перенести, но сам Сталин его в госпиталь отправил… вместе с Ворошиловым. Правда второй опять на фронте «начудил».