Книга Танцующая-На-Гранях - Снежана Масалыкина

как сквозь землю провалился.

– Покажись, трусливый ошметок, – зашипела я и вдруг поняла, что разговариваю мысленно. Из пасти же вырывается лишь шипение.

– Фу, как невежливо, дорогая моя. Разве этому тебя учителя лучшие учителя дипломатии? – отсутствие тела в поле моего зрения бесило больше, чем насмешка в дядином вопросе.

– Покажись, старый интриган, – зло выплюнула я вместе со сгустком пламени.

– Не могу, дорогая, магия здешних стен не позволяет долго применять чужеродную этому миру волшбу. А ты все еще в гневе и не контролируешь себя для спокойного разговора.

– Я… постараюсь сдержаться, – мне удалось передать мыслеслово почти спокойно.

– Вернись в себя, Эдассих, и тогда мы поговорим как почти человек с практически женщиной, – весело рассмеялся Эр Наг Тэ в ответ на мои уверения.

– Если бы я еще понимала как, – буркнула я себе под нос, позабыв, что дядя по-прежнему мои мысли.

– Все просто: вспомни, как все эти годы ты взываешь к своей так называемой ипостаси рода и повтори то же самое с драконом. Суть одна. Сущности другие.

Я закрыла глаза, стараясь успокоиться и вернуть свое здравомыслие. К моему удивлению, золотая рептилия довольно быстро откликнулась на мой призыв и вот уже я стою в платье, сжимая и разжимая собственные руки, а не изогнутые когти.

– Вот теперь можно и поговорить, – появившись из ниоткуда прямо предо мной, удовлетворенно произнес Верховный жрец. – Присаживайся, райна Эдассих. Вина?

– Пожалуй, – сдержанно кивнула я.

Дядя плеснул рубиновую жидкость в мой бокал. Что-то царапнуло мои мысли, но я приняла чашу из дядиных рук, решив, что пить не стану. Из другого кувшина жрец налил себе и уселся напротив.

– Итак, что ты хочешь узнать, дорогая моя племянница? – разглядывая меня поверх кромки фужера, нарочито медленно протянул Эр Наг Тэ.

– Кто ты? Кто или что я? Во что ты меня втянул? Что вообще происходит? – выпалила я и туту же поморщилась от собственной несдержанности. Но вечность в ожидании, странные сны и боги, терзающие мою плоть – это слишком чересчур для одной меня.

– Не так быстро, детка, – пригубив вина, промолвил Эр Наг Тэ.

– Не смей называть меня деткой, – процедила сквозь зубы я. – Если ты забыл, я – твоя райна!

– Ты – маленькая глупая принцесска, оставленная без присмотра, потерявшая защитную магию альфы драконов. Ты – никто. Моя жертва, игрушка богини, тупая самка для вынашивания божественного наследника не-бога демона Вритру.

С каждым определением мои руки все сильней сжимали подлокотники кресла. Бешенство золотой пеленой накатывало из самых глубин моего существа. Гиена оскалила зубы и царапала изнутри солнечное сплетение. Я коротко дышала, сдерживая желание размазать по стене мерзкую тварь, что звалась королевским дядей.

– Да, моя дорогая райна, – растянув губы в ехидной ухмылке, продолжил Эр Наг Тэ. – Но если ты хорошенько попросишь, я могу оставить тебя себе. Тогда тебе не придется иметь дело с моим отцом – первородным властителем Миров.

– Поздно, – выплюнула я в лицо дяде. – Твой папаша уже отымел меня на своем черном алтаре.

Грубила я сознательно, стремясь разозлить дядю и вывести его из себя. Не знаю, зачем мне это было нужно, но инстинкты кричали, что тактика подобного рода может помочь. А инстинктам я верила.

– Это всего лишь иллюзия, дорогая, – жрец поморщился от моих некоролевских выражений. – Но ведь тебе понравилось, не так ли? – помедлив, вкрадчиво поинтересовался Эр Наг Тэ, чуть наклонившись ко мне.

– Нет! – рявкнула я, почувствовав, как кровь лжи опалила мои щеки.

– Понра-ави-лось! – откидываясь на спинку кресла, рассмеялся Эр Наг Тэ. – Я чувствовал запах твоего желания. Я видел, как ты бесстыдно металась по ложу. Мой змей слизывал влагу страсти с твоего тела.

– Твоему демону не повезло: никакого ребенка не будет. Ты знаешь это.

– Я знаю намного больше, чем эту твою страшную тайну и безумие всей твоей никчемной жизни, – дядины глаза полыхнули черным огнем, и он резко поднялся.

– Как ты думаешь, почему у тебя нет детей? – стремительно наклонившись ко мне, прошептал он, глядя в мои глаза.

Я сглотнула тугой комок и прохрипела:

– Ир… Божественная Ирида не дает детей последователям богини Ананты.

– Но ведь твои жрицы, одна за другой, год за годом находят себе пару в Ночь полной Радуги и благополучно рожают, не так ли?

– Но я – Верховная Жрица! – сморгнув, прошептала я.

– Ты – заигравшаяся в древние тайны королева, вот ты кто! Сначала я хотел отдать тебя своему отцу в качестве жертвы, кровь которой поможет ему быстрей набраться сил. Но я передумал. Зачем мне здесь безумный отец, одержимый жаждой мести? Я вполне способен стать новым богом всех Миров, подвластных ему.

– Новым богом? Ты? – я расхохоталась. – Кем ты себя возомнил, безумный жрец? Ты, чей бог мертв?

Что-то сжало мою шею ледяным захватом. Я моргнула, прогоняя туман из глаз, и обнаружила дядины глаза близко-близко перед собой. В его зрачках полыхал черный огонь бездны, а роговицу заливало темно-фиолетовое пламя. Одной рукой он сжимал мое горло, а другой удерживал за лицо. И хоть захват был не смертельным, но дрожь ужаса окатила меня с головы до ног, когда я увидела вместо человеческой кожи чешуйчатый покров рептилии на дядином лице и запястьях.

На моих глазах с лица Верховного жреца стекали вместе с кожей скулы, нос, губы, брови, уступая место страшной морде змея. Я видела таких страхолюдин в древнем фолианте, что нашла в закромах дворцовой библиотеки. Утраченные знания о древнем языке не позволили мне выяснить об этих чудовищах ничего толкового.

Старые жрицы помнили немногое, и то лишь историю нашего мира после того, как Ирида даровала свободному народу всевозможные ипостаси. Что и кто жил в эпоху зарождения радужного мира, никто не ведал.

– Эдас-с-сих-х… – шипение обожгло мое лицо, ноздри дернулись от сладкого запаха яда из пасти уже не мужчины, но еще и не полностью змея. – Не с-с-з-ли меня!

– За-д-душ-ши-шь, – прохрипела я в ответ, пытаясь вырваться из захвата.

Воздух прокатился по моей гортани колючими иглами сухостоя. Я закашлялась и чуть не упала, когда дядя разжал свои руки и отпустил меня. Нащупав кресло позади себя, практически рухнула в него без сил. Кашель рвался наружу, обдирая горло до слез. Я схватила со стола бокал с вином и судорожно принялась глотать спасительную жидкость. Ехидный смех дядя заставил меня оторваться от напитка и посмотреть на него.

Зрелище было мерзким: бескровные тонкие змеиные губы, растянутые в улыбке, мертвые глаза на покрытом чешуей лице-морде Эр Наг Тэ и жуткая улыбка, обнажающая зеленоватые острые клики.

– Вкус-с-но? – услышала я вопрос.

– Д-да, – мои зубы клацнули о край бокала.

– Знаеш-ш-шь, почему у тебя нет и не будет детей? – склонившись ко мне и впившись в меня вертикальными желтыми зрачками, прошипел полузмей-получеловек.

– Б-богиня… – заикнулась было я снова и вздрогнула от ржавого хохота, резанувшего мою душу. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии, я вцепилась в подлокотники кресла, не замечая, что снова начал их ломать когтями дракона.

– Я – твоя богиня, – выпрямляясь во весь свой немаленький рост, проревел дядя. – Я – твой бог и твоя судьба. Вершитель твоей жизни и смерти. В моей власти дать или не дать тебе ребенка, глупая маленькая райна!

Вжавшись в спинку кресла, я с нарастающей паникой наблюдала а тем, как Эр Наг Тэ увеличивается и увеличивается вес более становясь похожим на страшного змея. Огромные чешуйки переливались всеми оттенками черного.

Каждое движение полузмеиного тела вызывало на поверхности кожи жуткую рябь, словно внутри шевелились маленькие змейки, пытаясь выбраться наружу. И я могла бы справиться с собственным страхом и паникой, если бы собственное состояние не раздирало меня на части.

Что-то темное и холодное поднималось со дна моей души, взламывая пласты разума, стирая грани королевского воспитания. Кто-то взирал моими глазами на древнюю рептилию, и меня не покидало ощущение, что мое «кто-то» древнее и страшнее, несмотря на дядино божественно-демоническое происхождение. Рябь прошла по моей коже.

Я судорожно стиснула пальцы-когти, в щепы ломая подлокотники. Ошейник и наручи, которые нацепил на меня Верховный жрец, неприятно обжигали кожные покровы, вызывая желание стряхнуть-сорвать их с себя.