Книга Оранжерейный цветок и девять растений страсти - Марго Бервин

Стоя на коленях рядом с растением, большим и указательным пальцами я потерла лепестки цветка, чтобы увериться на сто процентов, что это глоксиния. Точно, это была она, с лепестками мягкими, как старый потертый бархат на диване в стиле эпохи королевы Виктории.

Из рюкзака я достала маникюрные ножницы — маленькая хитрость, которой я научилась у Армандо, то и дело кромсающего черенки, и провела по стеблю, выбирая подходящее место для среза. Армандо говорил мне, чтобы я никогда не отрезала черенок ниже того места, где от основного стебля ответвляются боковые побеги. Он говорил также, чтобы сначала я присмотрелась и нашла бугорки и выпуклости, которые свидетельствуют о закладке новых побегов, и потом резала между ними. Чуть выше разветвления. В темноте я ничего не смогла толком рассмотреть, но ощупывала стебель, пока не нашла нечто подходящее.

— Стой на месте. Не двигайся. Даже не смотри вверх, или я выстрелю тебе прямо в лицо.

Я замерла при звуке мужского голоса, говорящего по-английски с испанским акцентом. Я уже достаточно насмотрелась на ужасные последствия обладания растениями, чтобы испытывать судьбу, и потому уставилась на червяка, пытавшегося скрыться в земле и так же напугавшегося меня, как я мужчины, которого я даже не видела.

— Теперь положи ножницы на землю.

Я сделала, что мне велели.

— Выпрямись. Поднимайся медленно, не сдвигая ступней с места, или я их прострелю. Обещаю, что ты никогда больше не сможешь ими пользоваться.

Я с трудом выпрямилась, стараясь не сдвинуться с места, и, надо сказать, мысль о том, что мне могут прострелять ноги, сильно помогла мне. Я расставила руки с широко растопыренными пальцами, чтобы он видел, что в них нет ничего, что можно было бы бросить. Поразительно, что почерпнула я этот опыт из боевиков. Я на самом деле знала, что надо делать, чтобы тебя не убили.

Здесь не было никого, кто мог бы услышать звук выстрела. Никого, кто мог бы услышать, как я кричу. Мне надо было осознать, что я в его полной власти. Это еще хуже, чем подвергнуться грабежу на улице Нью-Йорка. Совсем не то же самое, что быстро стукнуть и убежать. Этот мужчина не хотел отобрать у меня деньги или рюкзак, а потом исчезнуть. Ему нужна была я. Самая мерзкая ситуации, в которую можно вляпаться. На этот счет в «Руководстве по выживанию в условиях джунглей и дикой природы» не было никаких рекомендаций.

— Так, хорошо. Подними глаза — только глаза, а не голову — и посмотри на меня.

Я подняла глаза, стараясь сохранить полную неподвижность.

Он держал в руках большое охотничье ружье, направленное на меня, и это был самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела в своей жизни. Эти два обстоятельства были настолько несовместимы, что не укладывались в голове. Я не понимала, на чем же мне сосредоточиться: на своей смерти или на его красоте.

У него были волнистые черные волосы, загорелая оливковая кожа и мускулистое тело. Забавно, что даже в подобных обстоятельствах, под дулом ружья, мои сексуальные инстинкты проявились очень активно. Он отвел от меня ружье и разрядил его, выстрелив в полог джунглей. В одно мгновение тысячи созданий, мелких и крупных, взметнулись вверх, словно фонтан из животных, птиц и насекомых, и кинулись прочь прямо от того самого места, где стояла я. Затем мужчина подошел ко мне, свободной рукой оторвал меня от земли и переставил в сторону приблизительно на метр. Он ткнул ствол ружья в мягкую подстилку джунглей.

— Прости, — сказал он. — Мне пришлось сделать это. Ты чуть не наступила на саговник

Я посмотрела на землю.

— Он был прямо за тобой. Меньше чем в дюйме от твоего каблука. Это чрезвычайно редкое растение, а ты бы непременно его раздавила, если бы попыталась выкопать глоксинию. Я попытался заставить тебя не двигаться единственным способом, который смог придумать. Если бы я просто попросил тебя, ты обязательно бы сдвинулась с места. Хоть на сантиметр, но это погубило бы саговник

— Ты кто? — прошептала я, не глядя на него.

— Я — Диего. Друг Сонали и Армандо из Касабланки.

Я замерла на месте. Как часто в этих джунглях, самом жарком месте, в которое я попадала когда-либо в своей жизни, я застывала на месте.

— Сонали сказала Армандо, что ты едешь. Когда ты не появилась вовремя, он послал меня за тобой.

— Оооо…

— Поверь мне, это не простое растение. Я не поступил бы так с тобой, если бы оно не было совершенно особенным, вымирающим, исчезающим из природы, поэтому вдвойне важно, чтобы ты его не раздавила. Оно живет здесь уже двести миллионов лет. С юрского периода. Многие за ним охотятся. Выкапывают и продают, наживая целые состояния. Саговники пытаются выжить, хотя за них дают сейчас гигантские суммы. Не могу представить, как это им удается.

Он улыбнулся мне, сверкнув зубами, белыми, как лунный цветок. Я вовсе не страшилась связаться с еще одним сексуальным растениеводом. Особенно с таким, который держит в руках огромное ружье.

— Я совершенно поражен, что ты привела меня к этому растению. И я тебе благодарен.

— Ооо. — Это, казалось, единственное слово, которое срывалось с моих губ.

Я видел такие прекрасные окаменевшие саговники. — Он опустился на колени около растения. — Но намного прекраснее увидеть живой экземпляр. Спасибо тебе.

— Не стоит благодарности. — Я наконец выдавила из себя три слова.

— Не говори, если не понимаешь. Это не умно. Я хочу, чтобы ты услышала меня. Саговники и сейчас, и раньше прекрасно адаптировались к окружающим условиям. Они были всегда. Сколько живых существ в мире существовали всегда? Большинство видов жили в лучшем случае несколько тысяч лет, прежде чем в природе что-то менялось и они вымирали. А это растение живет двести миллионов лет. Они видели ледниковые периоды, столкновения с кометами и пыльные бури. События и катастрофы, которые уничтожили все живое, но не смогли убить их. И еще важно, что это растение никогда не менялось. Оно не стало выше, у него не отросли крылья или плавники, ноги или легкие, оно никогда не эволюционировало. Оно просто всегда было замечательным и совершенным, как сама жизнь. И именно в том виде, как есть.

— Всегда было, да?

— Знаешь, саговник — одно из девяти растений. Тех самых, ради которых ты проделала весь этот путь. Так же, как и глоксиния. Ты стоишь между двумя из девяти растений и чуть не погубила оба.

Он засмеялся, запрокинув голову так, что его блестящие черные волосы рассыпались по плечам.

— Ты их почти уничтожила, но ведь ты же их и нашла. Армандо прав, ты странная женщина.

— Армандо не так уж хорошо меня знает.

— Да нет, знает. Он отлично тебя описал. Сказал, что ты самый удачливый человек, которого он встречал. И он прав.

Правда? Думаешь, я удачливая? Я застряла в глуши и все потеряла. Мою машину украли, а мобильник разложился прямо у меня на глазах. У меня нет карты, нет денег, нет работы, и, наконец, меня чуть не застрелили. В каком же из миров или в каком же смысле я удачлива? Где она, моя удача?