Книга Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных - Люси Кук

забрался на борт, чтобы забрать приз, вмешался Элиас со своей кисточкой.

«Вечеринка закончилась», – съязвил он и смахнул паука так быстро, что у несчастного даже не было шанса понять, что его соблазнительница на самом деле мертва. Это казалось довольно жестоким после предпринятых экстравагантных усилий, но я напомнила себе, что, будь она жива, мой поющий и танцующий Казанова запросто мог бы лишиться жизни.

Элиас обнаружил, что сейсмические песни, создаваемые самцом, содержат около двадцати элементов и так же сложны, как и песни, созданные людьми. Каждый паук – это, по сути, фристайл-джазовый исполнитель, риффующий по заданной формуле, чтобы сделать ее особенной. Это было, несомненно, впечатляющее выступление, но что оно значило?

Элиас убежден, что яркие движения паука-павлина – это танец со смертью. Его экстравагантный характер призван продемонстрировать силу и вместе с тем привлечь внимание самки, которая может быть занята охотой (на существ, похожих на самца) и совсем не думать о спаривании.

Существа с маленьким мозгом, вроде пауков, имеют ограниченный сенсорный мир, поэтому им непросто пробиться сквозь окружающий шум, чтобы их заметили. Таким образом, они используют ту же тактику, что и атласный шалашник, с которым мы познакомились во второй главе, и существующие сенсорные пути, чтобы быть замеченными. Но вместо того чтобы собирать предметы, которые выглядят как любимая еда самки, чтобы соблазнить ее, паук-павлин делает куда более драматический шаг. Ради спаривания он сам изображает из себя обед.

У самок прыгающих пауков инстинкт хищника срабатывает из-за мелькающих движений добычи в их периферийном зрении, обнаруживаемых с помощью их маленьких глаз. Возможно, именно поэтому самец паука-павлина начинает свою процедуру соблазнения с джазовых движений рук: это имитирует резкие движения вкусного насекомого. Вибрации, вероятно, также важны, особенно для других, менее визуальных пауков. Многие самцы начинают процедуру соблазнения с подрагиваний, имитирующих борющееся насекомое в паутине. Они пробуждают охотничий инстинкт у самки на расстоянии еще до того, как она увидит или учует самца.

Эта комбинация визуальных и вибрационных воздействий фактически означает, что самец входит в логово льва, переодетый в стейк, и кричит: «Съешь меня!» Это хороший способ привлечь к себе внимание, но действовать нужно очень решительно, чтобы самка не успела поддаться охотничьим инстинктам, иначе ухаживание самца будет смертельно коротким.

«Дело в том, что пауки – хищники. Поэтому один из лучших способов привлечь внимание – вызвать ассоциацию с чем-то, что напомнит охотнику о еде. Но после привлечения внимания нужно очень быстро дать понять: “На самом деле я не муха и не сверчок”», – объяснил Элиас.

Обычный процесс ухаживания в стиле барокко сигнализирует о том, что самец в конечном итоге не обед, а представитель противоположного пола, причем того же вида, и хочет спариться. Элиас считает, что это подвижное проявление также указывает на здоровье и энергию поклонника и позволяет самке решать, какому самцу повезет, а какой будет съеден. Самкам нравятся большие самцы, и считается, что размер самца определяется его вибрациями.

Все это размахивание веером и покачивание пятой точкой может выполнять и другую функцию: загипнотизировать самку, чтобы успокоить ее. Например, известно, что повторяющиеся вибрации притупляют у самки инстинкт нападения, даже если они исходят из жертвы, попавшейся в ее паутину. Таким образом, вибрации могут быть включены самцом в движения покачивания, которые затрагивают базовые аспекты нейронного контроля у самки.

Пауки могут ощущать воздушные вибрационные сигналы на ощупь. Как и их двоюродные братья – членистоногие мухи, они покрыты длинными нитевидными волосками, которые могут улавливать движение воздуха до одной десятимиллиардной доли метра, что примерно соответствует ширине атома. Эти волоски – причина, по которой так трудно прихлопнуть муху: они могут обнаружить смещение частиц воздуха, которые проносятся перед вашей рукой, и улизнуть, прежде чем вы ее убьете. Таким образом, движение «джазовые руки» самца паука-павлина может быть не визуальным сигналом, а попыткой заставить самку подчиняться. Как и другие виды пауков, он может добавлять химическую стимуляцию – афродизиаки или наркотики – к своему сенсорному представлению.

Для самки паука-павлина половой каннибализм имеет большой адаптационистский смысл. Это беспроигрышный вариант, помогающий отсеять слабых поклонников, чтобы они перестали беспокоить самку своими демонстрациями, которые могут привлечь внимание других хищников. К тому же в процессе самка получает бесплатную еду.

Анализируя проницательность самки паука-павлина, Элиас обнаружил, что они становились агрессивными, когда самцы прилагали меньше вибрационных усилий, не могли скоординировать свои песни и танцы или, что еще хуже, не обращали внимания на сигналы самой самки. Точно так же, как у шалфейного тетерева и шалашника, ухаживание павлиньего паука – двустороннее общение. Хотя и со значительно более суровыми наказаниями для самцов, которые не слушают и не реагируют. Самка паука-павлина, которая шевелит брюшком, не только не желает спариваться, но и, скорее всего, собирается съесть своего поклонника.

Половой каннибализм мог показаться странным для зашоренного взгляда викторианских биологов-мужчин, но, если смотреть с точки зрения женщины, есть очевидные эволюционные преимущества в том, чтобы съесть своего любовника до, во время или после спаривания. Мать хочет заполучить наилучшие гены для потомства и должна быть большой и здоровой, чтобы позаботиться о них. У нее есть физическое преимущество перед своими небольшими поклонниками, так почему бы не съесть этих простофиль?

Самки пауков – удивительно преданные матери. Многие носят свои яйца в специальном шелковом мешочке и после вылупления потомства продолжают яростно защищать и кормить своих паучат, иногда даже своим собственным телом. Матрифагия – это особенность пауков. Детеныши пустынного эрезида Stegodyphus lineatus полагаются исключительно на свою мать в плане обеспечения пищей и питательными веществами, и она кормит свое потомство, изрыгая собственные разжиженные внутренности. В конце концов детеныши становятся такими жадными, что начинают вгрызаться прямо в ее брюшко. В течение 2–3 часов они высасывают ее досуха, пока от самки не остается один пустой экзоскелет.

Дарвин предположил, что исключительная разница в размерах у пауков является результатом полового отбора, действующего на самца: карлику легче спастись от свирепой самки, «играя в прятки по всему ее телу и скользя вдоль ее гигантских конечностей». Современные исследования показывают, что, вероятно, на самок пауков-крестовиков действует естественный отбор, увеличивая ее тело в интересах материнства: большая мать лучше приспособлена к тому, чтобы выдерживать тяжелое бремя паучьего материнства.

«Думаю, пауки – лучший организм для изучения эволюционной биологии, – сказала мне Эйлин Хебетс. – Исторически сложился очень односторонний взгляд на половой отбор, и обычно он сосредоточен на поведении самцов и на том, заполучат они пару или нет. Но у пауков обретение пары чаще всего зависит от самки. Чтобы понять, что происходит, и