Книга Последний день осени - Влада Ольховская

слышно сразу.

Но он не сдался. Первые ноты захватили зал, пленили, мгновенно заставили позабыть обо всем, кроме того, что происходило на сцене. Костя не просто не сдерживался, он выкладывался по полной. Женя подозревала, что это рискованно – вот так эмоционально раскрываться. Но он по-другому не мог, он не выступал, чтобы победить, он жил музыкой, и этим он превосходил своих соперников.

Когда выступление закончилось, Жене показалось, что произошло это слишком быстро, что песня оборвалась… Но нет, Костя получил свои аплодисменты, громовые, оглушительные. Женя не аплодировала и даже не поднялась, сил почему-то не было.

Она окончательно пришла в себя, лишь когда почувствовала, как Сергей сжимает ее руку. Он наклонился ближе, чтобы перекрыть шум восхищенной толпы, и спросил:

– Почему ты дрожишь? Все же хорошо. У тебя очень талантливый брат.

– Да. Именно это ему не простят.

– О чем ты?

– Я… Не важно. Я с этим справлюсь.

Ей хотелось рассказать Сергею все, но она остановила себя. Она и так уже вывалила на него слишком много, а он все-таки посторонний человек, просто добрый. Не нужно этим злоупотреблять, иначе он исчезнет, как и остальные.

После концерта зрители не спешили расходиться – те из них, которые не были приглашенной массовкой. Выступление получилось ярким, эмоции кипели, причем не только у родителей. Женя заметила в толпе популярную модель Маргариту Павловскую и с удивлением обнаружила, что та плачет. Рядом стояла продюсер шоу и успокаивала Павловскую. Впрочем, это могло быть связано с чем-то личным, а вовсе не с концертом, Женя не знала наверняка.

Да и времени на размышления у нее не было: к ней подошла Ирина. Она явилась на концерт в обтягивающем золотом комбинезоне, подчеркивающем дряб-лую фигуру. Даже привычно толстый слой косметики не мог скрыть, что заботливая бабушка побагровела от ярости.

– Придется платить, – процедила сквозь сжатые зубы Ирина. – Вы решили, что мы шутим, да? Что кишка тонка? Радуетесь, что Саша вылетела? Ничего, это ненадолго!

– Зачем это делать? – напряженно спросила Женя. – Это все равно не вернет вашу внучку в проект!

– Ну и что? Карьера строится не одним проектом! Нам теперь нечего терять.

– И нечего предложить. Никакой шантаж не изменит того, что она бездарна.

– Ах ты дрянь!

Ирина и раньше не отличалась сдержанностью, а теперь и вовсе сорвалась, уверенная в своей правоте. Она попыталась отвесить Жене пощечину, и у нее могло получиться, потому что отшатнуться в толпе было не так-то просто. Но в последний момент на ее запястье сомкнулась мужская рука.

– Это лишнее, – холодно произнес Сергей.

– Вы вообще кто? – поджала губы Ирина, чуть размазав по контуру помаду.

– Тот, кто выбросит вас в окно, если вы не уйдете сами.

– Да как ты смеешь?! Все вы прикрываете насильника! Этот пацан изнасиловал мою внучку! Я буду жаловаться!

Ирина пыталась заглянуть ему в глаза, увидеть, подействовала ли угроза, но все было бесполезно. В ответ на нее смотрело лишь собственное испуганное лицо, отраженное зеркальными очками.

– Только воображаемым друзьям тихой ночью без свидетелей, – усмехнулся Сергей. – Если эту сказку про изнасилование услышит кто-то другой, плохо будет очень многим. Но не тем, о ком вы думаете.

– Пусти! Нахал!

– Вы пожилая женщина, вы отвечаете за двух несовершеннолетних девочек. Подумайте об этом, когда вам захочется сделать глупость.

Он все-таки отпустил Ирину, а она не посмела напасть снова – теперь, когда Сергей стоял между ней и Женей. Потирая руку так, будто ей кость раздробили в пыль, пожилая женщина поспешила удалиться.

И Жене хотелось бы верить, что это финал, справедливое завершение подлой истории. Но девушка слишком хорошо понимала, что Ирина просто так не отступит. Очень скоро Сергей уйдет, а беда, нависшая над Костей, останется…

18. Распространение слухов

Не следовало плакать там, перед всеми. Рита прекрасно знала, что на нее постоянно смотрят, а вокруг хватает камер. Теперь без обсуждения не обойдется… Она надеялась сдержаться, делала все, что могла, но слишком многое наложилось друг на друга. Музыка, и этот голос, и ее усталость, и затянувшийся страх, и образы, рвущиеся из памяти сквозь любые преграды… В какой-то момент слезы сами покатились из глаз.

Рита придумала для этого объяснение, которого собиралась придерживаться, когда история со слезами неминуемо всплывет в очередном интервью. Но себя она обмануть не могла. Проект впечатлил ее, ей хотелось остаться связанной с этим конкурсом, стать частью праздника жизни для тех, кто к праздникам не привык.

А для этого нужно было, чтобы шоу не сорвалось. Ее сразу обеспокоило состояние одного из фаворитов: он не был похож на труса, который поддается истерике из-за выступления как такового. Рита попросила свою приятельницу, продюсера, пригласившую ее на шоу, выяснить, что с ним творится, почему он так сомневается в себе.

Так ей и стало известно про шантаж. Бабка, которая затеяла это, должно быть, возомнила себя гением криминального мира, спланировавшим безупречное преступление. Она как будто забыла, что повсюду за ней и ее внучками следят камеры, все прослушивается, – но никто и не обещал участникам приватность!

Благодаря этому организаторам шоу стало известно про грядущий шантаж. Естественно, они не обрадовались. Скандалы идут на пользу одиночным карьерам, да и то специфическим. Детскому проекту обсуждение изнасилования точно не нужно! С Ириной Евсенко пытались говорить, ее убеждали не делать глупостей, просили не портить жизнь собственным внучкам. Она вроде как соглашалась, но Рита знала этот тип согласия. Так люди очень упрямые или очень тупые просто избегают споров, врут, обещая что-то, и все равно поступают по-своему.

Организаторы тут ничего поделать не могли… Да и Рита тоже, но она знала, кто способен помочь.

Прислуга в доме отца определенно была удивлена ее визитом – настолько, что не пыталась это скрыть. Еще бы! То хозяйскую дочку не видят в особняке годами, то она раз в неделю является… Такое обычно принимают за дурной знак.

Однако Рита собиралась сделать этот свой визит вполне мирным, она даже позвонила заранее. Гордость протестовала против такого, однако после недавних публичных слез подавить эту самую гордость оказалось несложно. Рита многое могла выдержать при правильной мотивации.

Отец не был рад ее видеть – и не притворялся. Он наблюдал за ней с усталостью, приправленной разве что легким любопытством.

– Что тебе нужно? – поинтересовался он, игнорируя приветствие.

Он как будто знал, что она рылась в его делах, смотрел на нее с осуждением… Рита на секунду зажмурилась, отгоняя иллюзию. Конечно же, он не мог знать, Гриша заверил ее, что все прошло прекрасно, у Дубровина нет ни единого