Книга Предания об услышанных мольбах - Ван Янь-сю
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дядя сказал:
— Через два года после того как схоронили твою тетушку, сюда приходил и был задержан Дао Вэнь, сын твоей старшей сестры. Когда же его особой милостью отпустили, он остался здесь поразвлечься, вернулся домой не сразу. Через несколько дней он все же вернулся, но к тому времени тело уже возложили в гроб. Вэнь все же проник в гроб и принялся трясти его в надежде, что родные придут на помощь. Гроб тем временем вынесли из дома и установили на катафалк. Родные хотели его открыть, но прежде спросили у гадателя. Тот предсказал неблагополучный исход, и они не решились. Так и не довелось Вэню вернуться к жизни. Ныне он отбывает повинность на песчаных работах: трудится не покладая рук и переносит тяжкие мучения. Ты должен поскорее уйти отсюда! Здесь тебе нельзя задерживаться! Твоя младшая сестра уже скончалась. Они с тетушкой пребывают в аду: мучаются дни и ночи напролет. И неизвестно, какой срок им отмерен, когда придет избавление... Если ты вернешься, то сможешь сказать их сыновьям, чтобы они неустанно множили заслуги и добродетели, тем самым содействуя избавлению матерей.
Дядя показал Цзуню дорогу и на прощание дал наказ:
— То, что тебе удалось вернуться, прими как особое поощрение. Жизнь в миру очень скоротечна: проносится, как пылинка на ветру. Небесный дворец, земной ад, мучительное и благое воздаяние... Все эти слова я слышал и прежде. Ныне же я убедился, что все это истинно. Тебе надлежит всецело предаться благим деяниям и, радея о сыновней почтительности, принять Закон и блюсти обеты. Будь осторожен и не дозволяй себе ничего греховного! Тот, кто однажды уже покидал свое тело и, придя сюда вторично, все же попадает в ад, подвергается в заточении предельно жестокой каре! Да еще он будет скорбеть о том, что попал сюда по своей воле. Проникнись скорбью и не допускай небрежения! Мои родные не верили в кару и благое воздаяние. Ныне все они страдают от воды и огня, претерпевают мучения от терний и яда. И горят они, и варятся в котле без передыху. Им бы на день возвратиться, дабы зло обратить во благо. Но разве выпросишь этот день! Все, что мне остается, — это уповать на тебя. Постарайся обратить всех домашних в веру, и сообща порадейте за нас!
Дядя сказал так и разрыдался. Они расстались, и Цзунь пошел обратной дорогой.
Цзунь очутился у дома, а в доме уже установили гроб и приступили к возложению тела. Цзунь только слегка прикоснулся к телу, и оно тотчас наполнилось дыханием. Через день ему полегчало, и он принялся убеждать родственников и знакомых предаться Великому закону.
Задолго до того тетя Цзуня вышла замуж за господина Сюй Ханя из округа Наньцзюнь, старшая сестра — за Юэ Юй-юя из округа Цзянся, а младшая сестра — за Янь Ваня из Усина. Путь к ним был далек, а от них давно не было вестей. Слегка подлечившись, Цзунь побывал во всех трех округах и узнал, что и тетушка, и младшая сестра, и сын старшей сестры — все умерли. Старшая сестра к тому же рассказала, что, когда хоронили Вэня, ее мальчика, гроб затрясся и упал с катафалка. Все было так, как рассказывал дядя. Убедившись в этом, Цзунь поведал сестре известные ему обстоятельства безвременной кончины Вэня. Сестра вновь пережила горечь утраты и вторично облачилась в траур.
Сутры и статуи являют миру чудо
Се Фу, по прозванию Цин-сюй, был уроженцем уезда Шаньинь, что в округе Гуйцзи, сыном старшего брата главнокомандующего Се Ю. С младых лет он выбрал возвышенную стезю: жил отшельником в горах Дуншань. Фу искренне уверовал в Великий закон, прилежно трудился, не ведая усталости, переписывал «Шурамгама-сутру». Жил он при монастыре Белой лошади, который пострадал от пожара. Многие вещи, и среди них сутры, сгорели дотла. Огонь подобрался и к «Шурамгама-сутре», но опалил только бумагу по краям свитка. Иероглифы же остались целы все до единого.
Когда Фу почил, друзья сомневались, обрел ли он Путь. Узнав о том, что случилось с сутрой, они были до крайности изумлены.
На восьмом году под девизом правления Великая радость (431) в городе Пубань округа Хэдун разразился великий пожар. Огонь, разносимый ветром, отрезал город от реки Хуанхэ, и негде было искать спасения. Пламя не пощадило ни присутственные места, ни дома горожан. Не пострадали только многие из монастырей, ступ и чистых обителей. Остались невредимы и многие из тех помещений, в которых находились сутры и статуи. Одно строение сгорело и рухнуло, но из кучи золы извлекли целую сутру: бумага была в полной сохранности. Горожане изумились и все до единого уверовали.
Листы с чужеземными письменами
Дин Чэн, по прозванию Дэ-шэнь, был уроженцем Цзииня. В годы под девизом правления Начало свершений (343—344) он был начальником в уезде Ниньинь. В то время женщины с северной границы ходили на ту сторону черпать из колодцев воду. Однажды к колодцу подошли варвары с длинными носами и глубокими глазницами и попросили напиться. Они напились, и их как не бывало. А у одной женщины заболел живот. Боль становилась нестерпимой: женщина кричала и плакала. Потом она очнулась, села и принялась отдавать распоряжения на варварском языке. В селении проживало несколько десятков семей. Все они воочию видели происшедшее.
Женщина велела принести кисть и бумагу, пожелав писать книгу. Она взяла кисть и стала писать по-варварски горизонтальные строки письмен. Она заполнила ими пять листов бумаги, положила листы на землю и велела людям читать сие писание. В селении не оказалось никого, кто бы мог такое прочесть. Был там один мальчик лет десяти. Женщина указала на него. Мальчик взял листы и тотчас стал читать на языке варваров. Люди были изумлены и ничего не могли понять. А женщина тем временем велела мальчику встать и сплясать. Мальчик поднялся, стал на цыпочки, прошелся, а затем остановился по мановению ее руки.
О происшедшем доложили Дэ-шэню. Тот призвал и допросил женщину и мальчика. Те ответили, что были как в дурмане и не сознавали, что делают. Известно также, что Дэ-шэнь провел следствие по этому делу. Он послал служку с книгой в монастырь обещаний, чтобы
